Белоруска, бежавшая в США: «Сын зашел в камеру, полную мексиканцев, и сказал им: «Добрый вечер в хату!»

Оксана (имя изменено по просьбе героини — С.) — одна из бесконечного потока белорусов, кому пришлось покинуть свою страну после событий 2020 года. История ее побега, которую она рассказала «Салідарнасці», — это готовый сюжет фильма.

Если бы не безграничный оптимизм героини, этот фильм мог бы стать настоящей драмой. Но, как признается сама Оксана, после событий в своей стране больше никакие препятствия не кажутся ей непреодолимыми.

«Понимала, что рано или поздно они до меня доберутся»

Причин, из-за которых Оксана с сыном-подростком вынуждена была бежать из Беларуси, было две и обе серьезные.

— Мой сын учился в одном из военно-патриотических заведений, — рассказывает Оксана. — Это был его осознанный выбор, он мечтал стать военным. И я этот выбор одобряла, потому что военным был мой отец.

Он занимал высокий пост, при котором ему полагался водитель. Но отец был умнейшим и порядочнейшим человеком. Я не слышала от него за всю жизнь ни одного мата, ни разу не видела его пьяным.

Нас было трое детей в семье, и мы жили в двухкомнатной квартире. Как-то папе предложили большую квартиру, помню, он тогда сказал маме, что не сможет переехать в эту квартиру, зная, что его водитель с двумя детьми живет в общежитии. И родители решили отказаться от той квартиры в пользу водителя.

То есть у меня было представление о военных, как об очень нравственных людях, в первую очередь. Однако то, с чем мы столкнулись после событий 2020 года, повергло в шок и меня, и сына.

В военном учреждении проводилась «промывка» мозгов: ребятам постоянно рассказывали про «фашистский» БЧБ-флаг, «государственный переворот» и все в таком же духе. Их заставляли смотреть определенный набор программ по БТ.

Дети в основном просто не хотели вникать в это все, занимались во время таких лекций своими делами. А вот офицеры практически все оказались зомбированными пропагандой.

Глядя на все это, думающие парни стали уходить еще в 2020 году.

Когда началась война в Украине, Оксана получила еще одно подтверждение тому, что, увезя сына, которому вот-вот предстояло стать кадровым военным, поступила правильно.

Кроме этого, у нее самой, имеющей активную гражданскую позицию и не скрывающей этого, на родине начинались проблемы, несовместимые с нормальной жизнью.

— Я писала жалобы в ЦИК и прокуратуру на результаты выборов, собирала подписи и, страшно сказать, пила чай во дворе с соседями. А это у нас считается ужасным преступлением, — смеется собеседница «Салiдарнасцi». — Понимала, что рано или поздно они до меня доберутся. Сначала стал звонить участковый и настойчиво приглашать на профилактическую беседу, потом меня начали искать из СОП, а после и повестка пришла.

Решение об отъезде, как и у большинства белорусов, было спонтанным. Буквально за два дня Оксана с сыном собрали по рюкзаку вещей и отправились, но не в ближайшую Украину, где еще не было войны и куда уехать было легче всего, и даже не в Литву или Польшу, хоть у них были шенгенские визы.

Отсутствие визы в США сочли преодолимым препятствием

— США выбрала рандомно — это был эмоциональный порыв или даже вызов самой себе. Там у меня был единственный знакомый. Он тоже когда-то вынужденно эмигрировал из Беларуси и приезжал домой раз в году, чтобы пройти «Чарнобыльскі шлях». Там мы и познакомились. Все, что я знала о жизни эмигрантов в Америке, было с его слов, — делится Оксана.

Отсутствие информации они с сыном восполнили, изучив многочисленные чаты и сообщества. А отсутствие визы в США сочли преодолимым препятствием, несмотря на то, что многие рассказывали про негативный опыт при попытках пересечь границу без документов.  

— Почему меня это не остановило? Думаю, те, кто прожил хотя бы год в Беларуси после выборов, не испугается таких трудностей. Наш путь в США лежал через Мексику. В нее попасть можно было в том числе и с шенгеном, без местной визы. Но и туда мы добрались не сразу. Из Беларуси уже самолеты почти никуда не летали и сначала мы отправились в Москву.

