Белорусский след в Октябрьском перевороте

Исторический факт: Октябрьский переворот и подготовка к нему велись на деньги воевавшей тогда с Россией Германии. Сегодня, в 90-ю годовщину самого трагичного по последствиям события XX века, имеет смысл вспомнить и о том, как это было, и о человеке, благодаря которому большевики получали немецкие деньги — выходце из белорусского местечка Березино Александре Гельфанде, больше известном под именем Парвус.

Купец революции

…В нескольких километрах западнее Берлина река Гавел, расширяясь, образует озеро Ванзее. Шваненвердер — меньший из двух островов, расположенных на озере. Время от времени тишину безлюдного острова нарушают лодки с туристами, которые приезжают, чтобы осмотреть разрушенную виллу, принадлежавшую Йозефу Геббельсу.

Но двенадцатью годами до того, как дом на Шваненвердере приобрел гитлеровский министр пропаганды, в нем умер другой человек — Александр Израиль Гельфанд, имя которого самым тесным образом связано с Октябрьским переворотом 1917 года.

Гельфанд в кругах российских и немецких социалистов был больше известен под именем Парвус. В СССР и настоящее имя революционера, и его псевдоним, на долгие годы были преданы забвению. Не случайно — коммунистам вовсе не хотелось, чтобы мир узнал, на чьи деньги ими делалась российская революция.

Но по окончании Второй мировой войны, после изучения историками архивов министерства иностранных дел Германии, стало очевидно: Гельфанд-Парвус выступал как центральная фигура в тайных отношениях между имперским правительством и русской социал-демократической партией, в частности — большевистской фракцией Ленина. Выяснилось, что Гельфанд-Парвус был автором и исполнителем идеи финансирования германским правительством российской революции. Утверждение о том, что имперское правительство Германии было заинтересовано в распространении восстания в России во время войны, получило документальное подтверждение.

Ученик слесаря

Откуда же взялся на исторической сцене Александр Гельфанд? Как говорят евреи, «вы, кончено, будете смеяться, но…» — из Беларуси. Точнее — из городка Березино Минской губернии, который в XIX веке входил в северную часть черты оседлости. Исторический факт: согласно переписи населения 1897 года в Минской губернии проживало 90 879 человек, среди них — 49 957 евреев.

Родился Александр Гельфанд 27 августа 1867 года. Отец мальчика был ремесленником. Впоследствии семья переезжает из Березино в Одессу, где юный Гельфанд учится в гимназии. В 1885 году он становится рабочим — проходит обучение у слесаря и, переходя из мастерской в мастерскую, знакомится с проблемами и настроениями класса, постепенно втягиваясь в рабочее движение. Однако его влекут другие высоты.

Из документов и из воспоминаний самого Александра не очень понятно, что вынудило его в 1886 году впервые уехать за границу. Гельфанд впоследствии писал лишь о своей надежде на то, что «путешествие рассеет мои политические сомнения». И во время этой поездки, в Швейцарии, Гельфанд знакомится с Плехановым и присоединяется к его группе «Освобождение труда».

В это же время Гельфандом заинтересовалась полиция. Возвращаясь в Одессу в 1887 году, он подвергается тщательному досмотру «на предмет провоза нелегальной литературы». В том же году молодой Александр Гельфанд «из соображений безопасности» вновь уезжает в Швейцарию, где поступает в Базельский университет. Одной из главных дисциплин, которые его крайне интересуют, становится политэкономия.

«Рождение» Парвуса

Закончив учебу и получив диплом доктора философии, Гельфанд не торопится возвращаться в Россию. Наоборот, он настроен на то, чтобы попытать счастья вдали от родины, а потому примыкает к немецкому социал-демократическому движению.

В те годы Гельфанд был убежден: из всех стран Европы Германия наиболее близка к социализму. Мировая революция начнется тут. Поэтому классовая борьба в Германии представлялась ему более важной, чем борьба с царизмом в России. Внимание на Россию он обратит значительно позже.

До начала ХХ века Александр Гельфанд не принимает вообще никакого участия в русском рабочем движении и не поддерживает связей с российской эмиграцией. А потому пропустим этот отрезок его жизни, обозначив лишь основные вехи.

