Борис Гребенщиков: «Усы мне кажутся проявлением сексуальной неполноценности»

БГ стал классиком еще при жизни Брежнева, столетие которого отмечалось этой зимой. Генсек тогда подавался как наше все, а Бориса Борисыча в начале 80-х гоняли менты. Сегодня Леонид Ильич смотрится ископаемым, а Гребенщиков по-прежнему на гребне волны. Рецепт очень простой, однако БГ как человек мудрый его никому не навязывает...

ТЕКУЩИЙ МОМЕНТ

— Борис! Как у тебя со здоровьем сейчас? (Как известно, прошлым летом музыкант перенес офтальмологическую операцию. — Прим. ред.)

— Вот я в данный момент все вижу, — и отлично! Все хорошо. Люди, которые жалуются на свое здоровье, очень скучны.

— Ты летом из-за операции отменял концерты и интервью, образовалась пауза. Ты, может, за это время что-то переосмыслил?

— Интересный вопрос. Надо подумать.

Он думал с полминуты.

— Ну, было бы претенциозно говорить, что вот я лежал и что-то переосмыслил. Ни хрена я не переосмыслил. Все осталось прекрасно, как всегда.

— Разве что, как мне кажется, у тебя изменился дизайн бороды. Она была заплетена, а сейчас распущена. Это что-то значит — и дизайн, и вообще борода? Вообще восточному мудрецу положено иметь бороду?

— Нет, просто лень брить.

— Но усы же ты бреешь?

— Усы я никогда не любил. Мне они кажутся проявлением сексуальной неполноценности.

— И в них еще капуста застревает.

— Вот чтоб не застревала, я усы и брею.

— В молодости у тебя вставали волосы дыбом от Beatles. А сейчас бывает такое? Осталась эта способность?

— От огромного количества музыки у меня волосы дыбом встают. От Баха могут очень даже вставать. А вот только что, в середине ноября, вышла новая пластинка Тома Уэйтса, тройной альбом. Там есть несколько вещей, от которых очень даже встают волосы дыбом у меня. Есть прекрасные вещи!

— У пиратов купил?

— Не то что у пиратов — я скачал из Интернета, совершил преступление.

— Взломал платный сайт?

— Нет, с бесплатного качал.

— Кто-то украл и вывесил?

— Кто-то купил — и выставил.

— Слышал, ты хочешь выучить арабский. Чтоб договариваться с арабами, когда те завоюют мир?

— Арабский — это чтоб читать стихи поэтов-суфиев в оригинале. Я вообще хотел бы знать больше языков: китайский, санскрит, японский, французский. Но уже не молод я. У меня уже клетки мозга на это не пойдут.

— Возраст!

— Нет. Я чувствую себя прекрасно, так же, как 10 лет назад и 20. Я не изменился. Я разве что стал немножко умнее в том смысле, что меньше совершаю ненужных движений. Но это естественно! Гормональный уровень меняется, во мне меньше желаний. А чем меньше желаний, тем больше возможностей видеть все остальное.

— Но клетки мозга, как ты сказал, уже не те.

— Ну смотря в чем. Музыки я слушаю раза в два больше, чем раньше. И она мне интересней, чем раньше. Потому что... не знаю почему.

— Слушать ты стал больше, а писать, судя по частоте выхода альбомов, — меньше.

— Ну, наверно, меньше. Потому что я стал тщательнее относиться к тому, что я пишу! Скажем, в 30 лет я мог себе позволить написать 10 шуточек. А сейчас мне шуточки не очень хочется писать. Мне интересней сделать что-то, что даст мне больше удовлетворения. Я мог бы писать значительно больше, но не хочу.

— Ты говоришь, что не меняешься. А я, грешный, часто ловлю себя на мысли, что, если б мне встретился я сам такой, каким я был пять лет назад, то мне не о чем было б разговаривать с тем парнем.

— Скорей всего, да, и у меня то же! У меня теперь другие интересы. Вот я приведу пример. Летом я уехал в лес и сидел там, читал Достоевского и Толстого. 10 лет назад у меня не было на это времени — а теперь есть. Конечно, я читал обоих в школе, но тогда было бессмысленно это читать. И вот теперь я захотел сравнить: каким они видят мир, какой видят Россию, — и как это вижу я.

