Быков: «История России в последнее время — очень предсказуемый, очень наглядный и очень плоский сюжет»

— «Слуга народа» — это история реализации украинской мечты, — говорит Дмитрий Быков в эфире канала Живой Гвоздь. —  Разумеется, украинская мечта не только в том, чтобы стать президентом после одного видеоролика. Она в том, чтобы создать власть с человеческим лицом, власть, которая обаятельна, которая может через головы и бесконечных посредников разговаривать с народом напрямую.

Ну и, конечно, это еще сюжет перерождения маленького и не особо удачливого по всем параметрам человека в мирового лидера. Это такой вариант украинской мечты, который прекрасно осуществился.  

На этого героя так приятно смотреть, он обаятельный, и хочется, чтобы следующим сезоном было реальное его избрание.

В то же время в современной России писатель увидел развитие совершенно другого сюжета, имеющего свои корни в прошлом.

— Когда в 2014 году я говорил: подождите несколько лет — в России будет очень весело, я имел в виду, что не будет спокойно. Но, конечно, масштабов катастрофы я предвидеть не мог.

То, что война будет, я знал. То, что она приведет к такому расчеловечиванию, — нет.

У меня появилась такая идея, что эпидемия оказалась бессмертной, потому что каждый врач заражается. С фашизмом получилась эпидемия очень страшная. Советский союз заразился. Хотя он и был уже предрасположен. К 1949 году в нем и антисемитизм, и такой этноцентризм дали ужасные всходы. Россия 1949 года во многом копировала риторику поверженного врага.

Я боюсь, что национализм — это та зараза, которая распространяется вот таким контагиозным путем. Он очень заразен, особенно агрессивный радикальный национализм.

Был ли неизбежен фашизм? Мне кажется, это был последний рецидив, без которого не бывает. Россия слишком заразилась, она слишком большую травму пережила в Великой отечественной войне и никогда от этой травмы не оправилась, как это ни ужасно. 

Но 24 февраля ночью вся эта ситуация вступила в самоубийственную фазу, пошло самоуничтожение системы аутоиммунной болезнью. 

Видимо, было угодно, чтобы некоторые вещи, скомпрометированные Россией, например, патриотизм, национализм, лоялизм, были скомпрометированы до конца. Чтобы это привело не только к зверству, но еще к полной интеллектуальной деградации, к полному вырождению.

Господь в России особенно заботится о наглядности. Не доходит до людей очень многое, не добирается, как до жирафа. Вот для того, чтобы это дошло, для того, чтобы это хоть как-то прояснить, мы к этому пришли, — полагает публицист.

Как философ, он считает, что будущее не безнадежно, а как писатель — что слишком предсказуемо.

— Апокалиптический контекст — понятие широкое. В то, что будет конец света и конец всему, я не верю. Но в то, что есть контекст откровения, что мы переживем откровение, да. Я могу сказать, апокалипсис — это откровение, а не конец света.

И есть конкретные критерии того, что он приближается. Мне кажется, что важный критерий последних времен — это когда жизнь становится похожей на искусство, когда она абсолютно наглядна. Когда в ней появляются типы просто из книг. Более того, когда искусство начинает диктовать жизни свои законы.

Так случилось со «Слугой народа», Зеленский — предельно наглядная фигура, Арестович — предельно наглядный тип такого разведчика-покровителя, Штирлица, Воланда, Мефистофеля.

Мне кажется, когда жизнь становится так похожа на литературу, когда ее законы настолько выходят наружу, это и есть какой-то признак последних времен.

Это еще говорит и о большей предсказуемости, потому что большинство сюжетов, развивающихся в реальности, становится схематично, предсказуемо. И история России в последнее время — это очень предсказуемый, очень наглядный и очень плоский сюжет, — подчеркнул Быков.