Чем нам полезен шпионаж

Спецслужбы ФРГ сообщили, что Германия ежегодно теряет от 20 до 40 миллиардов евро в результате масштабного промышленного, политического и военного шпионажа, осуществляемого Россией, Беларусью, Китаем и еще рядом стран. Но кто-то теряет, а кто-то находит. Мы выяснили, что кое-какие дивиденды от промышленного шпионажа перепадают и читателям «Салідарнасці».

В современном мире шпионят все против всех, благо свои спецслужбы имеются не только у государств, но и у крупных корпораций. Поэтому приличные люди давно не закатывают истерик по поводу поимки очередного шпиона. Выведывание чужих секретов давно стало таким же обычным делом, как профессия инженера или программиста.

Как сообщает ”Радыё Свабода” со ссылкой на информацию, обнародованную немецкими спецслужбами, большие страны вроде Китая заинтересованы в похищении практически всех инноваций, разработанных в Германии. Государства поменьше, в том числе и Беларусь, имеют более конкретные ориентиры. По мнению обозревателя еженедельника “Белорусы и рынок” Александра Алесина, это, в первую очередь, технологии в сфере электроники, микросхем сверхбольшой интеграции и т.д.

“Если крадут у нас, мы говорим — промышленный шпионаж, а если крадем мы, то говорим — экономическая разведка”, — заметил “Салідарнасці” по этому поводу подполковник КГБ в отставке Сергей Анисько. Причем дело это для Беларуси весьма перспективное. Украсть у нас можно не так уж много — разработки в области оптики, может быть, что-то еще, связанное с продукцией двойного назначения. Но вряд ли кому-то придет в голову воровать секрет лидских комбайнов и прочих новинок техники, выпускаемых белорусскими заводами.

Зато перед нашими спецслужбами открывается огромный оперативный простор. Важно лишь правильно расставить приоритеты. В некоторых случаях промышленный шпионаж (он же экономическая разведка) может оказаться оправданным даже в какой-то степени с моральной точки зрения. Например, если добытые сведения помогут ускорить разработку новых лекарств.

Фарфор для всех

Как пишет ”Коммерсантъ-Деньги”, промышленный шпионаж возник тогда же, когда появился первый секрет, скрываемый от конкурентов, то есть примерно в эпоху изобретения каменного топора. В Европе, например, древнейшим мифом о промышленном шпионе, безусловно, является легенда о Прометее.

Принципы коммерческой разведки веками оставались неизменными. Основную часть полезной информации давал анализ открытых источников, на втором месте стоял опрос агентов, завербованных на предприятии конкурента, и лишь на третьем — собственно шпионские операции, включая несанкционированное проникновение, копирование секретной документации и т. п.

Пользуясь именно этими приемами, иезуит Пьер д`Энтреколь выкрал в Китае технологию изготовления фарфора. Хотя миссионер кое-что напутал в своих описаниях, информация, присланная им во Францию, оказалась бесценной. Вскоре секрет фарфора стал известен во многих европейских странах, что пагубно сказалось на многовековой китайской монополии, но отвечало интересам потребителей и бизнесменов.

Чем пахнет шпионаж

Разумеется, существенную роль в развитии промышленного шпионажа сыграл технический прогресс. Одним из пионеров новых разведывательных технологий стал эксперт по прослушиванию телефонов Карл Рух. В 1950-е годы знаменитая парфюмерная компания Revlon, активно конкурировавшая с компанией Hazel Bishop, наняла его к себе на службу. Рух начал с того, что установил на многих телефонах Revlon, чтобы корпоративная служба безопасности могла вовремя заметить возможную утечку информации. Вскоре президент фирмы Дэн Роджерс заметил, что в трубке его телефона что-то щелкает. Оказалось, что прослушивали даже его!

Но самое интересное началось потом. В один прекрасный день хозяин Hazel Bishop Рэймонд Спектор тоже пришел к выводу, что его телефоны прослушиваются. Он заметил, что в последнее время Revlon постоянно оказывается на шаг впереди его фирмы, причем новинки Revlon копируют идеи, которые его компания как раз готовится воплотить. Как только Hazel Bishop собирается предложить покупателям новую помаду или крем, Revlon выбрасывает на рынок аналогичную продукцию.

Желая выловить всех "жучков", Спектор нанял лучшего специалиста в этой области — Карла Руха, который мгновенно обнаружил несколько подслушивающих устройств. Однако Спектор не знал, что Рух, работая в то же время на Revlon, скорее всего, сам эти жучки и ставил.

Не удивительно поэтому, что после проверки Руха утечка ценной информации из стен Hazel Bishop продолжилась, и Revlon смогла в последующие годы серьезно потеснить конкурента. В результате потребители вместо одной компании с качественной продукцией они получили две.

Друг советского народа

После войны главными европейскими шпионами считались страны Варшавского договора, прежде всего СССР. На Западе было принято считать, что экономические секреты воруют агенты зловещего КГБ, однако это было так далеко не всегда.