— И что же?

— Ну, во-первых, чтение Достоевского привело меня к пониманию того, что в России ничего не изменилось. Что же касается сравнения, то я понял: моя точка зрения мне больше нравится.

— В твоем новом альбоме есть строки о нефти, кокаине, высоковольтных линиях и прочих очень актуальных вещах. Ты решил отразить современность?

— Я просто пишу о том, что мне попадается на глаза. И всегда так делал. «Поезд в огне» — яркий тому пример.

— Ты актуален, — но откуда ж ты узнаешь про жизнь, если ты не читаешь газет и не смотришь ТВ?

— Ну так существует же Интернет!

ДЕНЬГИ

— Борис! Не знаю, как у вас в Питере, а в Москве — тут ты прав — действительно много думают и говорят про деньги. Не поверишь, но у нас в ходу вопрос: «Если ты такой умный, то почему ты такой бедный?» Ты что на это отвечаешь?

— Среди моих знакомых нет людей, которым бы пришло в голову такое спросить. А вот у меня такой вопрос к людям, которые волнуются из-за денег: «Неужели вы думаете, что, если вы будете просто с удовольствием делать свое дело, Бог о вас не позаботится?» Они думают, что им надо много денег! Я смотрю на людей, у которых денег стало очень много...

— О ком мы сейчас говорим?

— Ну, о среднестатистическом московском музыканте. Я спрашиваю себя: стали ли эти люди счастливее? Нет, я не замечаю в их глазах счастья...

— А у вас в «Аквариуме» как с финансами?

— Мы из-за денег не переживаем. Хватает, чтоб прожить от одной гастроли до другой — и ладно. За альбомы мы денег не получаем, любой альбом — в минус. На запись мы тратим больше денег, чем нам платят за диск, — качество дорого стоит. Помогают спонсоры; по счастью есть люди, которые любят «Аквариум» и дают нам денег на альбомы.

— Я часто слышу жалобы музыкантов на пиратов. Люди с такой болью говорят, что теряют на контрафактных дисках огромные деньги. А ты, как известно, одобряешь деятельность пиратов! И сам вывешиваешь свои песни в Интернете. В самом деле, если вдуматься, музыкант для того и пишет музыку, чтоб люди ее слушали.

— Не совсем так. Я бы уточнил. Не в том дело, чтоб мою музыку слушали. Мне важно свою музыку осуществить, мне важно, чтоб она существовала, — чтоб те люди, кто захотят ею воспользоваться, могли ее слушать.

Музыка и деньги; это для нас относительно новая тема. В начале 80-х никто из нас не думал, что на музыке можно будет зарабатывать деньги! Вплоть до 1986 года понятия музыка и деньги у нас не состыковывались. Музыка могла принести только неприятности. Но она была настолько красива, что хотелось ею заниматься. Это приносило славу и почет в определенных кругах. И любовь девушек, — что прекрасно.

Мне жаль людей, которые совмещают музыку и деньги: они лишают себя удовольствия заниматься просто музыкой. Им приходится петь какие-то заученные песни, за которые платят — а не те, которые им хочется петь сейчас.

— Страна строит общество потребления, а ты прям как диссидент. Ты идешь против общего направления жизни!

— На моей стороне большая часть мудрецов человечества; я предпочитаю быть с ними.

ЧУДЕСА И ДУХОВНОСТЬ

— Да, да, действительно: расскажи, пожалуйста, про свою духовность.

— Я ничего не знаю про свою духовность! Я обычный человек...

— Вот и я удивляюсь. С одной стороны, ты на стороне мудрецов, а с другой — запоем читаешь книжки про Гарри Поттера, а это ж масскульт. Или там Роулинг дает какую-то мудрость?

— Мне представляется, что сказки передают правду жизни значительно лучше и ближе, чем так называемая художественная проза. Когда я читаю художественную книжку про то, как он познакомился с ней и они нае…. али друг друга и всем стало плохо, то понимаю: эти книжки меня ничему не учат. Мне становится скучно.