Оттуда перелетели в Ригу. Правда, перед вылетом в аэропорту меня допрашивали минут 20, уточняя, зачем я лечу в Латвию, придирались к документам, но выпустили.

Из Риги мы улетели в Стамбул.

Фактор экономии денег для нас был главным, потому что в дорогу мы не собирались, соответственно, наш бюджет состоял только из того, что было на тот момент дома. То есть — совсем небольшой «заначки».

Из Турции в Мексику мы должны были купить билеты туда и обратно. Это обязательное условие для того, чтобы мексиканские пограничники с самого начала не заподозрили нас в том, что мы скрываем истинную причину своего приезда, и не отправили сразу же обратно, как это происходит с некоторыми. Также прямо по прилету нужно предъявить оплаченную бронь на жилье.  

Три недели в Стамбуле нам пришлось ждать акционные билеты за две с небольшим тысячи долларов. Без акции это была цена только за билеты в один конец.

Как и все туристы, мы прилетели в Канкун, шикарный мексиканский курорт. В аэропорту нас долго и подробно спрашивали, какие места мы хотим посетить, на чем планируем передвигаться и т.д. Большую роль сыграло то, что у меня было много шенгенских виз в паспорте, они поверили, что я заядлая туристка, которой, впрочем, и была до всех событий, — рассказывает Оксана.

В Мексике в целях экономии путешественники арендовали комнату в частном доме русской женщины. Та оказалась настолько гостеприимной, что белорусы решили у нее задержаться на 10 дней, чтобы перевести дух.

— Мы подумали, мало ли, что нас ждет впереди, появится ли еще возможность отдохнуть. На пляже продолжили разрабатывать план дальнейшего «побега». Самый лояльный к беглецам американский штат — Калифорния, город Сан-Диего, который граничит с мексиканской Тихуаной.

Путешествие из рая в ад. И пароль «Жыве Беларусь!»

— Честно говоря, я тогда думала, мол, мы же уже в Мексике, подумаешь, осталось переехать из одного города в другой. Однако когда мы стали искать билеты и изучать информацию про Тихуану, поняли, что это хоть и одна страна, однако совершенно другая «вселенная».

Мало того, что Канкун и Тихуану разделяют 4,5 тысячи км, так еще и по сравнению с Канкуном, который предстал перед нами, как настоящий рай, Тихуана — это просто ад!

Нам снова пришлось купить билеты туда-обратно. Выбрали наиболее дешевые в Мехико. Все обошлось примерно в тысячу долларов.

В аэропорту нас снова ждал допрос с пристрастием. Вся пограничная служба Мексики, прекрасно знающая логистические возможности своей страны, настроена на то, чтобы выявить беглецов и развернуть как можно раньше.

Особое внимание — к туристам с бумажными паспортами. В самой Мексике, как и в США, — ID-карты. С бумажными документами едут в основном выходцы из бывших стран Советского союза. Большинство из них, понятное дело, едут не с целью туризма.

А в Тихуане прикинуться туристом во много раз сложнее. Это классический латиноамериканский бандитский город. Люди с оружием и стрельба — там абсолютно нормальное явление.

Естественно, никакие достопримечательности в нем не важны так, как твоя собственная жизнь. Но нам пришлось составить план «туристического маршрута», чтобы попытаться убедить местных полицейских, что мы реально хотим там прогуляться.

Мы показали свои фото с пляжей в Канкуне, сказали, что направляемся в столицу, а теперь просто хотим увидеть Мексику разной.

Все подобные беседы проходят в так называемом «отстойнике». Это специальное огороженное место, куда направляют путешественников для выяснения обстоятельств прибытия.

Там же у нас произошла судьбоносная встреча с земляком. Сын шепнул, что увидел у одного парня синий паспорт. Я подхожу к нему, думаю, с чего начать знакомство, как понять, он свой или чужой, и говорю «пароль»: «Жыве Беларусь!» Тот поворачивается: «Жыве вечна!»

Оказался врачом, который выходил на протесты, за что и получил уголовную статью. Почти год он прожил в Европе, не смог там легализоваться и принял решение ехать в США. Он ждал еще одного коллегу из Гомеля. Это было круто, потому что с нами оказалось сразу двое мужчин. Но главное, один из них умел водить машину!