Часто советской разведке помогали все те же добропорядочные западные бизнесмены, подрабатывавшие промышленным шпионажем. Наиболее успешным из таких предпринимателей был житель Западной Германии Ричард Мюллер, который в 1970-е годы переправил с Запада в СССР технологическую информацию и оборудование, оцененное экспертами в 30 миллионов долларов.

В 1970-е годы СССР был заинтересован в налаживании производства полупроводников, однако не располагал соответствующими технологиями и оборудованием. Восполнить пробел должен был Мюллер, которому, похоже, был открыт неограниченный кредит. Мюллер основал в ФРГ собственную фирму и привлек к делу еще несколько предпринимателей, главным образом западных немцев. Группа Мюллера стала работать в составе синдиката под названием CTC, во главе которого стояли гражданин ФРГ Вернер Бруххаузен и бывший советский гражданин с американским паспортом Анатолий Малюта.

СТС включал в себя порядка 20 компаний, работавших в области электроники. Но главной их задачей было прикрытие деятельности группы Мюллера, тайно скупавшей технологии и оборудование для завода по изготовлению полупроводников, который планировалось построить в СССР. Наиболее активно группа Мюллера действовала с 1977 по 1980 год, после чего ее деятельность была пресечена американскими и западногерманскими спецслужбами.

Бруххаузен и Малюта предстали перед американским судом и были признаны виновными в незаконной торговле технологиями, а Мюллер исчез, и следы его затерялись. Но деятельность шпиона принесла свои плоды — в 1985 году в СССР открылся первый завод по производству полупроводников.

Ирония судьбы заключается в том, что далеко не всегда Советский Союз был в состоянии хотя бы скопировать украденные секреты — столь велико было технологическое отставание «мира победившего социализма».

Пиратские компьютеры

В 1980-е годы в мире промышленного шпионажа зажглись новые звезды — фирмы из Тайваня, Гонконга и Южной Кореи воровали все, что только можно было украсть. В частности, компания Apple была вынуждена постоянно судиться с тайваньскими фирмами, которые буквально копировали их компьютеры.

Фирма Multitec, например, не стеснялась выпускать обновленные версии своего компьютера после каждой новой версии компьютера Apple. При этом изделия тайваньских мастеров в деталях копировали детище американцев.

Еще дальше пошла тайбэйская фирма Guan Haur Industrial, которая скопировала не только сам компьютер, но даже руководство пользователя, написанное основателем Apple Стивеном Возняком. Наконец, компания Sunrise Computer Service, базировавшаяся в том же Тайбэе, не постеснялась позаимствовать у Apple даже название. Свой компьютер Sunrise назвала Apolo, что в китайской транскрипции звучит точно так же, как Apple. При этом тайваньские копии стоили порядка 500 долларов, в то время как персональные компьютеры от Apple стоили чуть менее 1,5 тысяч. Так что потребители, как всегда, только выигрывали от деятельности экономических разведчиков.

Воруют все! И всё!

Между тем надвигалась эпоха интернета и мобильных телефонов, которая значительно расширила возможности промышленных шпионов. Шпионящие устройства в то же время становились все более миниатюрными и сложными. Сейчас, например, существуют "жучки", выглядящие как батарейки для мобильных телефонов. Опытному шпиону достаточно несколько секунд подержать в руках мобильник ответственного лица из интересующей его компании, чтобы его телефонные разговоры утратили конфиденциальность. Возможности же компьютерного взлома оказались практически неограниченными.

Стремясь оградить свою индустрию от посягательства зарубежных и отечественных шпионов, американский конгресс принял в 1996 году Акт о борьбе с экономическим шпионажем, который сделал, наконец, незаконной саму деятельность коммерческих разведчиков. Уже в 1997 году несколько шпионов отправились под суд.

В частности, попались американцы китайского происхождения Шу Каило и Честер Хо, которые пытались украсть технологию синтеза противоопухолевого препарата "Таксол" у компании Bristol-Myers Squibb. В том же году были пойманы житель Теннеси Стивен Дэвис, укравший технологию производства новых бритв от Gillette, и бывший сотрудник Kodak Харольд Уорден, который приторговывал секретами бывшего работодателя.

Однако остановить волну промышленного шпионажа не помогли ни законы, ни показательные аресты. Объясняется это просто. Дело в том, что Bristol-Myers Squibb затратила на разработку технологии производства "Таксола" порядка 15 млн долларов, а неназванная тайваньская компания, которая хотела купить эту технологию, предлагала за нее шпионам 400 тысяч долларов.

Таким образом, промышленный шпионаж чрезвычайно выгоден как для самих шпионов, так и для тех, кто пользуется их услугами, заключает ”Коммерсантъ-Деньги”. А также нас с вами, простых потребителей. Поэтому граждане Беларуси кровно заинтересованы в том, чтобы наши спецслужбы сосредоточили свои усилия именно на этом направлении. Правда, даже если белорусским разведчикам удастся украсть где-нибудь секрет новейшей стиральной машины, есть сомнения в том, что на «Атланте» сумеют скопировать ноу-хау.