А когда я читаю сказки, то вижу в них то, что знаю и люблю в жизни. Жизнь полна волшебства, просто мы не привыкли на него обращать внимание!

Стоит выключить радио и ТВ, перестать покупать прессу — и ты оказываешься в прекрасном мире, где солнце светит, трава растет, где пчелы летают. Мне нравится жить на этой земле! И сказки — именно про это.

Кроме того, «Гарри Поттер» — книга правдивая. Я слышал много историй про способности людей. У меня есть друзья, умные люди, которым я доверяю, — так вот они видели, как чело век ходит по воздуху. Да я и сам кое-что видел...

— Что из увиденного тебя больше потрясло? Какие ты вообще видел чудеса?

— Я много чего видел... Но рассказывать не буду никогда. Об этом не принято говорить.

— А как тебе нравится версия, что человечество знает мудрецов не выше второго уровня (Христос, Будда и др.). А мудрецы первого уровня не объявляются людям: они понимают, что с нами бессмысленно разговаривать, все равно не поймем.

— Это очень логично. Думаю, так оно и есть. Хотя я не стал бы причислять Будду и Христа к мудрецам второго уровня, я считаю, что они очень даже первого уровня. Но я слышал про высокоразвитых людей, которые не показываются публике.

— Они остаются наедине со своей мудростью, умирают — и после их идеи пропадают? Или как?

— Я слышал, они очень даже воздействуют на людей. Просто их воздействие незаметно. О нем не пишут в газетах. Об этом даже в книгах не пишут!

— А можно подробней?

— Кто знает? Я настолько неразвит, что про это ничего не знаю.

— Значит, сам ты не встречался с такими людьми.

— Если и встречался, то не знал об этом.

— Борис! Расскажи, пожалуйста, про доступ к тайному знанию.

— Чтоб чего-то добиться, надо много работать над собой.

— Что бы ты мог посоветовать начинающим?

— Медитацию и молитву.

— А ты уже научил кого-то медитировать и молиться?

— Каждый должен сам. Я учить не умею. Я песни пою.

— Так что же делать?

— Если ты хочешь добиться чего-то в кун-фу, то нужно несколько десятков лет работать над собой по 20 часов в день. Достаточно посмотреть любой фильм с Джеки Чаном, чтоб понять, сколько человек над собой работал. Причем речь идет о теле!

А с душой все еще сложнее. Вот фильм «Остров». Мамонов там играет практически святого человека. Он, к примеру, обрел дар исцеления. Но прежде он 30 лет провел в покаянии! Он мучился!

— Фильм «Остров» тебе сильно понравился, раз ты успел внести его в список лучших фильмов мира (на твоем сайте). Тебя какая сторона больше задела — идейная или художественная?

— Это единственный российский фильм, за который мне не стыдно и который вызывает у меня не унижение, а восхищение. Единственный! Я просто увидел прекрасный фильм — первый после «Белого солнца», который мне понравился. Только два эти фильма. А больше отечественных фильмов я не знаю.

В общем, все просто, все рецепты опубликованы: надо работать над собой, и через несколько десятков лет ты чем-то станешь.

— Как, например, Солженицын.

— Никогда в жизни я не вспоминал про Солженицына и ничего не читал. Я прочел только «Один день» в ту пору, когда его нужно было читать. Да, он высказался — но у нас любой таксист высказывается...

— Там такая получилась вещь: трибуну он получил, ему дали телепередачу — а потом убрали с ТВ. Потому что у передачи были низкие рейтинги.

— Я часто слышу о том, что у чего-то низкий рейтинг. Но прошу прощения — если бы в школе была свободная посещаемость, у уроков были бы высокие рейтинги? Думаю, что нет. ТВ занимаемся не тем, чем надо. Оно может помочь людям — но вместо этого делает на людях деньги, — что позорно.

— Ну, может, такова природа человека, что он бежит за деньгами и прочими соблазнами.

— За деньгами бегут люди из низшей касты.

— Гм. Выходит, что большинство русских — в высшей касте.