Квест «Попроси политическое убежище»

Далее она подробно рассказала, как происходит «квест» под названием «Попроси убежище в США»:

— Беженцу нужно всего лишь заступить на погранпереходе на территорию США, которая начинается шумовой разметкой — это такие пупырышки на дороге.

Нужно ли говорить, сколько людей со всего мира пытаются это проделать ежедневно и ежечасно, и как бдительно охраняется эта территория.

Пешком дойти невозможно, развернут еще на мексиканской стороне. Единственный шанс — сделать это на машине. Поток идет огромный: на одном пропускном пункте 24 полосы, на другом 14. Вам может повезти и на какой-то из полос не будет мексиканского пограничника, он отвлечется или отойдет, и вы сможете сразу подъехать к американцу, за которым до заветной полосы останется пару метров.

Эти пару метров можно попытаться проехать потихоньку, а можно быстро, когда пограничник вас уже раскусит, но полицейские еще не успеют добежать.

Понятно, что обо всех этих уловках на границе известно, поэтому большинство после неудачного штурма оказываются без машины, которую конфискуют, с огромным штрафом, иногда и в мексиканской тюрьме.

Однако не всех останавливает даже это, люди выходят, отсидев сутки, покупают новую машину, чтобы осуществить еще одну попытку, а потом еще. Мы читали рассказы тех, кто по восемь раз пытался.

В любом случае, для того, чтобы попасть на границу на транспортном средстве, у тебя оно должно быть. Причем, чтобы не привлекать внимание, машина должна быть на американских номерах, выглядеть прилично, иметь страховку и техосмотр.

Чтобы было дешевле, в чатах люди объединяются. Поэтому я обрадовалась, что наша команда стала больше, и появился человек с правами, которых у меня самой не было.

К белорусам в отеле примкнул еще и россиянин из штаба Навального, которого избили в полиции и выпустили с сотрясением мозга и уголовным делом, после чего друзья на яхте по Финскому заливу нелегально вывезли его в Европу.  

«Мы должны были изображать довольных американцев»

На поиски машины команда отвела себе трое суток. Эти трое суток им предстояло продержаться в Тихуане.

— В этом городе ужасная атмосфера. Каждые пять минут несется полиция с сиреной, людей с европейской внешностью считают просто «белым мясом» с деньгами. То есть ты выходишь из аэропорта и даже не успеваешь порадоваться тому, что сумел договориться с пограничниками, как окунаешься в бандитские будни.

В один из дней утром в окно отеля я увидела напротив лежащего на дороге человека с разбитой перебинтованной головой. Начинался солнцепек, и наши ребята-медики проверили у него пульс и напоили. После этого кто-то из местных сделал над ним тент от солнца.

У отеля нас встретил охранник с оружием и предупредил, что вечером в город выходить нельзя, и в какие-то районы вообще ходить не нужно.  

Но у нас была задача найти машину. Поэтому мы ездили по адресам, указанным в объявлениях. И это было реально страшно. Таксисты знали, зачем мы едем, а, значит, у нас есть деньги. Первый раз нас привезли на какую-то окраину, где вообще не было ни людей, ни дорог.

Когда мы нашли нужный дом и машину, которую приехали смотреть, чуть не расплакались. Продавец, похожий на настоящего гангстера из фильмов, увидев удивленные выражения на наших лицах, убеждал, что она никаких проблем не имеет.

Мы ему показываем на треснутое переднее стекло, а он разводит руками: разве это проблема? Конечно, по сравнению с пулей в голове, это было меньшее из зол. До сих пор не пониманию, как мы тогда вернулись в отель живыми.

К счастью, на следующий день мы посмотрели еще одну машину, и она нам понравилась, купили за 2800 долларов.

Марш-бросок наметили на третий день, и в последний вечер на балконе в номере устроили ужин под БЧБ-флагом, который я везла с собой, — вспоминает собеседница «Салiдарнасцi».

Отель, где разместились «беглецы», находился недалеко от большого КПП, однако отправляться решили к меньшему.  

— Утром я ярко накрасила губы и села рядом с водителем, мы должны были изображать довольных американцев, чтобы мексиканский пограничник пропустил нас в общем потоке.

