Беларуска в Израиле: «Когда идет обстрел за обстрелом, начинаются слуховые галлюцинации»

«У тех, кто находится близко к границе, есть 25 секунд, чтобы укрыться во время начала обстрелов»

Ирэна переехала в Израиль из Беларуси в 2019-м. Она живет в городе Ашдод, в 35 километрах от границы с Газой.

— Жить в Беларуси я больше не могла, мое психологическое состояние переставало коррелироваться с режимом Лукашенко, — рассказывает собеседница. — Тем более, что в свое время провела достаточно много акций, которые в любой момент могли привести к аресту. Внутренний голос подсказал, что надо выбираться. Как сказали мои друзья из США, это не эмиграция, а эвакуация. Мой муж еврей, был выбор переехать или в Польшу, или в Израиль. Я согласилась на последний вариант.

В 2020-м беларусская диаспора, включая меня, делали здесь много акций солидарности. И сейчас мы очень благодарны Светлане Тихановской, которая одна из первых нас поддержала в теперешней ситуации. Для нас эмоционально это было очень важно.

Ирэна рассказывает об обстановке в Ашдоде:

— Сейчас периодически идут атаки — бомбардировки наших городов. Уже не только приграничных, но и дальше. Когда звучат сирены, люди должны обязательно укрыться в бомбоубежищах или в укрепленной комнате. Последние существуют во всех новых домах в каждой квартире, их закладывали строители.

У тех, кто находится близко к границе, есть 25 секунд, чтобы укрыться там. У тех, кто дальше, — 45. Потому что страна очень маленькая, стратегической глубины нет.

Ирэна рассказывает, что когда идет обстрел за обстрелом, то потом бывают слуховые галлюцинации: «Такие ощущения стала и за собой наблюдать».

«Думаю, что не нужно объяснять, что переживает мама, у которой ребенок во время войны находится в армии»

Беларуска отмечает, что в самом начале войны местное население в некоторых поселениях просили забаррикадировать город, чтобы задерживать террористов.

— А было и так, что гражданские брали свое оружие и расстреливали террористов на подходе к городу. Для владения оружием, конечно, получают лицензию, нужно пройти армию, иметь боевой опыт. В том числе проверяют психику и раз в год нужно подтверждать свое умение владения оружием.

Сейчас оружия у гражданских станет больше, потому что у них есть возможность отреагировать быстрее. Как правило, быстрее нейтрализует террориста тот, кто к нему ближе всего находится. 

Муж Ирэны — не военнообязанный, а ее 20-летняя дочь (она «срочница») и 35-летний зять сейчас находятся в израильской армии.

— В Израиле все служат в армии. Эта страна не могла бы существовать без этого в условиях постоянных военных конфликтов, — рассказывает собеседница «Салiдарнасцi». — После школы есть возможность пойти сразу в армию или идти учиться по специальности, с которой после пойдешь на службу. Моя дочь выбрала первый вариант.

Есть часть населения, например, израильские арабы, которая не служит в армии. Есть часть людей, которые не делают этого по своим религиозным воззрениям, но они могут пойти на альтернативную службу — быть парамедиками, волонтерами.

Ирэна делится, что дочь, по возможности, звонит ей.

— Думаю, не нужно объяснять, что переживает мама, у которой ребенок во время войны находится в армии. Но нельзя быть в истерике, потому что тогда мы делаем им плохо. Наоборот, стоит успокоиться и поддерживать, чтобы дети, когда звонят, могли с нами отдохнуть, посмеяться.

На вопрос, не было ли у нее мысли уехать в более безопасное место, собеседница отвечает: «Поскольку дочь в армии, я не хочу никуда уезжать, хочу быть рядом».

«Поскольку для шахидов своя жизнь ничего не значит, то чужая — тем более. Они очень опасны»

По словам беларуски, сейчас в Израиле есть более 360 тысяч резервистов. Люди продолжают ехать со всех концов мира, чтобы защищать свою страну.

— Все очень сплоченные. Первое, что мы стали делать, это волонтерские пункты для поддержки армии. Мы с моей старшей дочкой под обстрелами возили необходимую помощь, — рассказывает Ирэна. — Паники нет. Очень четко идут распоряжения, кому и что делать. Гражданское население просто должно находиться рядом с убежищами. Есть города, например, Ашкелон, куда все еще прорываются террористы. Тогда Служба тыла сразу предупреждает людей, что выходить из дома нельзя.

Террористов нейтрализуют, их очень быстро находят. Так как для шахидов своя жизнь ничего не значит, то чужая тем более, они очень опасны.

«Выйти в магазин я могу в любой момент»

Гуманитарной катастрофы в Израиле нет. Все магазины работают, перебоев с поставками продуктов не бывает. 

— Электричество, вода, интернет — все работает. Все закупились, конечно, едой, самым необходимым. Через порт приходят продукты, работают авиалинии. Выйти в магазин я могу в любой момент. У всех в Израиле есть мобильное приложение: в случае чего приходит оповещение, что начинается обстрел, нужно спрятаться в убежище.

При этом многие люди продолжают работать — в рабочих помещениях есть свои укрытия. Комендантский час тоже не предусмотрен.

Но во время таких событий объявляются банковские каникулы. В этот раз тоже. Штрафы, платежи ставятся на паузу. После окончания войны их пересматривают, а затем следуют программы финансовой поддержки населения.

Ирэна — преподаватель по постановке голоса, музыкальный терапевт. Она специалист в Центре Еврейской Медицины в Иерусалиме. Ее работа пока на паузе: «К нам приезжают дети с особенностями развития со всего мира. В основном аутисты. И я как музыкальный терапевт работаю с ними».