Что тщательно скрывают от посетителей в Березинском заповеднике?

Директор ГПУ «Березинский биосферный заповедник» Андрей Прокошин собирается подавать иск в суд на журналистов TUT.BY за материал «В Березинском заповеднике сотрудники издеваются над животными?». А именно — за клевету. При этом некоторые сотрудники заповедника уже распространяют недостоверную информацию, что «журналисты покаялись и признали вину». Мы собрали о заповеднике еще больше информации, и она в очередной раз заставила нас задуматься о том, что в заповеднике не всё в порядке.

Сразу после опубликования материала, пишет директор в письме TUT.BY, "в целях проверки подлинности изложенных фактов была создана комиссия, которая установила, что на момент проверки <…> по внешнему виду животные находятся в нормальном состоянии и имеют хорошую упитанность. Признаков болезни у животных не выявлено”, — говорится в письме. К нему же приложен акт комиссии, посетившей вольеры.

Четверо из семи человек в комиссии напрямую или по договору — работники заповедника, то есть комиссию уже едва ли можно назвать независимой: Анатолий Волков – главный ветврач СХФ "Бегомльский", работающий по договору ветеринаром в заповеднике, Андрей Прокошин — директор, Валерий Ивкович – замдиректора по науке заповедника, Диана Симонович – замдиректора по туризму заповедника. Еще три человека в комиссии: Юрий Лях – завсектором охотоведения и ресурсов охотничьей фауны ГНПО "НПЦ НАН Беларуси по биоресурсам", Иван Дубина – директор НИИ ПВМиБ Витебской государственной ветеринарной медицины, Михаил Непочелович — начальник зоотехнического отдела Минского зоопарка.

Поскольку выводы о состоянии животных TUT.BY взял не с потолка, а от специалистов, которые ознакомились с ситуацией прямо на месте, нам стало интересно, на чём основывают выводы комиссии. Мы позвонили некоторым из ее членов. Иван Дубина сказал, что в вольерах и так достаточно растительности, что косули не должны быть с раздутыми от упитанности животами и что раны у косуль – это нормальное явление. "А что? Вы едете в автобусе. Есть люди, которые хромают, перебинтована голова, фингалы и прочее. Естественный процесс, животное двигается, тем более гон!".

Фактически то же самое о ранах сказал и Юрий Лях, но подчеркнул, что оценку состояния животных давал в тот день, когда приехал. А оценивать зафиксированное журналистами на фото и видео, мол, не его задача. Согласимся, что многие факты действительно входят в компетенцию КГК, прокуратуры и т.д. “Может, когда вы были, что-то и было…” — сказал Лях. И, вероятно, не ошибся, ибо снятые нами фото— и видеодоказательства — подлинны. Например, в наш приезд у большинства травоядных в кормушках в основном лежало старое сено. Когда же мы приехали спустя несколько недель – сено было убрано полностью, у животных в вольерах уже лежала зелень, и при нас ее развозили на телеге.

Правда, на днях по каким-то неведомым причинам некоторые кормушки в вольерах забили наглухо досками. Чтобы люди не видели, что лежит в кормушках?

Кстати, как стало известно TUT.BY, комиссия в вольеры не заходила, а осматривала зверей по ту сторону вольеров – как обычные посетители. Однако, рассказала нам врач-ветеринар с 50-летним стажем работы Эвелина Салопёк, работавшая в Сирии, Казахстане и Беларуси (в т.ч. с конной олимпийской сборной), в этом нет ничего страшного – оценить состояние животных в целом врачи могут по внешнему виду. Но, конечно, этого недостаточно на 100% — без контакта с животными выводы не могут считаться полными, подчеркнула она.

Заповедник – секретный объект или частная собственность?

Именно Эвелину Салопёк мы и взяли с собой на этот раз в "Лесной зоопарк". Правда, сотрудники охраны, завидев журналистов с камерой, тут же засуетились. Намекая то ли на то, что заповедник – секретный объект, то ли на то, что он – частная собственность, они стали настаивать: съемка в заповеднике запрещена. "Вы уже тут наснимали", — заявили они. Но потом прояснилось: оказывается, снимать нельзя по распоряжению администрации, а чтобы получить разрешение — "Пройдемте к директору".

