Дмитриев: На сегодня для Кремля никакой альтернативы Лукашенко и его системе нет

Об этом в интервью «Филину» рассказал лидер «Говори правду» Андрей Дмитриев. 

— Хотелось бы узнать ваше видение по поводу визита Тихановской в США? Каков может быть его результат?

— Сам факт визита, конечно, это уже хорошо, да и встреча проходит на достаточно высоком уровне, но я не жду какого-то особенного результата. Как и от любого другого визита, тем более однократного.

На данный момент это было скорее знакомство с Тихановской, сверка часов в США по поводу Беларуси и политики в отношении нее. США сейчас выбирают, в какую сторону двигаться, в том числе с российскими партнерами.   

Но в любом случае это позитивная поездка, и лучше с ней, чем без нее.

— Многие аналитики говорят о некой женевской договоренности между Путиным и Байденом, согласно которой президенту России был дан карт-бланш на наведении порядка в Беларуси, и именно это является причиной того, что Байден пока так и не встретился с Тихановской.

— Как-то странно говорить, о чем там за закрытыми дверями договаривались Путин с Баденом. Я не могу себе представить повод договора.

Конечно, про Беларусь говорили. Скорее всего, говорили в контексте региональной безопасности. Потому что есть опасения и у США, и у европейских партнеров.

Я думаю, что на данный момент Байден не встретился с Тихановской не потому что, он о чем-то договорился с Путиным, а потому что у новой администрации идет только процесс выработки позиции по поводу Беларуси.

Напомню, что за 28 лет с президентом США белорусские оппозиционеры встретились лишь один раз — в 2007 году. Но сказать, что после той встречи что-то изменилось, нельзя.

Поэтому я бы, с одной стороны, не преувеличивал значение визита Тихановской, а с другой — искал бы поменьше теорий заговоров.

— Реакция белорусского МИДа на визит больше напоминала историю «я гнался за вами три дня, чтобы сказать, как вы мне безразличны». По-вашему, эта поездка стала болезненной для белорусских властей?

— Для властей всегда болезненно, когда они теряют монопольную позицию в представлении Беларуси. Как внутри страны, так и во вне. Мы это видели, когда начался диалог с ЕС и власть быстро захотела подменить собой и своими организациями реальное гражданское общество.

С другой стороны, эта ситуация является абсолютным итогом того, как белорусская власть выстраивает отношения с Западом на протяжении последнего года. Речь уже чуть ли не о холодной войне и слово «война» все чаще присутствует в риторике. Вспомните, как только начинал разгораться политический кризис, в МИД и в Администрацию президента звонили из канцелярии Меркель и из Вашингтона, и там трубку не подняли.

Поэтому логично, что после всего, что произошло, Запад ищет того, с кем он может вести переговоры по Беларуси, кто представляет белорусское общество.

Только внутренний диалог, остановка репрессий и возвращение в нормальное политическое русло жизни в стране может со временем привести к тому, что белорусский МИД начнет восстанавливать свои позиции на Западе. Но пока я не вижу, что им это нужно.

— Итогом встречи могут стать новые санкции. А какова будет реакция, например, России? Вообще, не окажется ли, что после этого визита Кремль ускорится в своих действиях, а репрессии внутри страны усилятся?

— Я думаю, что санкции точно будут введены, и, судя по всему, не одни. В том числе потому, что теперь на каждое заявление, на каждый шаг говорят: «а мы введем санкции».

Но для меня это все равно какое-то отсутствие стратегии — чего мы хотим добиться? Я напомню, что главная задача — остановить репрессии, освободить политзаключенных и начать внутриполитический диалог в стране. Но сейчас разные стороны больше используют ситуацию для демонстрации своей решительности и силы. И в этом смысле санкционный подход становится основным, если не единственным между Западом и Беларусью.

И репрессии внутри будут усиливаться. Власть пытается обеспечить себе тотальное, монопольное присутствие на политическом поле страны. Никак, кроме репрессий это сделать невозможно. Ни социальным подкупом (на это нет ни денег, ни, судя по всему, желания), ни уж тем более агитацией. Мы видим только инструмент силы, он дает те результаты, на которые власть рассчитывает. Поэтому, скорее всего, он будет использоваться и дальше.

Что касается России. Она и так на сегодняшний день, благодаря тому, что происходит, получила, если не монопольное, то близкое к монопольному положение внутри Беларуси. И по финансовым и по политическим вопросам. И я не вижу смысла сегодня для России ускорять какие-то процессы или как-то по особенному поднадавливать.

Для Москвы вполне комфортно состояние необостренного конфликта. Я думаю, что здесь они скорее будут удерживать эту ситуацию.

— То есть реакции на визит Тихановской со стороны России не будет?

— В целом это не имеет никакого значения. Кремль совершенно однозначно поддерживает сегодня действующую власть. Во всяком случае, на политическом уровне. Поймем, думаю, в ближайшие четыре месяца, что это означает на уровне финансов, потому что это может оказаться совсем не то, что хочет белорусская власть. Но все-таки.

Понятно, что на сегодняшний день для Кремля никакой альтернативы самому Лукашенко и той системе, которую он выстроил, нет. И именно такая ситуация, которая есть сегодня в Беларуси, является залогом доминирования Кремля на белорусском направлении.

— Некоторые аналитики как раз наоборот считают, что Россия заинтересована убрать Лукашенко. И несмотря на вербальную поддержку, давит экономически и политически.

— Я просто по-другому это вижу. Несомненно, Кремль хотел бы, чтобы в Беларуси был другой президент, такой же зависимый по разным направлениям от России. Но вопрос цены. Если для этого нужно здесь поднимать революцию или как-то особенно сильно давить, то это им не подходит. Поэтому просто давление не будет ослабевать, но оно может быть очень долгим.

Второе: для Кремля важно, чтобы смена президента не привела к смене системы.

Третье касается экономического давления. Конечно, оно идет, и оно будет только наращиваться, но оно идет по союзной линии. Это будет давление на создание совместных предприятий, на проведение приватизационных аукционов, где будет участвовать русский бизнес, это будет вход крупных российских компаний на белорусский рынок, с которыми не может конкурировать национальный бизнес.

То есть, это скорее будет так, чем давление, которое точно уберет Лукашенко. Нет, я такого сценария на сегодняшний день не вижу.

И еще важный момент — это то, что договорились по строительству «Северного потока-2». Это может достаточно сильно изменить взаимоотношения Беларуси и России (я напомню, что Москва уже снизила поставки нефти). Запуск «Северного потока-2» практически позволяет России чувствовать себя независимой от транзитных возможностей Беларуси.

Поэтому в перспективе 3-5 лет это сильно переформатирует многие отношения. У белорусской власти сократится возможность использовать инструмент баланса через отношения с Западом в переговорных позициях с Россией. И это, скорее всего, приведет к снижению того уровня финансовой поддержки, которую будет получать белорусская власть от российской.

— Очень долгая какая-то вырисовывается перспектива.

— Ну так уже 27 лет прошло. Я просто думаю, что мы живем в состоянии, где такая ситуация как сегодня может длиться очень долго, а может вспыхнуть за один день. И готовы мы должны быть и к тому, и к другому. Особенно те, кто остались в Беларуси.

Мы должны жить верой, надеждой и ежедневными усилиями, но не самообманываться, потому что это дорого стоит. Потом тяжелее будет себя вытаскивать из депрессии. А нам нужны белорусы, которые сжали зубы и пошли вперед.