«Чтобы получить еду – надо было спеть песню «Саня останется с нами…»

Фото из архива героя

Для начальника производственно-диспетчерского отдела Мозырского НПЗ Рената Надршина все завертелось 12 августа. Как и многие в стране он трое суток почти не спал, следил за происходившими событиями.  

– Лично в протестах я не участвовал, но из окна видел, как во дворы забегали омоновцы, пытались ловить детей и подростков, – рассказывает «Салідарнасці» Ренат. – Для меня последней каплей стала история с девочкой из Гродно – когда люди в черном разбили машину и ранили посыпавшимся стеклом маленького ребенка. Я представил на этом месте себя и своих детей.

Придя на работу утром 12 августа – я занимал достаточно высокую должность на мозырском НПЗ – пообщался с коллегами. Увидел такие же поникшие лица своих подчиненных, диспетчеров завода (а это люди, от которых зависит многое, они принимают решения, в том числе ночью, оперативно, бывают и внештатные ситуации). Переговорили, что что-то непонятное творится. Но почему тогда все делают вид, что ничего не происходит? Наше руководство лишь поздравило нас с убедительной победой на выборах Александра Григорьевича.

Ренат пообещал коллегам, что озвучит накопившиеся вопросы перед генеральным директором. Каждое утро около диспетчерской завода проходило оперативное совещание: в присутствии гендиректора, его замов и начальников отделов обсуждали проблемы, планы на день.

– Там обычно не задают лишних вопросов, а я озвучил случай с гродненской девочкой, спросил, что вообще происходит, и почему на все закрывают глаза? – поясняет Ренат. – Почему работников, по сути, оставили на произвол судьбы, ничего не объясняя? Рассказал, что закипают разные настроения, многие специалисты недовольны и могут в любой момент выплеснуть это. Тогда будет беда, возможно, даже большая авария… Предложил директору собрать коллектив, поговорить, объяснить. Но почувствовал скорее его боязнь, нежели заинтересованность во встрече с подчиненными…

Специалист рассказывает, что тем временем работники продолжали обсуждать: насилие – это ненормально, на это нельзя закрывать глаза.

– В итоге меня вызвали на беседу с руководителем службы безопасности. Разговор получился тяжелым, меня психологически два дня обрабатывали, скажем так. Объясняли, что у меня просто случился эмоциональный срыв... Я тогда согласился, покивал. Приуныл, но решил пока сбавить обороты…

Но настроения на предприятии закипали и без Рената. Вскоре обсудить ситуацию перед заводоуправлением собралось порядка 400 человек.

– Проходило все на высоких тонах, люди кричали. Возможно, руководство испугалось. Директор заверил, что всех выпустят, что они будут этому содействовать, что никого не посадят. В итоге работники расходились в приподнятом настроении – «руководство с нами!..» Но вместо этого, как будто забыв про озвученные обещания поддержки, администрация потихоньку начала закручивать гайки.

26 октября Светлана Тихановская объявила национальную забастовку.

– Мы понимали, что на предприятии нереально устроить полноценную забастовку, слабы еще и протестные настроения заводчан. У нас одни из самых больших зарплат в стране, мало кто хочет терять такой заработок.

Чтобы поддержать сторонников перемен, мы решили сделать коллективное фото, на нем человек 8. В руках листики формата А4, где были написаны ни к чему не призывающие фразы «Я – инженер», «Я – оператор», «Мы вместе». «Мы флагман».

Тогда, в октябре, это казалось безопасным – ну фото и фото, многие выкладывают такие в соцсетях. И что ничего за это не будет.

– Оказалось, мы ошибались, – уточняет специалист.

29 октября рано утром, до начала работы, к проходной высказать свою гражданскую позицию с плакатом вышел один заводчанин. И его забрала милиция. Стало понятно, что начинается прессинг. Тогда коллеги вместе с Ренатом решили проявить солидарность с задержанным.

– Мы с ребятами обсудили, что надо что-то делать, что дальше так нельзя, что для себя надо решить, солидарны мы или будем бояться и дальше. И на следующий день, тоже в 7 утра, встали с плакатами в руках, которые тоже ни к чему не призывали. На моем листе бумаги было написано «+1». Коллеги держали листы с надписью «Против насилия». Вышло 5 человек, причем это инженер, табельщица, замначальника установки, инженер-программист, и я – начальник производственно-диспетчерского отдела.

