Бывший начальник отдела ГУБОПиК: «Осенью Карпенков должен был уйти в отставку, а ГУБОПиК хотели расформировать»

Бывший начальник отдела 3-го управлния ГУБОПиК по противодействию экстремизму, бывший преподаватель академии МВД, а ныне представитель инициативы силовиков, ушедших из структур, Александр Азаров впервые рассказал о том, почему не смог остаться в аппарате МВД, чему стал свидетелем во время выборов в августе 2020 года и что сейчас происходит с его бывшими коллегами.

В августе бывший силовик лично находился на одном из избирательных участков Заводского района Минска, рассказал он в интервью БЕЛСАТ.

— Когда мы с председателем уезжали после подсчета голосов, ему позвонили и он кому-то отчитался, что «нарисовал» цифры, как его просили. До этого, ожидая его, через окно я видел, что члены комиссии просто сидели порознь и не занимались подсчетом, они просто выжидали время.  

Когда комиссия пыталась покинуть участок, их окружило много людей. Был вызван ОМОН, который разогнал собравшихся, но люди собрались опять и требовали показать результаты.

В здании, где я находился, было три комиссии, и ни одна не вывесила протоколы. Вместо этого вызвали подкрепление из милиции, которое помогло «эвакуировать» комиссии. И только после этого появились протоколы, как оказалось, с фальсифицированными результатами, — вспомнил Азаров.

Он признался, что был шокирован и возмущен увиденным.

— Я всю жизнь работал честно и старался защищать закон. Увидев, что происходит, я стал созваниваться с коллегами, узнавал, что по всем избирательным участкам происходит волна протестов. Люди приходят, но не совершают никаких противоправных действий, а требуют показать результаты.

Многие коллеги говорили и о фальсификациях. Члены комиссии между собой говорили, что победила Тихановская, а потом они же вывешивали результаты с победой Лукашенко.

Мы подъехали к исполкому Заводского района Минска, чтобы сдать бюллетени, и председатель, которого вез я, пояснил, если он задержится, значит, будет еще раз переписывать результаты. Потому что до этого он уже по указке сверху написал Лукашенко 60%. В исполкоме он находился больше часа, — рассказал экс-сотрудник центрального аппарата.

В первые после выборов дни, говорит он, все сотрудники были распределены в усиление по различным объектам, РУВД, ЦИП и другим.

— Меня распределили во Фрунзенское РУВД. Я заступал туда 13 августа вечером. Коллеги, которые там находились, рассказали, что видели в окно, как из автозаков выгружали людей прямо на асфальт и били во дворе. Все были в шоке. Говорили, что приезжали «генералы», имея ввиду высшее руководство, и требовали избивать людей. То есть, первоначально людей никто бить не собирался.

Я сам застал интересный момент, когда начальник дежурной части Фрунзенского РУВД расставлял курсантов возле ворот и говорил, что если к ним будут подходить граждане, «ломать им руки и ноги дубинками».

Также во дворе Фрунзенского РУВД я увидел много машин с разбитыми стеклами. Потом понял, что это те машины, которые незаконно забирали за то, что они сигналили, — рассказал Азаров.

Силовик сообщил и подробности своей работы в ГУБОПиК, где он находился с 2008 года, сначала в должности заместителя начальника отдела 3-го управления по противодействию экстремизму, а с 2015 года — в должности начальника отдела.

— Это управление возглавляет Михаил Бедункевич. Перепрофилировано на борьбу с экстремизмом оно было в 2015 году. Дело в том, что у ГУБОПиК было много конкурентов и противников. Каждый год ОАЦ, КГБ и другие службы писали докладные в Совет Безопасности с просьбой нас сократить.

А в 2015 году Бедункевич с Карпенковым придумали это «перепрофилирование». Наверх они сообщили о том, что движущей силой революции в Украине в 2014 году стали спортивные фанаты, и это, мол, экстремизм, и если с ним сейчас у нас не бороться… В общем, на самом верху было принято решение перепрофилировать управление.  

Мы занимались незаконной миграцией, противодействием религиозному экстремизму, наемничеству и торговле людьми. Обязаны были предотвращать экстремизм в молодежных формированиях.

Как это происходило? Если говорить про религиозный экстремизм, то под наблюдение попадали все белорусы, которые приняли ислам. Их отрабатывали, проводили обыски и т.д., хотя подобное считается нарушением прав человека. Если человек не совершил никаких преступлений, а просто принял другую религию, то оснований проводить в отношении него оперативные мероприятия нет.

В итоге за все пять лет мы выявили только одного белоруса, принявшего ислам в Германии, который сделал самодельное взрывное устройство.

Другой отдел отрабатывал футбольных фанатов. И в этом направлении было большое противодействие с КГБ, которое до этого постоянно занималось футбольными фанатами. Они проводили профилактику и вербовали людей.

