«Белорусское общество, благодаря цифровой социальной революции, возникло везде по планете, где есть белорусы»

Больше года прошло с начала протестов против фальсификации итогов выборов в Беларуси, а диалога между сторонниками и противниками режима как не было, так и нет, и репрессии против гражданского общества не стихают.

О глубине раскола между белорусами, его предпосылках и о том, как из боли «коллективного Окрестина» выросла солидарность по всему миру, эксперты Центра новых идей и BEROC говорили в рамках онлайн-конференции Reshape 2021.

Выбрали самые интересные мнения.

Как белорусы стали новыми

– За последние пять лет в Беларуси завершилась значимая трансформация ценностных систем, – говорит директор исследовательского центра BEROC Павел Данейко.

Определенную роль в этом процессе, по мнению экономиста, сыграло вовлечение большего количества людей в частный сектор экономики.

– Во-первых, у людей появилось ощущение, что ты сам решаешь свою судьбу. Во-вторых, Беларусь, в отличие от Украины и России, отличается большей любовью к частной собственности – по данным исследования экономических ценностей «Евробарометр», по этому показателю белорусы были на 3-м месте в Европе после Дании и Албании. А если мы берем группу до 31 года, то вообще – первые в Европе. Наша конфигурация ценностей близкая к шведской: личная ответственность за свое будущее и социальная ответственность.

Социолог, старший исследователь Центра новых идей Геннадий Коршунов отмечает, что в белорусах накопился протестный потенциал против «стабильно-застойного» режима, и неудивительно, что уровень патернализма (грубо говоря, послушания и покорности властям в обмен на обеспечение базовых потребностей) в нашей стране самый низкий в Европе:

– Если брать за точку отсчета середину нулевых, то с этого времени выросло уже фактически не одно, а два поколения, потому что социальная динамика очень спрессована, она происходит крайне быстро.

Поэтому смена ценностных ориентаций произошла у гораздо большего количества людей. Например, по данным за 2018-2019 год за перемены – не быстрые, но однозначные – выступало уже больше половины белорусов.

А в 2020-м эти изменения, которые накапливались по разным основаниям, «выстрелили» благодаря ковиду, в ситуации с которым власть показала свою несостоятельность и даже хуже того, и той политизации событий в электоральный период, когда взорвалось все, что могло взорваться.

«Цифра» против феодализма

По мнению экспертов, наиболее развитая, передовая часть общества уже шагнула в цифровую эпоху, в то время как власть своими действиями, наоборот, стремится к регрессу в традиционное общество, где есть один субъект, «фактически монарх», а все остальные – «не граждане, а подданные, или даже вассалы, и воли у них нет». Поэтому сторонники и противники режима часто категорически не способны друг друга понять.

– Это, если угодно, цивилизационный разрыв, – считает Геннадий Коршунов, – не связанный ни с образованием, ни с возрастом, ни с местом проживания, крупный или мелкий город. Разница мировоззренческая – между теми, кто хочет сам отвечать за себя, семью, бизнес, страну – и теми, кто не хочет этого делать, отдав свое право государству, власти.

С психологической точки зрения тут можно говорить о фокусе контроля: у первых он внутри, и они сами конструируют свою жизнь, а у вторых – вовне, и они отдают право распоряжаться своей жизнью, даже не принципиально, кому.

Есть свои причины и у роста так называемой «нейтральной» аудитории. Эта часть общества, и довольно большая, с одной стороны, соглашается, что выборы в стране должны быть свободными, а чрезмерное насилие со стороны власти неприемлемо, а с другой – ничего не меняет…

– Здесь несколько факторов. Один из самых мощных – просто усталость. С 2020 года белорусское общество живет в состоянии мощнейшего стресса, и по-человечески их можно понять: «И те достали, и эти – не хочу ничего слышать». Второй момент – это страх. По данным социсследований, особенно в крупных городах, до 2/3 населения испытывают беспокойство по поводу личной безопасности и уходят в «сохранительное поведение», – поясняет эксперт.

– Плюс к этому добавляется фактор, который будет только усиливаться – экономический кризис. Цены уже растут гораздо быстрее, чем зарплаты, ассортимент магазинов снижается.  Люди будут тупо заботиться о своем выживании, а не о стратегических, больших вещах.

Насильно мил не будешь

Если в поствыборный период власти устами пропаганды эксплуатировали тему «Любимую не отдают», пытаясь убедить белорусов, что лучше знают, как лучше, то за год риторика изменилась в агрессивно-истеричном направлении «Тебя излупят плетками, и ты залюбишь меня, как миленькая!».

Но все эти старания, отмечают эксперты, пропадают втуне – госпропаганду, согласно медиарейтингам, очень мало смотрят и слушают. Кроме того, если маятник чересчур сильно отвести в одну сторону, рано или поздно он сорвется и сильно качнется в другую.

– То, что мы сейчас видим в «творчестве» пропагандистов действующей власти – работа с изяществом бегемота. Думаю, они растаптывают добрую часть даже той аудитории, которая их смотрит, – полагает Геннадий Коршунов.

Революция или эволюция?

– Очень сложно прогнозировать развитие ситуации, потому что количество игроков, которые включены в белорусский кейс, многократно выросло. Наша ситуация в определенном смысле уникальна – благодаря цифровой социальной революции белорусское общество возникло везде по планете, где есть белорусы!

Чаты диаспор есть во всем Северном полушарии, и белорусы действуют во многом, как коллективный субъект, начиная от спонтанного манифеста около завода Skoda до лоббирования интересов по всему миру. Это феноменально, – говорит Геннадий Коршунов. – Мгновенная горизонтальность и общая боль коллективного Окрестина связала белорусов настолько сильно, что запустила процессы, которые разворачиваются до сих пор и неизвестно, как далеко будут идти.

– Произошел перелом в обществе – люди заявили свои позиции открыто. Это то, чего раньше не было – мы имели пассивное общество, где свое мнение не проявлялось, и это была определенная пассивная поддержка существующей системы, – добавляет Павел Данейко. – На сегодня эта поддержка исчезла.