В чате вычитали, что во время сильной жары через это КПП проходить легче, якобы пограничники там более расслабленные.  Мы направились туда и сразу стали в ускоренную полосу для американцев. К слову, за нарушения на этой полосе штраф предусматривался больший, но мы рассчитывали только на успех. 

У нас была задача остановиться максимально близко от разметки и договоренность, если вдруг не удастся докатиться колесом, кто-то со второго сиденья должен схватить все паспорта и добежать до границы. Этого было достаточно, чтобы просить убежище.

Но мы не знали, что именно в тот день прямо на той полосе кто-то, отчаявшись, решил взять границу штурмом, частично сбив ограждение. Конечно, это сильно разозлило пограничников.

Они решили перестраховаться: проверяли машину, но не отпускали сразу, а оставляли ее в качестве кордона, пока не проверят следующую. То есть нам не дали подъехать к американской границе близко, перед нами стояла другая машина.

«Просить политическое убежище в Мексике не входило в наши планы»

Так мы попали в ситуацию, которая еще не была описана ни в одном из чатов. Пришлось действовать экспромтом. Нам кричат, чтобы мы показывали свои ID-карты, мы долго копошимся, надеясь  на чудо, и показываем через окно… белорусские права.

Мы понимали, что наши паспорта стали бы для нас приговором. Увидев их, никакие объяснения никто бы не стал слушать. Пока мы медлили, американцы насторожились и вызвали помощь, к нам уже направлялись полицейские с собаками и автоматами.

Но тут они рассмотрели наши документы, поняли, что это не ID-карты и с облегчением передали нас мексиканцам. Они обрадовались, потому что ЧП случилось не на их территории.

Машину обступила куча разъяренных мексиканцев. Спасти нас могло только, если бы мы стали просить политическое убежище в Мексике, но это не входило в наши планы.

Тут мексиканцы с неподдельным интересом стали изучать наши права, которые формой все-таки напоминают ID-карты.

Не знаю, может, они решили, что это документы не США, а какого-то другого уважаемого государства. Наш водитель воспользовался заминкой и по-английски стал объяснять, будто бы мы европейцы, которые приехали в путешествие, случайно заблудились и сами не поняли, как здесь оказались.

Он говорил уверенно и спокойно: «Простите, господа, не подскажете ли, как нам выехать отсюда, мы совсем не знаем испанского». И нам, видимо, поверили и действительно разрешили   выехать с границы просто так, даже без штрафа!

Сказать, что мы были в шоке — ничего не сказать. Мы даже боялись думать, что бы с нами было, если бы они нас отправили на досмотр и нашли наши синие паспорта, — смеется Оксана, вспоминая свои приключения.

Несмотря на первую попытку, которая, хоть и закончилась удачно, но к цели не привела, откладывать следующую компания не стала. Они направились на второй пункт пропуска.

— Перенервничав, мы заблудились, пытались искать дорогу, но не спросишь же у случайного прохожего, как проехать к границе с США. Ездили по городу наугад, как вдруг перед нами остановился джип с номером «7613». А у меня по жизни число 13 счастливое. А тут и 7 плюс 6 — 13, и просто 13. Я человек, который верит в знаки судьбы, говорю ребятам: «Едем за этой машиной».

У моих попутчиков после пережитого сил спорить не осталось, и они согласились. Джип с моим «счастливым номером» довез нас прямо к повороту на КПП!

Там сначала идут четыре полосы, из них все перестраиваются в 24. Просчитать или угадать, куда попадешь, невозможно, поток очень большой. И вот мы становимся в полосу — и она оказывается 13-й.

Я не выдержала и сразу объявила: сейчас мы пройдем границу. Мои парни нервно хихикнули.  

«Американец громко кричит: «F*ck you!»

И вот мы как-то удачно минуем мексиканца и видим перед собой американского офицера. А атмосфера там была удивительная: среди множества машин снуют продавцы с какой-то едой и другими товарами. Один колоритный мексиканец вдруг останавливается прямо у нашей полосы, ставит микрофон и колонку и начинает громко петь.

Наш пограничник пребывает в хорошем расположении духа, потому что в этот день никто не пытался нарушить правила, нас он останавливает на расстоянии меньше метра до границы и дежурно просит показать документы.