ГУБОПиК же стал закрывать фанатов абсолютно за все. Возникли противоречия, потому что стали попадаться те, кто работал на КГБ. Это была реальная конкуренция. Но даже при этом сказать, что со стороны фанатов происходили какие-то экстремистские действия, кроме нескольких договорных драк где-нибудь в лесу, нельзя. Никаких нарушений общественного порядка они не совершали.

По сравнению с другим странами, где фанаты действительно устраивали погромы, жгли машины, у нас людей привлекали просто потому, что он «фанат». Разрабатывали даже тех, кто попал в базу в несовершеннолетнем возрасте, а впоследствии женился и вел спокойный образ жизни.

То есть, экстремизм приписывали всем совершенно надуманно для того, чтобы показать свою работу, — признался бывший сотрудник ГУБОПиК.

Он рассказал, что до 2015 года его подразделение считалось элитным, в которое «мечтали попасть» и куда принимали сотрудников только в высоком звании «от майора и выше».

— После ГУБОПиК оказался на грани ликвидации, поэтому больше всех старался показать свою работу. Писались докладные, что нами, например, привлечено за прошлый год 500 фанатов к уголовной ответственности. Реально же это могли быть и совершенно случайные люди, даже не находящиеся в базе фанатов. Происходило раздувание статистики.

Однажды Карпенков в интервью заявил, что «нами установлено 700 наемников, которые воюют в Украине». На следующих день пришел шокированный заместитель начальника управления КГБ, который курировал эту деятельность, потому что у них такой информации не было. Он собрал всех на совещание и хотел получить разъяснения, но Карпенков поздоровался, сказал, что ему надо уйти, и ушел. Он такой человек, который делает все для достижения своих целей. Особенно он любил раздувать разные цифры, чтобы произвести впечатление на начальство, — вспомнил бывший коллега нынешнего замминистра МВД.  

Он рассказал, что еще до ноября прошлого года была информация о непродлении контракта Карпенкову и расформировании ГУБОПиК.

— Почему Карпенков бил витрины? У него заканчивался контракт уже, по-моему, в ноябре. Контракты продлеваются за год, то есть за год до этого он подавал документы на продление контракта, и ему было отказано несколько раз. Он должен был доработать и уйти. Уже даже ходили слухи, что после его ухода ГУБОПиК расформируют.

Видимо, поэтому он решил использовать свой последний шанс, выслужиться, и лично сам побежал бить эти витрины. Насколько я знаю, не все сотрудники тогда его поддержали, многие выбросили во дворе эти палки, которые им раздавали, — поделился Азаров.

Говоря о настроении внутри системы сейчас, он отметил, что силовики находятся под постоянным давлением.

— Все устали от борьбы со своим народом. Людям стыдно. Помню, как в первые дни после произошедшего в августе коллеги на работу ездили в гражданской одежде и везли форму в пакетах. На работе им говорят одно, но у всех есть  родственники, друзья и знакомые, обычные люди, которые знают, что происходит, и постоянно им об этом напоминают. Друзья и близкие разрывают отношения, перестают общаться.

Но эти люди не видят своего будущего вне милиции. Они уверены,  что в случае увольнения их никто не возьмет на работу. К тому же сейчас их стали загонять в такие рамки, что работа становится невыносимой. Они регулярно проходят полиграфы, при любом подозрении, в том же ГУБОПиК на полиграф отправляли всех, кто «не проявил» себя и не бил граждан.

Часть потом перевели в другие подразделения, кого-то отправили на пенсию. Сегодня системе нужны только те, кто замарал себя и кому отступать некуда.

У всех регулярно проверяют мобильные телефоны, заставляют  подписываться на определенные ТГ-каналы. Я знаю, что только Бедункевичу разрешено быть подписанным на все оппозиционные ТГ-каналы, хотя раньше он сам заставил всех сотрудников подписаться на **** (называет канал, который признан экстремистским — С.), чтобы быть в курсе всех новостей.

Поэтому многие силовики имеют по нескольку телефонов, дома один, на работу ходят с другим. Некоторые тайком умудряются даже переучиваться на кого-то. Еще их беспокоит то, что всем поставили запрет на выезд. Недавно сотрудники, не зная об этом, собрались в отпуск с семьями и были сняты прямо с самолета. А в КГБ запретили выезд не только самим сотрудникам, но и их родным, — поделился бывший работник центрального аппарата МВД.

«Настроение у силовиков подавленное. Пытаются установить контроль над подписками каждого в телеграме»

Он рассказал, что сейчас в инициативы силовиков, ушедших из структур, обращается много представителей совершенно разных структур.

— Лукашенко в критической ситуации защищать будут только те, у кого кровь на руках, потому что они знают, что будут привлечены к уголовной ответственности. Все остальные в определенный момент, когда соберется критическая масса народа, могут перейти на его сторону. И мы сейчас именно об этом ведем с ними переговоры, а это не только представители МВД, но и КГБ, ОАЦ, КГК, СК, ДФР, различных структур, даже судьи. Нам пишет очень много людей, они знают, что при смене власти мы будем на них опираться, — отметил Азаров.