Гельфанд много пишет, и его статьи привлекают внимание. Сотрудничает с журналом «Neue Zeit», а в 1897 году становится редактором дрезденской социал-демократической газеты «Sachsische Arbeiter Zeitung». Занимается издательской деятельностью. Поддержку Гельфанду оказывают видные члены социал-демократического движения Германии тех лет — Карл Каутский и Клара Цеткин.

Летом 1894 года одну из своих статей в «Neue Zeit» Гельфанд подписывает псевдонимом «Парвус». Его он сохранит до конца жизни, и именно под этим именем войдет в историю.

Цель — Россия

Надо сказать, что беспокойный Гельфанд-Парвус очень быстро стал раздражать многих партийных бонз в рядах немецких социалистов. Он постоянно подвергал критике «оптимистичный настрой», в котором пребывала немецкая социал-демократическая партия, попытки ее лидеров «найти точки соприкосновения с правительством» и другими партиями, обвинял руководство партии в «уважении к властям» и в «отсутствии политической инициативы».

Таких, как он, не любят. А потому нет ничего удивительного в том, что очень скоро Гельфанд-Парвус переругался со всеми более-менее значимыми фигурами в социал-демократических кругах Германии. Для них он был слишком резким и «непричесанным».

Кредо Парвуса было простым — цель оправдывает средства. И на пути к мировой революции он был готов не считаться ни с чем.

В последний год XIX века Парвус вновь обращает внимание на свою родину: в это время Россию начинает лихорадить. В 1899 году многочисленные забастовки подрывают целые отрасли российской промышленности, по стране покатывается волна студенческих волнений. В этом же году Россию накрывает страшный голод.

И Гельфанд заинтересовался происходящим. Ведь для него важнее всего была революция — неважно, где и каким способом.

По поддельному паспорту Парвус едет в Россию. Пробыл он там недолго, а его поездка обошлась без приключений, несмотря на то, что добрался он аж до Оренбурга.

Важнее другое — как раз по возвращении вновь завязываются его тесные контакты с российскими революционерами. И отныне внимание Гельфанда-Парвуса концентрируется именно на России.

Парвус и Ленин

В 1900 году в Мюнхене Парвус знакомится с Лениным и Мартовым. И начинает помогать им. Например, первый номер «Искры» был набран и отпечатан в типографии социал-демократов в Лейпциге. Руку к этому приложил Парвус. А его мюнхенская квартира на пять лет — до 1905 года — становится местом сбора российских революционеров-эмигрантов.

Надо сказать, что и тогда, и впоследствии Ленин и Парвус недолюбливали друг друга. Парвус считал Ленина выскочкой, а Ленин, по некоторым свидетельствам, видел в Парвусе-Гельфанде опасного конкурента. Однако эта неприязнь не помешала их сотрудничеству. Но время для этого еще не пришло.

Надо отдать должное — Парвус был отличным теоретиком и аналитиком. В статье «Война и революция» он впервые выдвигает тезис о том, что «война откроет двери революции». Он дает четкое обоснование причин, а, главное, последствий русско-японской войны, назвав ее «кровавой зарей предстоящих великих свершений». Парвуса не все любят, но к нему прислушиваются.

Парвус и Горький

С этим же временем связан забавный факт, который тоже дает представление о некоторых сторонах личности Гельфанда-Парвуса. В 1902 году издательство Гельфанда заключает договор с «буревестником революции» Максимом Горьким. Согласно договору, Горький должен был получать 20% за постановку и издание своих произведений в Западной Европе. Остальное, за вычетом небольшой доли издательства Парвуса, должно было идти на нужды российской социал-демократии.

Пьеса Горького «На дне» выходит в Германии и имеет потрясающий успех. Ее ставят многие театры, исправно производя отчисления агенту Горького — Парвусу. Но ни Горький, ни РСДРП не получают от Парвуса ни копейки.

Какое-то время было тихо, но во время революции 1905 года Горький и большевики вспомнили о Гельфанде и разгорелся скандал. Парвуса обвинили в личной и финансовой нечистоплотности. И что делает Парвус? Возвращает долг? Не тут-то было — он просто объявляет свое издательство банкротом. И уезжает в Петербург делать революцию.