Вечером после работы некоторых ребят задержали. Вскоре добрались и до Рената.

– Я только успел выйти из заводоуправления, где мне вручили повестку, и меня сразу же встретили милиционеры, отвезя в РУВД…

Рената осудили на 7 суток по статье 23.34 административного кодекса за участие в несанкционированном пикете.

– Задерживали меня достаточно культурно. Правда первый вопрос, который задали милиционеры, был про мою зарплату. Когда милиционеры узнали, что это 3,5 тысячи рублей в месяц, то были шокированы.

Чего ему еще надо? Чего не хватает?  – не понимали они.

– Они и за свою зарплату готовы на все, а за мою… Условия за решеткой были ужасные. Многие говорят, что сейчас там лучшие люди. Может, кому-то повезло, но не мне. Мне не с кем было общаться, в основном там находились алкоголики и наркоманы. Они сидели по 2-3 дня, отходили и уезжали.

Для меня это был неприятный опыт. Еще я понял, что никаких мыслей «перейти на сторону народа» у людей, которые там работают, нет. Они почти все там ради денег, и ни о какой сплоченности, братстве, моральных принципах речи не идет. Пришел – отработал – ушел. Они настолько устойчивые и непробиваемые в плане жалости и морали…

Были разные эпизоды – был даже такой: чтобы получить еду – надо было спеть песню «Саня останется с нами…». Кто-то на это шел, но не все.    

– Когда меня выпустили, я взял справку, что содержался в неволе, поехал домой помыться, оплатил свое содержание и приехал на работу. Пришел в отдел кадров, в справке было указано, что я находился в СИЗО со 2 по 9 ноября. Мне сказали, что нет проблем, у тебя есть документ, сегодня не обязательно быть на работе.  

Ренат с радостью отправился домой, состояние после суток не располагало ни к чему другому. А вечером ему позвонил руководитель, сообщив, что Ренат совершил умышленный прогул. За что его вскоре и уволили.

Надршин подал в суд, но тот отказался восстановить его на работе.

– Для себя принял решение, что я важный специалист, знаю, как работает завод, знаю, как останавливаются установки, могу делать это по телефону, мы не раз готовились к полной остановке завода. Понимая, какую могу представлять опасность для властной вертикали, для руководства, я принял решение уехать из страны. Уехал еще и потому, что чувствовал угрозу, которую мне проговаривали до этого. Через пару недель после увольнения, в аварии, прямо в городе, разбился бывший коллега, который тоже незадолго до этого высказал свою гражданскую позицию. Он не умер, сейчас в критическом состоянии в больнице, в реанимации… Я не стал проверять на себе: случайность это или нет?

Сейчас бывший работник МНПЗ находится в Литве, где получил годовую визу. В Мозыре осталась семья, с которой вскоре он планирует воссоединиться. Близкие поддержали Рената во всем.

– Мы с женой в этом плане на одной волне. Я не считаю это политикой. Для меня мое отношение к происходившему насилию – это наличие совести и принципов морали, а не политика. Когда человека бьют ни за что и где угодно, и никаких законных объяснений этому нет – какая это политика? И как мы можем об этом молчать?

Не все поняли мотивы Рената, некоторые качали головами, советуя  «сиди тихо, не высовывайся, зачем тебе это надо? Зарплата хорошая, чего тебе еще?»

– Я для себя решил, что зарплата не главное, потому что многие выходили не за себя, а за своих детей и их будущее. Если мы хотим, чтобы наши дети жили в нормальной стране – пусть лучше нам достанется сейчас… Но если мы не сможем эту страну изменить – значит, белорусский народ этого достоин.

Ренат уверен в своих мозгах и способностях. В крайнем случае, если не получится найти работу по специальности, не исключает переучиться на новую специальность.

Жалеет ли он о том, что вышел с плакатом к проходной?

– Я был уверен, что за фото ничего не будет, потому что мы ничего не нарушаем. Но сейчас нет сожаления. Думаю, что многие из оставшихся работников мучаются угрызениями совести. Я же достаточно спокоен. Семья меня поддерживает, пишут: «Папа – ты молодец, ты герой!»

Мужчина жалеет лишь, что сейчас у его семьи, в Мозыре, заморожена стройка дома, и наступила неопределенность.

– Но я точно знаю, что все сделал правильно. А зарплата – это лишь деньги, которые еще точно заработаю. И еще я уверен, что в скором времени принесу пользу новой Беларуси.