БеСТ продадут за полмиллиарда. А то и дороже

Вслед за продажей Velcom, белорусские власти начали проработку вопроса о возможности передачи контроля над вторым крупнейшим в республике сотовым оператором — СООО «МТС». Почему эта тема всплыла только сейчас, чем грозит потеря государственной доли в МТС и как скоро следует ожидать продажи БеСТа, «Салідарнасці» рассказал аналитик проекта Connected.by.com Андрей Монкевич.

— Насколько известно, МТС уже давно мечтала завладеть контрольным пакетом акций. Почему же этот вопрос государство рассматривает только сейчас?

— Думаю, это связано с общей ситуацией в стране. Действительно, МТС поднимала этот вопрос еще с 2002 года. И ранее экс-министр связи Владимир Гончаренко озвучивал общую позицию, которую высказал некогда президент: мол, мы согласны подумать, но весь вопрос в цене. Но сейчас, судя по всему, государству понадобились деньги. Поэтому и ситуация вокруг МТС, и продажа Velcom, и информация о возможной продаже БеСТа — все это лежит вне плоскости отдельно взятой отрасли.

То, что озвучил вчера первый замминистра связи Иван Рак, никого не удивило. Ведь известно, что президент 29 октября встречался с руководителем АФК "Система" компании, владеющей МТС, г-ном Владимиром Евтушенковым. Хотя, по официальной информации, переговоры шли о нескольких инвестпроектах, в частности, о сотрудничестве с ПО «Интеграл». Но все и так было понятно. Ведь и после переговоров с г-ном Идом Самави об инвестициях в области, не связанные с сотовой связью, после слов благодарности в связи с его благотворительной деятельностью, в конечном счете, и появилась информация о продаже государственной доли Velcom.

— Будет ли стоимость МТС адекватна стоимости Velcom?

— Она будет сопоставима, возможно, чуть-чуть больше. Эта цифра рассчитывается как производная от выручки и EBITDA (доходов без вычета налогов и амортизации). А по итогам этого года у МТС выручка впервые будет больше, чем у Velcom.

Однако, думаю, речь идет не о продаже всей государственной доли — 51%, а, скорее всего, только о 2% акций. Естественно, в результате этого государство получит меньше.

— А как переход контрольного пакета в другие руки может отразиться на работе компании и потребителя?

— Фактически ничего не изменится. Согласно уставным документам компании, - соучредители СООО принимают решения консенсусом. Поэтому формально даже утрата контрольного пакета не повлечет за собой утрату влияния государства в МТС.

По большому счету, и в Velcom государство потеряло не много. Только долю в дивидендах, которые не столь значительны, да право влиять на назначение топ-менеджера. Но после продажи Velcom даже не отказался от генерального директора, кандидатура которого в свое время была согласована с президентом. Поэтому, если речь пойдет о 2% акций МТС, то глобальных изменений ни для компании, ни, в конечном счете, для потребителей не будет.

— А насколько реальна продажа БеСТа?

— Это вопрос озвучивался президентом еще в апреле. Дословно, говорилось – "Мы будем приватизировать те предприятия, с которыми мы не справляемся…" – и далее – о возможной продаже БеСТ. Соответственно, в скором времени мы, вероятно, услышим и об этом.

— И какова же его вероятная стоимость?

— Конечно, компания стоит дешевле, чем Velcom или МТС. Но тут, скорее всего, речь пойдет о продаже 100-процентной доли. И в итоге государство получит не меньше. Тут будет все зависеть от покупателя и умения государства торговаться. Нефтяных денег в России сейчас хватает, и сумма в 500 млн. долларов, озвученная президентом, думаю, будет выдержана, а может, даже и превышена.

— И в этом случае уже следует ждать кардинальных изменений?

— Однозначно, работать компания будет по-другому. И динамика будет гораздо лучше. Нет, нельзя сказать, что они сейчас работают плохо, потому что у них плохие менеджеры. Просто у БеСТа как государственного предприятия есть масса бюрократических ограничителей. Не знаю, просчитывалось ли это с самого начала, когда решено было создавать именно государственное предприятие, но, в конечном счете, оказалось, что государственному оператору сложно конкурировать с лидерами рынка на равных не из-за формы собственности как таковой, а из-за этих ограничителей. Понятно, что у предприятий с иностранными инвестициями гораздо большая свобода действий. У БеСТа же ограничители и на зарплаты, и на целый ряд действий, которые менеджеры могут предпринять.

БеСТу даже сложно конкурировать, работая с субподрядчиками — с теми, кто устанавливает базовые станции. Вот сейчас говорится, что у БеСТа пойдет запуск большого количества базовых станций. Но это не потому, что у компании изменились условия, а потому, что к концу года фонды у конкурентов закончились — то есть они уже вложили то, что хотели вложить, — и соответственно, мощности у субподрядчиков освободились, поэтому они и согласны работать на тех условиях, которые может им предложить БеСТ. Но вряд ли бы эти субподрядчики работали с ними на тех же условиях в середине года.

Когда же все эти ограничения будут сняты, динамика будет наблюдаться во всех аспектах.

— А зачем столь молодой компании понадобилось проводить ребрендинг?

— Я тут вижу две объективные причины. Первое, это то, что БеСТ в конечном счете оказался без своих фирменных цветов. То есть красно-белый цвет в силу объективных причин закрепился за МТС. Хотя формально БеСТ зарегистрировал свой бренд несколько ранее, с середины 2005 года. Однако до 2006 года, когда свой ребрендинг провел МТС, он просто не начал обширную рекламную кампанию, и уже в середине 2006 года эти красно-белые цвета устойчиво ассоциировались с МТС. Поэтому объективно когда-то надо было уйти от этих цветов.

Вторая причина, по которой надо было это сделать — общая тенденция в сотовой связи: уход от технической составляющей в брендах — от изображения sim-карты, слова «GSМ». Почему они этого сразу не сделали — это уже другой вопрос.

— Какие тенденции сейчас наблюдаются на белорусском рынке сотовой связи?

— В целом, как и во всем мире, растет и будет расти выручка за счет дополнительных услуг. Будет расти и проникновение, в том числе и из-за sim-карт, приобретаемых для обслуживания технических устройств. Например, уже сейчас транспортные компании используют сотовую связь для отслеживания перемещений своего транспорта. Или, например, sim-карты зачастую используются в охранных сигнализациях. Вот эта доля обслуживания будет расти, в первую очередь – юридических лиц, и ее потенциал в перспективе практически неограничен.

Сейчас, как и во всем мире, у нас сейчас замедляются темпы роста проникновения - новых абонентов-физических лиц все меньше. Но даже здесь есть резервы, если посмотреть на ситуацию в соседних странах, например, в России и Украине, где проникновение уже на начало этого года было 100%, у нас эти цифры значительно меньше — всего 60%. В конце года будет где-то процентов 70 с небольшим, - даже до 100, что далеко не предел, еще есть дистанция.

— В чем причина того, что в Беларуси эти показатели ниже?

— В Украине в прошлом году был очень большой скачок, потому что там начали активно работать на рынке два новых оператора, которые своими ценами постарались привлечь новых абонентов, в том числе и абонентов старых операторов. У нас же тот, кто должен был конкурировать и обеспечивать этот рост — в данном случае БеСТ — с задачей не справился. Но в случае его продажи, думаю, все кардинально изменится. Произойдет ли это в следующем году, будет зависеть от многих факторов.