Дневник войны, глава 96. «Пуповина памяти с прошлой счастливой жизнью. Перерезать ее – лишиться части себя»
Украинская журналистка Екатерина Сельдереева специально для читателей «Салідарнасці» описывает, чем живет Украина, пережившая год полномасштабной российско-украинской войны.
Отопительный сезон в Кривом Роге, благодаря теплой погоде, закончился рано. С 23 марта теплосеть остановила подачу тепла в дома. Холодный период, несмотря на российский террор украинской энергосистемы, в целом мы пережили хорошо.
Средняя температура в моей квартире большую часть времени была около 23 градусов. Это тепло. Иногда даже чрезмерно – приходилось на ночь открывать окно. И электрическим обогревателем так ни разу и не воспользовалась.
Эта зима разоблачила еще один миф страны с так называемой «второй армией в мире» – без российского газа можно комфортно жить. Европа не замерзла. А Украина благополучно может сама добывать газ.
Платежки за отопление, как на военное время, были не заоблачными, а весьма адекватными. За двухкомнатную квартиру в месяц я платила около 1250 гривен.
Остальные услуги – примерно так же. На втором месте после отопления по стоимости находится электроэнергия. Централизованной подачи горячей воды в Кривом Роге нет уже лет десять. Поэтому у большинства установлены бойлеры. Общая сумма квитанции за коммунальные услуги в среднем была около 2500 гривен.
В ту же ночь, когда отключили отопление, на город была совершена атака дронами-камикадзе. Один ПВО удалось сбить. Остальные пять атаковали Кривой Рог около трех часов ночи. К счастью, обошлось без жертв. Наверное, это «соседи» так поздравили нас за благополучно прожитую зиму. Эмпатия, однозначно, не их сильная сторона.
Прошедшая зима со всеми ее сложностями научила относиться к дому, квартире, как к одушевленному предмету. Это то, что очень дорого. Это то, что немыслимо больно потерять.
Недавно я прочитала историю женщины-переселенки с Лисичанска. Самое ценное, что сейчас у нее есть – ключи от дома. От ее квартиры в Лисичанске, которой уже нет. Да и самой многоэтажке уже нет. Ее уничтожили российские военные.
Все, что осталось от дома – связка ключей. Она их бережет, как зеницу ока. Это ее пуповина памяти с прошлой счастливой жизнью. Потерять – перерезать ее – лишиться части себя.
Я читаю текст украинской писательницы и режиссера Ирины Цилык и вспоминаю, как ровно год назад, оставив свою квартиру, переехала во Львов. Там, гуляя по темному и влажному парку-лесу, я мыслями была за сотни километров и гуляла по комнатам дома.
«…Насуплений, пошрамований, із заклеєними навхрест шибками, твій дім, беззахисний під час великої біди, тепер щосили намагається бути фортецею: десь у його нутрощах – у темному, незатишному підвалі – часто ховаються від обстрілів люди і домашні звірі.
А деколи дім здатен уміститися до розмірів валізи. Всі ми тепер, мов ті равлики, знаємо ціну великих переселень», – пишет она. И это тот случай, когда каждое слово не то, что откликается внутри, каждое слово ощущается физически.
Недавно в Антарктиде на украинской научной станции Академик Вернадский полярники установили символическую инсталляцию в виде дома. По его периметру установлены своеобразные щиты с фактами про Украину и предметы, что олицетворяют культурный код.
Основание артобъекта – старый бак, в котором когда-то было горючее. Вокруг него – легкие металлические конструкции. В целом инсталляция передает образ типичного украинского дома.
Внешний вид инсталляция получился настолько невесомым и как будто парящим в воздухе, что напоминает нежные и хрупкие очертания бабушкиного дома, воспоминания о котором сохранились в памяти у каждого из нас. Эти очертания – время, когда деревья были большими, родители – молодыми, дни – беззаботными, объятия – самой сильной броней.
Больше чем за год полномасштабной российско-украинской войны тысячи домов в Украине были разрушены или просто стерты с лица земли. Некоторые мы уже отстраиваем. Некоторые построим вскоре. Потому, что дом – это панцирь, в который мы врастаем.
Оцените статью
1 2 3 4 5Читайте еще
Избранное