Мы, улыбаясь, медленно начинаем искать что-то в сумках, а машина в это время потихоньку катится вперед. Обычно самым сложным оказывается момент, когда нужно искусно объехать пограничника, потому что он становится прямо перед капотом. А задеть его никак нельзя, иначе это будет уже совсем другая история.

И тут он вдруг на минуту отвлекается на певца и сам делает шаг в сторону! Машина продолжает тихонько катиться вперед, мы все еще «ищем документы», пытаясь высчитать количество оставшихся сантиметров, но колесо никак не наезжает на заветные  пупырышки.

Вдруг американец начинает что-то подозревать, стучит нам в окно и злится. Я медленно достаю из сумки все те же права, он наклоняется, чтобы рассмотреть, видит, что это обман, и с яростью бьет по капоту: «Stop! Stop!». Но мы уже почувствовали, что колеса въехали-таки на шумовую полосу, а, значит, мы на территории  США! Game over!

Наш доктор останавливает, наконец, машину и говорит офицеру: «Я понимаю, что мы сделали очень плохо, но мы вынуждены просить политическое убежище». Американец громко кричит: «F*ck you! Keys!».

Наш парень достает ключи и очень вежливо, прямо как в финале кино, протягивает их: «Please, sir!». Подбегают другие пограничники, полицейские, начинается вся эта суета: их можно понять, у них ЧП. Они злятся на нас, но как только узнают, что в машине есть ребенок, а у них все, кому нет 21 года, — дети, успокаиваются, и к нам сразу меняется отношение, — говорит Оксана.

Для выяснения личности всю их компанию переместили в border, тюрьму для нелегалов. Причем Оксана была в женской камере, а ее сын — в подростковой.

— С собой туда дают туристический коврик и еще один, чтобы  укрыться. Условия там ужасные, камеры переполненные, но при этом ты знаешь, что ничего страшного с тобой не сделают, никто не будет поливать пол хлоркой, водить в наручниках, оскорблять и унижать. В общем, к тому моменту мы хорошо знали, что нас ждет, и воспринимали все спокойно.

Сын зашел в камеру, полную мексиканских парней и сказал им: «Добрый вечер в хату!».

Со мной поделилась нарами женщина из Якутии, которая услышала русскую речь. На следующий день к вечеру всех нас выпустили. Это быстро, потому что некоторых держали и неделю. Мы вышли уже на американскую сторону, нас перевезли в полицейский участок и там до утра еще оформляли документы на временное пребывание в США.

Утром мы с сыном и с одним из наших парней полетели в Нью- Йорк к тому самому белорусу, которого я знала. Он согласился выступить нашим поручителем. Иначе нас так просто не отпустили бы.

Остальные ребята разлетелись к своим поручителям в разные штаты. С момента нашего выезда из Минска прошло больше месяца, — подсчитала Оксана время, за которое они преодолели невероятное расстояние и препятствия.

В этой истории есть счастливый постскриптум

— Спустя год в США мы так и живем в Нью-Йорке, но уже отдельно от своего знакомого, в сентябре я получу разрешение на работу. Сначала я, как и многие эмигранты, работала бебиситтером, получая 100 долларов в день. 

Потом дала объявление в русскую газету, что я детский спортивный тренер, и у меня очень быстро стали появляться ученики. Их еще не так много, но как только у меня будет разрешение на работу, меня возьмут в спортивный клуб на постоянную зарплату.

Здесь очень ценится, если ты умеешь что-то делать. А у меня большой стаж и прекрасный контакт с детьми.  

Сын учится в интернациональной школе в Манхеттене. В конце года он получил сертификат, в котором написано, что он лучший студент по информатике, плюс у него три диплома: по математике, компьютерной науке и просто науке, что-то вроде нашей химии.

Понятно, что военное образование в нашей стране поставило бы крест на всех этих его талантах.

Скучаю ли я по Беларуси? Очень! Наши люди, наша страна — самая лучшая, власть — отвратительная. Мне очень жаль всех, кто не понимает, чего эта власть нас лишила.

Это можно узнать, только когда попадешь в страну с нормальным уровнем жизни, — подытоживает белоруска.