Своих денег Горький так никогда и не увидел. Большевики, как покажет время, получат даже больше, чем рассчитывали. Но это будет позже. И из других источников, а не из кармана Парвуса.

Побег из ссылки

В России Гельфанд вместе с Троцким разводит бурную деятельность. Вместе они входят в Петербургский Совет рабочих депутатов. Но революция 1905 года заканчивается провалом, Гельфанда арестовывают и отправляют в ссылку. На три года.

Правда, Гельфанд даже не добрался до места ссылки — Туруханска. Он бежит в Красноярске, подпоив охрану. О времена…

Один из спутников Гельфанда, революционер Лев Дейч, там же, в Красноярске, сбежал так — пошел за продуктами в лавку и не вернулся. Вот вам и жесткость царских тюрем.

… Добравшись до Питера, Гельфанд уезжает в Германию. Уже навсегда — больше в России Парвус не был никогда в жизни.

Он по-прежнему пишет статьи и книги, не теряя из виду российских революционеров. И как будто ждет своего звездного часа. Который придет с началом Первой мировой войны.

Перед войной Гельфанд уезжает в Константинополь. Важная деталь — пламенный революционер Гельфанд всю жизнь стремился заработать деньги, поскольку считал нищету оскорбительной для себя. Отсюда и издательская деятельность. Ему до смерти надоел образ жизни бедного журналиста, и он решает вновь попробовать себя в коммерции.

Биографы Гельфанда не берутся сказать, как он это сделал, но факт остается фактом: неожиданно для многих он становится… советником и представителем в Османской империи концерна Круппа и картеля вооружений «Виккерс». Кроме того, Гельфанд получает выгодный контракт на поставку зерна туркам в 1912-1913 годах. Он становится богат и к тому же устанавливает тесные связи в правительственных кругах Турции. С их помощью он завяжет другие контакты, которые сыграют одну из решающих ролей в Октябрьской революции — с министерством иностранных дел Германии.

Парвус и немцы

Тут начинается война. Гельфанд продолжает много писать. Он выступает за войну. Парвус категорически против кампании в защиту мира, проводимой Вторым интернационалом. Его друзья-социалисты в Европе даже констатируют, что он «покинул их ряды». Но дело не в этом — страстный революционер Парвус понимает, что мировая война открывает дорогу мировой революции.

Он уже убежден, что, втянувшись в войну, царское правительство России подписало себе приговор. Революция начнется из России — теперь Парвус в этом не сомневается. Начнется сразу после поражения в войне.

Но революции надо помочь. А кто больше всего заинтересован в поражении России, как не Германия? Это становится главной точкой соприкосновения Гельфанда и МИД Германии.

10 января 1915 года Парвуса принимает государственный секретарь МИД кайзеровской Германии фон Ягов. Гельфанд предлагает свой план, состоящий из трех частей. Первое — финансовая поддержка партиям, борющимся за революцию в России. И, прежде всего — большевикам, а также националистическим сепаратистским движениям. Второе — активное ведение антиправительственной пропаганды в России. Третье — организация мощной антироссийской кампании в мировой прессе.

Парвус предложил немцам не только направления работы, но и тщательно разработанную программу. В нее, например, входила подготовка общероссийской забастовки. «Центром движения будет Петроград — писал в своем плане Парвус, — но забастовка должна охватить железнодорожные коммуникации Петроград-Варшава, Варшава-Москва и Юго-Западную железную дорогу».

Самой эффективной организацией для проведения в жизнь этой стратегии, убеждал фон Ягова Парвус, является большевистская партия под руководством Ленина. Был и еще один аспект в пользу большевиков — только Ленин и его партия были готовы гарантировать заключение мира с Германией.

Миллионы на революцию

Обе стороны — и Парвус и немцы — знали, чего хотят, и готовы были рискнуть. Партнеры пришли к соглашению и с марта 1915 года Гельфанд-Парвус становится главным консультантом германского правительства по вопросам революционного движения в России.

В конце марта Гельфанд получает первый миллион марок «для приближения России к краху за счет пропаганды пораженческих взглядов, забастовок и саботажа». По просьбе Парвуса, деньги переводятся в Бухарест, Цюрих и Копенгаген. В архивах МИД Германии сохранилось все — от плана Гельфанда и протоколов бесед с ним, до отчетов и копий банковских переводов.

