Долин: «Обсуждать путинскую эволюцию бессмысленно. Важен другой вопрос»

– С того же, чем кончился. Точнее, с того, к чему сегодня пришел – и привел всех нас, – пишет Антон Долин. – Оговорюсь: да, я кинокритик, а не политический аналитик. Но так сложилось – с 1997 по 2002 годы был корреспондентом службы информации «Эха Москвы». В пуле Путина, еще премьер-министра и и.о. президента, ездил с ним по стране. Работал на завалах после взрыва дома на Каширке. Освещал парламентские и президентские выборы, даже получил диплом от Центризбиркома за прилежную работу.

Дальше – как мне кажется, общеизвестное. Но почему-то не для всех очевидное даже сейчас.

Власть Путина и его политика стоят на четырех основаниях, заложенных в первые два года его восхождения.

1. Операция «преемник».

Человек, который стал президентом в результате «спецоперации», был не выбран, а назначен в результате сговора элит, не может верить в демократические выборы. Отсюда и только отсюда – фальсификации и презрение к избирателю на протяжении двадцати с лишним лет.

2. Взрывы домов в 1999 году. 

Повторюсь, я там был. Разумеется, «свидетель» и «эксперт» – не одно и то же. Мне не хватает информации, чтобы уверенно обвинять в том злодеянии (больше 300 убитых, около двух тысяч пострадавших) ФСБ, а не чеченско-арабских наемников, действовавших под началом Хаттаба.

Однако историю с рязанским сахаром («учениями ФСБ», когда агенты конторы затаскивали в подъезд жилого дома мешки с гексогеном) так до сих пор никто внятно не объяснил. Ну и о судьбе специалиста по этому вопросу Александра Литвиненко все, полагаю, помнят.

Не концентрируясь на «кто виноват», попробуем задуматься о «кому выгодно». Террористы ничего не выиграли; не озвучили угроз, не взяли на себя ответственность, не выдвинули никаких требований. А вот Путин и ФСБ получили испуг и сплоченность избирателей, убедительный мотив для Второй Чеченской войны, моментально взлетевший рейтинг премьера-силовика и дискредитацию мэра Москвы Лужкова, который тогда считался главным конкурентом на грядущих президентских выборах.

Кстати: а почему все эти годы версия «ФСБ взрывает дома» казалась куче вменяемых людей конспирологическим бредом? Не потому ли, что подобное злодеяние не укладывалось в образ бюрократа-жулика-и-вора? Точно так же не верили, что он нападет на Украину. «Путин не такой». Ну да.

3. Вторая Чеченская.

Дать выплеск эмоциям масс, их испугу и жажде мести, разрубить гордиев узел неразрешимого конфликта, ну и просто организовать «маленькую победоносную». По официальным данным число жертв среди мирных жителей – 1 тысяча человек, по данным «Международной Амнистии» – 25 тысяч.

Многое узнается. Бомбардировки густонаселенного Грозного, фактически снесенного с лица земли. Засекреченность статистики потерь. Жесткий контроль за освещением конфликта любыми СМИ. Запрет предоставлять слово чеченцам в прессе. Дегуманизация противника: не люди, а исключительно «боевики», не убиты, а «ликвидированы». Не война, а «контртеррористическая операция»…

И, конечно же, полюбившееся россиянам «мочить в сортире».

Отлично помню спор с бывшим одношкольником и коллегой по СМИ о той войне. «Там убили тысячи людей!», – сказал я. «Не люди, а бандючье», – безапелляционно парировал он.

Я был потрясен, и через пару месяцев на дне рождения друга пересказал тот диалог еще одному приятелю (ныне успешному колумнисту-антипутинисту). Тот превратил мой рассказ в колонку о моей же демшизовости. Как сейчас помню, я там мягко именовался «хорошим человеком с плохой радиостанции».

Вообще термин «демшиза» прижился и распространился именно тогда. Так называли тех, кто видел в чеченцах людей.

4. Разгром НТВ.

Уничтожение независимого телевидения, способного мощно поддержать оппонента действующей власти на выборах, – важнейший шаг раннего Путина. Тогда же проявилось уникальное безразличие Путина к любым митингам и протестам. Плюс объяснение политики экономикой: «спор хозяйствующих субъектов» и баста. Тогда начался путь, завершившийся полным уничтожением любых СМИ хотя бы с намеком на независимость в марте 2022-го.

Ничего нового. Ни-че-го.

- Презрение к демократии;

- Безжалостность по отношению к собственному народу;

- Дегуманизация и демонизация другого народа;

- Ненависть к свободе слова.

Раз, два, три, четыре.

Всё это было с самого начала, когда столь многим нравилось видеть в Путине перспективного молодого политика.

Помню-помню предвыборный съезд Союза Правых Сил (я был и там), где многие влиятельные либералы – тогда казалось, что большинство – призывали к поддержке Путина. Вслух против него выступил единственный человек – правозащитник Сергей Ковалев. Ага, «демшиза».

Обсуждать путинскую эволюцию бессмысленно. Важен другой вопрос: почему общество (не только российское) со всем этим мирилось и считало нормальным то, что сегодня ужасает весь мир.

Вот и возможный ответ на мучающий многих россиян вопрос «А в чем мы-то виноваты?». В том, что 20 лет назад многим из нас, по тем или иным причинам, казалось допустимым то, что кажется чудовищным сейчас.

(Не кажется: оно и есть чудовищное).

Лично я чувствую себя виноватым уже за то, что в 2001-м, посмотрев на это всё, махнул рукой и решил пойти в кинокритики. Возможно, не стоило.