Стоит отметить, что Эвелине Салопёк – 72 года, она не читала материал TUT.BY и не знает, что сказала нам врач из Ветеринарной академии, чье мнение представлено в предыдущем материале. А рассказала она, напомним, что ряд животных находится "в плачевном состоянии". Впрочем, выводы обоих специалистов оказались практически одинаковыми: содержали и кормили животных ненадлежащим образом. Это можно просто определить: по шерсти и по степени обглоданности деревьев в вольерах. Грубо говоря, если зубр или олень начинает есть деревья, значит, это повод задуматься. Но директор заповедника уверен: "облезлость" и "плешивость" на теле некоторых животных является следствием того, что животные "интенсивно чешутся о деревья, ограждения и другие предметы, что и приводит к их внешне неприглядному виду".

"Ваши авторы утверждают, что заповедник не имеет в штате квалифицированного специалиста, занимающегося лечением животных (ветеринарией), — продолжаем цитировать письмо директора. — Сообщаем, что между ГПУ и главным ветврачом СХФ "Бегомльский" Волковым Анатолием Владимировичем заключен договор подряда на оказание ветеринарных услуг, а также в заповедник по первому требованию из Лепельской районной ветеринарной станции приезжает специалист".

Больную косулю пытались прооперировать, но не могли поймать около получаса

Важно отметить, что у одной из косуль, у которой в наш самый первый приезд была рана, в следующий раз мы обнаружили огромный заток гноя. Он, по оценке врача, стал следствием "квалифицированной" помощи.

Мы стали свидетелями того, как косулю пытались поймать для операции. Сначала пытались ловить руками, затем взяли сачок. Один из ловцов, кстати, представился ветеринаром из Бегомля. Кадры, снятые TUT.BY, абсолютно не нуждаются в комментариях.

Спустя несколько дней мы увидели, что помощь косуле оказали – гноя стало меньше, но он не "ушел" полностью. Эвелина Салопёк замечает, что при таком положении дел гной будет дальше накапливаться, и нога у животного снова распухнет. Кстати, каким образом косулю всё-таки поймали — нам неизвестно. Но после операции она ходила с куском сетки на роге. Сачок, видимо, не подошел..

Несмотря на то, что сотрудники заповедника пытались препятствовать съемкам, мы записали комментарий Эвелины Салопёк:

"За последнее время падежа животных не было", — также утверждает директор заповедника. Спорить с этим трудно, ведь документов у нас нет, а две попытки еще раз пообщаться с директором закончились ничем. Однако есть люди, которых слишком многое связывает с заповедником, чтобы не знать, что в нём происходило.Так, Игорь Бышнёв живет недалеко от заповедника и проработал в нём 14 лет. Он кандидат биологических наук, эколог и одновременно режиссер документального кино о животных, дважды лауреат премии президента в области искусства. Он рассказал о случаях гибели животных, которые известны ему. О них же говорит и сотрудник заповедника Александр Каштальян, добавляя, что кроме отстрелянной в прошлом году зубрицы и волков, а также умершего от гельминтоза оленя, совсем недавно погибла ушастая сова (плюс еще одна улетела), а в прошлом году "из-за неправильной линьки" без какого-либо заключения ветеринара отстрелили еще и енотовидную собаку.

Ромкин косулёнок …всё-таки умер?

Со слов директора, недостоверным является и информация о передаче в 2010 году косулёнка: "по данным бухучета, в 2010 году физическими лицами косули не передавались". Однако свидетели в этом деле также важны ничуть не меньше, чем документы.

Передавал косулёнка в заповедник именно Игорь Бышнёв, который на тот момент являлся его действующим сотрудником. Когда он приехал забрать косулёнка, снял сюжет о нём, а затем, по его словам, приехал к Михаилу Гречному, начальнику вольеров в тот год, и передал его. "Разговор был такой: "Примете?" – "Примем", — рассказал Бышнёв. А вот документы на него, увы, не оформили. И, по словам Игоря, на днях Михаил Гречный сообщил, что косулёнок, переданный заповеднику... умер через полтора месяца. Мол, передали его слабеньким… Так ли это?

Хотелось бы взять и поверить комиссии, говорящей, что в заповеднике всё хорошо, но факт остается фактом: члены комиссии оценивали “один день из жизни заповедника”. Поэтому мы поговорили с человеком, который знает жизнь заповедника изнутри – с зоологом, старшим научным сотрудником Александром Каштальяном. Хочется верить, что его опасения не подтвердятся и его не уволят, ведь он очень любит свою работу. Мы же будем внимательно следить за его судьбой.