Выборы-2020

Цепкало: Если в Беларуси будет жарко, я приеду раньше 9 августа

Валерий Цепкало планирует вернуться в Беларусь, возможно, до основного дня голосования на выборах. О своем отъезде, причинах, которые этому предшествовали, о планах за границей и условиях для возвращения экс-претендент в президенты Валерий Цепкало рассказал TUT.BY по телефону.

 — Валерий, почему вы уехали из страны?

— У меня есть хорошие друзья в правоохранительных органах. И когда из одного органа из трех букв поступили сведения, я временно решил не показывать, где я нахожусь. Но когда уже из второго органа из трех букв мне сказали точно, что дана команда о моем аресте, я стал подумывать о том, чтобы уехать.

И в это время к детям в школу пришли работники прокуратуры и начали у учителей, завуча, директора школы требовать, чтобы они подписывали какие-то бумаги в отношении нашего ребенка. Я не знаю, что за характер бумаг, но одна из учителей пришла очень взволнованная и рассказала нам. Поэтому я забрал детей и увез в Москву, — говорит Цепкало.

— Ведомство из трех букв — это МВД или КГБ?

— И то, и другое.

— Когда вам первый раз поступили звонки с предупреждениями и когда второй?

— Первый был недели две назад, до заседания ЦИК о нерегистрации. Это была одна из причин, почему я не пошел в ЦИК и отправил туда свое доверенное лицо, потому что реально я понимал, что это политическое решение и не питал никаких иллюзий относительно того, что я буду зарегистрирован и будет зарегистрирован Виктор Бабарико.

Я почему-то думал, что и Светлану Тихановскую не зарегистрируют, но Лукашенко, видимо, все-таки решил, что с мужиками ему не справиться, а вот справиться с домохозяйкой он сможет. Но ситуация настолько раскачалась, общество проснулось, что я думаю, если сегодня будут честные выборы, он проиграет любому кандидату, который будет реально ему противостоять. Второй раз меня предупредили недавно.

— Какие у вас планы в Москве?

— Я планирую делать пресс-конференции в Москве, в Украине, в одном из европейских стран и в США. Если эпидемиологическая ситуация не помешает, я проеду с рядом пресс-конференций, расскажу, что происходит в Беларуси. Естественно, призвать Россию, ЕС и США не признавать выборы, если они будут фальсифицированы. Я хочу показать сущность белорусского режима. Считаю, что мы и так уже немало сделали, что показали, что Лукашенко изгой в определенном лице у белорусского общества, а сейчас моя задача будет показать, что он таким является и в мире. Чтобы он был изгоем и внутри страны, если он фальсифицирует выборы, и чтобы таким же образом его воспринимали и за рубежом.

— Ваша супруга осталась в Беларуси. Вы не волнуетесь за нее? Вы не обсуждали, чтобы уехать всей семьей?

— Конечно, я волнуюсь. Но я просто понимаю, как можно надавить, и как режим надавил на Ирину Халип, когда ее и супруга задержал, а ребенка маленького мог забрать. Мы представляем себе этот режим и на что они способны. Если уже команда прокуратуры высадилась в школе детей, то это не просто так. Поэтому мы представляем, что если бы мы вдвоем с Вероникой оказались в этой ситуации, то это была бы катастрофа для наших детей, для нас и того дела, которое мы делаем.

— Вы не обсуждали вариант, чтобы Вероника уехала вместе с вами?

— Если бы кампанию вел сейчас я, встречался бы с избирателями, то тогда бы я ее отправил с детьми. Но сам я бы остался в Беларуси, как это сделала Вероника, и продолжил бы кампанию. Тут никаких сомнений быть не может. Но в связи с тем, что сейчас нарисовалась другая картина, и я могу активно как публичное лицо выступать, ездить по странам, то будет так. Мы с Вероникой решили, что наше дело, которое я начал и которое сейчас продолжают наши замечательные девушки, должно быть закончено, режим должен уйти, и Беларусь должна стать на демократический путь развития. У нас с женой тут полное согласие. Сейчас три представительницы штаба ведут игру. Это одна причина.

Вторая — мне мерзко видеть, как Лукашенко комментирует Сергея Тихановского, который не может ответить, как он комментирует Бабарико, говорит, что «он рыдал» — это подлость и мерзость. Он спрятался за МВД, КГБ, охрану и он выходит на телевидении и говорит такое, когда человек не может ему ответить. Это не по-мужски, я уже не говорю, что не по-джентльменски, это мерзко. И я не хочу оказаться в ситуации, когда я не смогу ему ответить.

— Валерий, вы планируете вернуться в Беларусь?

— Я, возможно, появлюсь на агитационном митинге в Минске. Но я буду смотреть на ситуацию. Думаю, мои знакомые из органов могут мне сообщать более полную картину, что мне там могут инкриминировать. Хотя я представляю, что они там на ксероксе могут что угодно напечатать. Они же как действуют: что-то сделают на ксероксе, покажут по телевизору и ты не сможешь никак этого прокомментировать.

Они как выборы, так и любые документы фальсифицируют и не дают тебе возможность ответить. В целом в страну после выборов я безусловно планирую возвращаться. Здесь все будет зависеть от исхода, но если в Беларуси будет жарко, я приеду раньше, чем 9 августа.

— Вы давно не появлялись на публике, не ходили на заседание ЦИК по регистрации кандидатов, не пошли в Верховный суд, где рассматривалась ваша жалоба на нерегистрацию. Ваша супруга в интервью нам сказала, что у вас было подозрение на коронавирус, поэтому вы нигде не появлялись.

— Да, у меня было подозрение, я не сдавал тесты, но у меня просто пропало обоняние и был сухой кашель. Температуры, ломки не было, но потеря запаха была неожиданным симптомом: когда Вероника предложила мне свой кофе, я не понял, что это за вода. Потом я не почувствовал запах пепла, и решил понаблюдать за собой и не общаться со штабом. Это все произошло дней 18 назад.

— В Верховный суд вы тоже не пошли, но и никого из вашего штаба на заседании не было.

— Здесь все понятно. Я лично сдавал подписи во Фрунзенском районе Минска. И мне лично плюнули в лицо, сказав, что 18 тысяч подписей, которые я сдал, недействительны. Им, видите ли, показалось, что даты были проставлены одной рукой. Они признали, что 18 тысяч людей реально поставили подписи, а вот даты, как им показалось, написаны одной рукой. Потому плюнули в лицо начальнику штаба в ЦИКе на заседании по регистрации, поэтому с Верховным судом тоже все было понятно. Я специально сказал и адвокатам, и штабу, чтобы в Верховный суд никто не шел.

Я представляю, как работает система власти. Мы сдали подписи в пятницу вечером, в понедельник они вынесли решение. Как? Они что, специалистов приглашали, почерковедческую экспертизу проводили? Это просто было политическое решение, чтобы унизить меня и моих людей. Поэтому естественно, что я не пошел в Верховный суд и сказал своим, чтобы там ничьей ноги не было, потому что это насмешка, мы прекрасно все понимаем, чьи решения Верховный суд исполняет.

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 4.8(65)