Дневник войны, глава 111. «Как бы ни было плохо, нужно принять взрослое решение – разрешить себе чувствовать»

Плохая новость: время летит. Хорошая новость: ты – пилот.

Недавно мне попалась на глаза эта присказка в английском варианте и срезонировала внутри. Мне она похожа на: «Я открыла двери и вдруг осознала, что взрослые в комнате – это теперь я». Самая большая прерогатива в этом – право принимать решение.

Будучи детьми, мы все хотим побыстрее вырасти. Не потому, что быть ребенком плохо. А потому что, будучи взрослым, можно самому решать, сколько сладкой ваты есть в день, сколько раз прыгать на батуте и сколько рыбок можно завести.

Только вот парадокс взросления заключается в том, что чем старше мы становимся, тем все страшнее и мучительнее брать на себя ответственность за эти собственно принятые решения. Это нелегко. Но одновременно, это то, что дает свободу, окрыляет и дает шанс на счастливую жизнь.

Все мы родом из детства. И сколько бы нам не было лет мы ценим и радуемся тому, что дарит нам те же эмоции, чувства и ощущения, что были в том беззаботном времени.

Мы покупаем безбожно дорогую ароматическую свечу не потому, что она идеально впишется в интерьер спальни, не потому, что она обладает уникальным ароматом «Тыквенный карамельный пудинг», а потому, что эта свеча – машина времени – тебе снова пять, папа забрал из садика, а дома на кухне мама запекает янтарную тыкву и можно снова будет  погрызть все карамельные края, пока никто не видит, а потом заболит живот и мама будет до ночи читать тебе сказки.

Мы покупаем не вещи, мы покупаем либо воспоминания, либо мечты. И они – про эмоции и чувства.

И именно их не хватает, когда стандартный день украинца выглядит так: утро – сбиваем ракеты и дроны; день – работаем на победу, вечер – обсуждаем Евровидение, готовимся к ночным сигналам воздушной тревоги.

Умение чувствовать важно сохранить, несмотря на то, что в твоей стране второй год идет полномасштабная война. Каждый следующий момент жизни – это сейчас. И это сейчас должно быть прочувствовано и наполнено ощущениями. Не даром ведь говорят: пока я чувствую – я живу. Как бы ни было плохо, нужно принять взрослое решение – разрешить себе чувствовать.

Красота – в глазах смотрящего. От нашего умения ее видеть зависит и наше умение чувствовать.

Французский художник Ренуар, например, отказывался делать мазки черными красками на своих полотнах, когда его сыновья были на фронте Первой мировой. Он объяснял это тем, что в мире и так много неприятностей и зачем их умножать еще и в картинах.

«Живопись невозможно объяснить. Ее нужно видеть и чувствовать. Вот «Куртизанки» Тициана – если тебе не захочется их приласкать, значит, ты ничего не чувствуешь».

А Ив Сен Лоран вообще попал в психиатрическую лечебницу в 24 года после того, как 20 дней по повестке пробыл в роли солдата в Африке. Художник физически не смог преодолеть разрушения и жестокость, уведенные там.

Когда вокруг страшная война, важно чувствовать прекрасное. В шумном городе – пить кофе на верхней террасе, с ветром в волосах, с экстерьером линии горизонта, с пенкой от капучино на обветренных губах и с полетом в ухе «Чайки по имени Дж. Ливингстон» Р. Баха.

За городом – лежать в тканном гамаке и часами рассматривать розовощекие лепестки цветущей яблони на многолетней ветке, изучая ее структуру, форму, гамму ароматов и спектр цветов.

Чувствовать – это как компенсаторная функция после увиденного ужаса войны. Наверное, поэтому сейчас в Украине так популярны досуги, которые помогают сконцентрироваться на этом умении быть живым, вопреки всему – званые ужины в квартире с историей старого фонда, неформальные лекции об искусстве, фотогайд по столице, экскурсии в 5 часов утра, чтобы встретить рассвет на холмах ботанического сада…  

А недавно Полтавский национальный парк запустил стрим с онлайн-камеры возле гнезда аистов. У птичьей пары весной появилось пополнение. И теперь за семейными хлопотами пернатых может наблюдать любой желающий. Это медитация в чистом виде.

Недавно в городе прошел небольшой майский дождь. С чашкой ароматного чая я слушала симфонию капель у себя на балконе и вдыхала озон, принесенный влагой. А вечером лежала в кровати возле открытого окна и угадывала доносящиеся ароматы сирени, свежескошенной травы и белых пирамидок каштанов.

Ночную тишину комендантского часа нарушали только жабы, что звонко квакали на речке неподалеку. И это было прекрасно. Короткий момент идиллии во время войны.

А потом завыла сирена.