Для легализации своей деятельности Гельфанд создает несколько торговых предприятий. Не все шло гладко — сроки начала всероссийской стачки, называемые Гельфандом в Берлине, неоднократно переносились. Даже большевики поначалу относились к новой роли Парвуса настороженно — к сотрудничеству большевиков он склонил только весной 1917 года.

Но германское правительство не жалело денег. Например, в апреле 1917 года «на нужды российской революции» министерство финансов Германии перечислило 5 миллионов марок — огромную по тем временам сумму.

Забавно, но на деньги германского правительства Парвус не забывал реализовывать и собственные коммерческие сделки. Прибыль от торговых операций частично шла на «дело», частично — лично Парвусу.

Разоблачение Ленина

Не будем подробно описывать схему взаимодействия Гельфанда и большевиков. Кому интересна эта тема, могут уточнить детали в книгах «План Парвуса. Кредит на революцию» (авторы Збинек Земаном и Уинфред Шарлау) и «Русская рулетка» (авторы Герхард Шиссер, Йохен Трауптман). Там подробно изложены все нюансы.

Например, то, что одним из связных между Гельфандом и Лениным был небезызвестный Карл Радек. Возможно, именно это сказалось на его судьбе в тридцатые годы, когда победившие большевики тщательно заметали следы. Связными Парвуса были известные большевики Фюрстенберг, Козловский и Коллонтай.

Мало кто знает, но в июле 1917 года, после неудачной попытки Ленина поднять в Питере восстание против Временного правительства, с санкции Керенского были обнародованы некоторые документы, из которых явствовало, что Ленин и его партия регулярно получают деньги от немецкого правительства. В частности, телеграммы Ленина Коллонтай, подтверждающие получение очередного транша. Разгорелся нешуточный скандал.

Но Россия уже стояла на краю пропасти. Большевиков было не остановить.

«Правительство большевиков борется с большими финансовыми трудностями, а поэтому желательно помочь ему деньгами»

Упомянем еще об одном этапе плана Гельфанда — о том самом знаменитом «опломбированном вагоне», в котором в Россию из эмиграции прибыл вождь «социалистической» революции Ленин. Насчет того, были ли на вагоне пломбы, исторических документов, судя по всему, не сохранилось. Но о проезде Ленина через Германию, через линию фронта в Петроград с немцами договаривался Парвус. Это бесспорно, а вот тип вагона и наличие на нем пломб решающего значения, в общем-то, и не имеют. Возможно, немцы и в самом деле опломбировали вагон, опасаясь утерять в пути столь ценный для них «груз».

А дальше был всем известный Октябрьский переворот, выход России из войны, Брестский мир. Кстати, немецкие друзья Гельфанда-Парвуса не забывали большевиков и после переворота.

Сохранился документ, согласно которому 9 ноября (по новому стилю), то есть уже после победы Октябрьской революции, Минфин Германии выделил партии большевиков еще 15 миллионов марок. В решении о выделении средств значилось: «правительство большевиков борется с большими финансовыми трудностями, а поэтому желательно помочь ему деньгами».

Большевики отработали вложенные в них средства сполна. Правда, Германию это не спасло — выпущенный из бутылки джинн пожрал и своих «хозяев» — победа русской революции привела к революции немецкой. А там покатилось.

Вот вам и народная революция при поддержке широких масс трудящихся.

Забвение Парвуса

Что касается самого Гельфанда, то большевики отплатили своему благодетелю черной неблагодарностью. После революции Ленин не разрешил Парвусу приехать в Россию. И если в первом выпуске Большой Советской энциклопедии Парвус-Гельфанд еще фигурирует как известный теоретик марксизма, то во втором издании упоминаний о нем уже нет. Большевики сделали все, чтобы вычеркнуть Парвуса из истории.

После германской революции Парвус уехал в Швейцарию. Потом вернулся в Германию, где вскоре и умер.

Но эхо начатого им дела звучит до сих пор, лишний раз свидетельствуя о роли личности в истории. Интересно, догадывался ли сам Александр Гельфанд-Парвус, чем все это закончится? И как наследники Ленина сегодня оправдают путь, которым их кумир пришел к власти?