«Чем дольше юные арестантки сидят, тем больше раскалывается страна»

Кто бы мог представить себе в феврале, что незамысловатые девушки в дурацких вязаных шлемах прославятся на весь мир? Что их «панк-молебен» в храме Христа Спасителя будет горячо обсуждаться в обществе и полгода спустя? Что Pussy Riot станут знаком и символом раскола в стране? Если это и художественное преувеличение, то не чрезмерное.

Чем дольше юные арестантки сидят, тем больше раскалывается страна.

В авангарде раскола деятели культуры. В конце июня они решились на беспрецедентную акцию: письмо в защиту «пусек» подписали более ста культурных деятелей как охранительного, так и оппозиционного направления. Через месяц, в конце июля, нарисовалась другая скульптурная группа «писателей и публицистов», которые требуют для кощунниц уголовного наказания и держат монополию на определение «русский».

Их очень беспокоит, что тех, первых подписантов, в прессе именуют «элитой русской интеллигенции», так как эта элита, цитирую, «чванливая, и вся её бескультурная и антиправославная деятельность оскорбительны… Нынешние адвокаты моральной мерзости войдут в русскую историю в качестве ненавистников нашей веры и нашей духовной основы».

Скучно комментировать заочную эпистолярную дуэль. Достаточно просто прочитать список подписантов, как все станет ясно. На «пропуськиной» стороне Хаматова с Рязановым, Миронов с Захаровым, Гинкас с Бондарчуком, Жванецкий с Макаревичем.

На стороне «антипусечников» Монбланом возвышается один Валентин Распутин. Еще несколько человек напрягутся и вспомнят Владимира Крупина. Остальные «писатели и публицисты» вроде Алексея Сенина, Нины Бойко или Михаила Дмитрука известны, скорее всего, их ближайшим родственникам. Впрочем, дело не в популярности имен, так как популярность в наших широтах никогда не служила гарантом качества.

А дело в том, что нарушена традиция, заложенная Пушкиным: подлинные представители русской культуры, какой бы идеологии они ни придерживались, всегда призывали «милость к падшим».

Отрицающие традицию часто караются свыше длительным молчанием, если не утратой голоса. Отличный писатель Распутин и хороший писатель Крупин в последние годы, увы, не смогли подтвердить свой дар, очевидный в их ранних произведениях.

«Пуськи» удерживают ньюсмейкерские позиции уже полгода. Количество глупостей, допускаемых властью, отражено не только в судебном расследовании, то есть преследовании, но и в телематериалах.

Из последнего: репортаж на подступах к Хамовническому суду ведет корреспондент Ольга Скобеева, отличник боевой и политической подготовки. (В скобках замечу: когда её слушаю, думаю о прокуроре Вышинском. Если бы Андрей Януарьевич был дамой, то он, вполне возможно, говорил бы резким, напористым голосом Скобеевой.)

Ольге не нравится в «пуськах» все, даже их неизменные улыбки. Зато ей нравятся оппоненты. Увидев девушку в зеленом платке, оскорбленную «панк-молебном», корреспондент живо интересуется, мол, а как бы отреагировали в мечети на подобные инциденты? Девушка спокойно отвечает: «Если бы они станцевали в мечети, их бы просто вывели оттуда». Повисает пауза. Репортаж окончен. Говорила и не устану повторять:

не нужно никому дискредитировать власть. Она сама (разумеется, при помощи чрезвычайно перспективного в означенном смысле государственного ТВ) столь блистательно справляется с этой функцией, что никакой оппозиции и присниться не может.

Буквально каждый день ширятся ряды мировых защитников Pussy Riot. К ним присоединился Стинг, теперь еще Стивен Фрай. Олицетворение изящного английского юмора, замечательный писатель, журналист, актер знаком нашему зрителю по сериалу «Абсолютная власть».

На редкость смешной сериал повествует о проправительственной пиар-фирме, глава которой (Стивен Фрай) способен создавать информационные поводы из пустоты. Для блага дела он даже умудрился обнаружить член у принцессы Анны Клевской, четвертой жены Генриха VIII.

Наша власть может посостязаться с героем «Абсолютной власти» на ниве внезапного обнаружения члена у принцесс шестнадцатого века. Дело «пусек», сотканное из воздуха, — пример удачной конкуренции. Еще более выразительным примером может стать Навальный, которому грозит уже не пять, а десять лет тюрьмы.