— Ну да, судя по тому, что они не лезут на радио и в ТВ.

— Они не очень думают о деньгах и идут работать не брокерами или бандитами, а, например, учителями или сеют хлеб.

— Это прекрасно! Сеять хлеб, как я понимаю, удовольствие большее, чем копить деньги.

— Не знаю, не пробовал.

— Я тоже не пробовал. Я только предполагаю...

— Ты занимался йогой, — достиг чего-то?

— Нет, я чуть-чуть позанимался и бросил. Я ленивый очень.

— А восточные единоборства?

— Позанимался месяца два или три и бросил. Это еще в начале 80-х.

— А здоровый образ жизни? Ваш брат мудрец обычно ведь долгожитель... Вот, портвейн ты перестал пить, из соображений здоровья.

— Ну, мудрецов я никогда не видел. Портвейна действительно не пью. А пью я водку, иногда, когда хочется.

— У тебя на сайте отдельный раздел посвящен напиткам. И вот что удивительно, там у тебя наряду с виски упомянута такая экзотическая вещь, как массандровские вина.

— Да, лет пять назад я их открыл. Заново. Какое-то время пил, но заметил, что они сильно повышают давление, и в них слишком много сахара.

— А новосветское шампанское ты хвалишь.

— Мне объяснили, что новосветские и артемовские вина изготовлены по той же технологии, что и французское шампанское, да и по вкусу сравнимы с ним.

— А виски? Ты его отчего выбрал своим главным напитком?

— Я долго ставил опыты. Я сравнивал ощущение опьянения, которое у меня возникало после разных спиртных напитков. Перебрал все что есть — и понял, что шотландцы не дураки! Ощущение опьянения, которое возникает от виски (я тут говорю только про хорошие молты, никаких смешиваний!) — оно творчески интересно, оно дает мне вдохновение. После виски я чувствую себя прекрасно, мне хочется разговаривать, мне хочется петь. А от других напитков я тупею

— А как же водка?

— Водка может дать полезные результаты, но после 5-6-7 рюмок начинаешь чуть-чуть тупеть. От водки я становлюсь агрессивным. В конце 80-х я любил коньяк, а потом почему-то его разлюбил.

ЖЕНЫ, ДЕТИ

— Знаешь, Борис, иногда мне кажется, что Путину логично было бы жениться на Собчак. Тогда было б полное воплощение чаяний народа снизу доверху, от политики до «культуры».

— Зачем ему это? Она ж молодая. А на молодых вредно жениться.

— Ну почему, Соломон там и прочие мудрецы женились же на молодых.

— Это немножко в другом обществе. А у нас сложно ожидать, что молодая жена будет безвылазно сидеть дома. Ей захочется чего-то другого...

— Да... В том обществе она знала: если что, ей отрубят голову, и все, а сейчас другие нравы.

— Совершенно верно. Поэтому на молодых жениться вредно.

— Ты со знанием дела это говоришь, как человек, не раз женатый.

— Я женат третий раз. Но последний раз я женился больше 20 лет назад. И разрыв по возрасту у меня с женой 4 месяца.

— Ты тут невольно соблюл закон о разводах, действовавший в античной Греции: разрешалось жениться повторно при условии, что новая жена не будет моложе предыдущей.

— Это правильно. Греки понимали в этом толк.

— А ты еще ж многодетный отец.

— У нас с женой на двоих 4 детей.

— Которых ты, говорят, не умеешь воспитывать.

— Я не умею воспитывать и ничего им не навязываю. Потому что помню, как навязывали мне то, чего я не хочу. Помню, как изобретательно я от этого уходил. Поэтому зачем я буду тратить время?

Любой ребенок — это самостоятельное существо. С того момента как он родился. Я могу помочь — но навязывать не имею права. Зачем вводить детей в ситуацию, когда им придется меня обманывать? Другое дело, если они у меня спросят совета...

— Беспредельная какая-то у тебя демократия. Совсем какая-то суверенная. Наверно, у тебя жена как-то контролирует ситуацию, и потому ты можешь себе позволить быть бесстрастным философом.

— А я другим не смогу быть, вот в чем дело.