Бомба в болоте

Вчерашний просмотр выступлений основных оппозиционеров предвыборной гонки на главном телеканале страны поверг меня в шок. Никогда еще с телеэкрана на единственного защитника нашей многострадальной родины, снисходительно «тыкая», не нападали так откровенно, то критикуя личную жизнь, то призывая остановить «эту зарвавшуюся кодлу».

Первым допустили к главному идеологическому рупору страны Александра Милинкевича. И это было правильно: загримированный политик с пересохшими губами, с видом интеллигентного профессора, грамотно вещал про то, как нам стать богатыми и счастливыми. «Сделайте все, чтобы голоса считали честно», — невзначай озадачил «единый»…

Милинкевич то нервничал, сжимая кулаки, то дисциплинировал сам себя, складывая руки, как первоклассник. В середине выступления седовласый интеллигент с добрыми глазами сделал ход «конем» и, слегка опережая события клятвой верности белорусскому народу, перевел монолог в формат заготовленных вопрос-ответов. Слегка умилив неуверенным белорусским, и, раздав «всем сестрам по серьгам» (от рожениц до пенсионеров), Милинкевич, напоследок невнятно высказался относительно революции, окончательно убедив меня в мысли, что перемены к лучшему произойдут «не в это время и не в этой стране». 

И тут резким контрастом в кадре появился Александр Козулин.

Добродушно-ироничная улыбка самоуверенно встречала аудиторию, как бы заявляя: «Ну что ж вы на меня смотрите-то, вы ж сами все прекрасно знаете. Ну, ладно, для закрепления…». И на душе, умытой искренним смехом, стало как-то тепло и уютно.

И все фразы, сдобренные легкой шепелявостью и непринужденно сказанные этим человеком, рисовали образ «рубахи-парня» и вызывали неуемное желание выпить с ним за одним столом и, слушая, кивать, кивать… «Где деньги, Александр? Верни народу деньги!» — умом я понимала всю комичность ситуации, а из подсознания выруливало опасение за дальнейшую судьбу экс-ректора БГУ. "То переименовали проспекты. То плакаты на рекламных щитах посрывали. Не понравилась вождю заморская девушка, не дотянуться до нее — не выездной…» — достойным юмором веселил Козулин.

После откровений о жизни главного героя страны с другой женщиной, подарившей ему на пятидесятилетие внебрачного наследника, о неоднозначном поступлении старших детей в университет, о теще экс-министре здравоохранения, о «зарвавшейся кодле» сторонников повеяло сюрреализмом. Александр Козулин пошел ва-банк, простодушно выложив телезрителям все, что смог вместить получасовой эфир. В какой-то момент в моей голове образ экс-ректора сплелся воедино с образом обиженного, а потому грозившего собратьям, чертенка из этой самой «зарвавшейся» табакерки.

Сравнивая выступления двух кандидатов на одно кресло, я безуспешно пыталась отогнать мысль о сомнительном разогреве аудитории Милинкевичем перед явлением Козулина.

Весь вечер зудящий вопрос не давал покоя: «Что же будет с этим человеком, который позволил себе то, что самые смелые из нас могли позволить разве что в разговорах на кухне?». И главное, зная про «талерантнасць» и «абыякавасць» белорусского народа, стоит ли овчинка выделки?