«Беларусь. Совершеннолетие». Год 2005-й

60-летие Победы и переименование столичных улиц; юбилей в строительстве союзного государства и газовые проблемы; День Воли и новый срок Андрея Климова; уголовная ответственность за дискредитацию государства и 75 процентов белорусской музыки в эфире; «француженки с замызганными лицами» и агрогородки; Ксения Ситник и Анжелика Агурбаш на «Евровидении», непопадание сборной Беларуси по хоккею на Олимпийские игры-2006 и открытие горнолыжного комплекса «Силичи»; банкнота номиналом 100 000 рублей и новые ставки пошлин за растаможку автомобилей; «Чернобыльская молитва» Светланы Алексиевич и уголовное дело против создателей интернет-мультфильмов. Таким остался в памяти год 2005-й.

«Салiдарнасць» и TUT.BY предлагают вашему вниманию пятнадцатую часть совместного интерактивного проекта «Беларусь. Совершеннолетие».

Предыдущие части: 1991 год, 1992 год, 1993 год, 1994 год, 1995 год, 1996 год, 1997 год, 1998 год, 1999 год, 2000 год, 2001 год, 2002 год, 2003 год, 2004 год.

С.О. — Знаешь, за время нашей работы над проектом я сделал вывод: в нечетные годы в нашей стране происходит меньше знаковых и запоминающихся событий. Суди сам, только навскидку: 1994-й — первые выборы президента Беларуси; 1996-й — парламентский кризис и первое изменение Конституции путем референдума; 1998-й — скандал с выселением послов из Дроздов; 2000-й — исчезновение Дмитрия Завадского; 2002-й — «мухи и котлеты» и выход нашей хоккейной сборной в полуфинал Олимпийских игр в Солт-Лейк-Сити; 2004-й — плебисцит о возможности баллотироваться одному человеку на пост президента страны несчетное число раз и убийство Вероники Черкасовой…

Исключением стали разве что 1999 год, который действительно выдался крайне злым, 2001-й — год вторых президентских выборов, 2003-й — год смерти Василя Владимировича Быкова и Владимира Мулявина. Так что счет 6:3 «в пользу» четных годов.

В.М. — Ну, в 2005-м событий, в общем-то, хватало. Это ведь был предвыборный год.

С.О. — Я и говорю. А следующий, когда собственно и состоялись выборы президента, — четный.

В.М. — Не знаю, мне кажется, ты несколько преувеличиваешь роль четных и нечетных годов в истории суверенной Беларуси…

Но, как бы там ни было, дата президентских выборов была назначена Национальным собранием именно в 2005 году. Произошло это 16 декабря, на следующий день после переговоров Александра Лукашенко с тогдашним президентом России Владимиром Путиным в Сочи.

В общем-то, назначение выборов на март будущего года стало несколько неожиданным поворотом событий, поскольку формально срок полномочий действующего главы государства истекал лишь в сентябре 2006-го. Выборы необходимо было провести не позднее 19 июля. Исходя из этого, многие полагали, что главное политическое событие пятилетки состоится в конце весны или в начале лета.

Трудно сказать, что произошло на той встрече президентов. Злые языки поговаривали, что тогда Кремль дал «добро» на третий срок и пообещал Лукашенко поддержку. По крайней мере, согласно подписанному 27 декабря контракту, цена на российский газ в 2006 году по сравнению с 2005-м не увеличилась. А ведь до этого газ уже не раз «отравлял» отношения ближайших союзников.

С.О. — Чуть ранее, в конце ноября на пресс-конференции для российских журналистов, Лукашенко отметил, что, если он проиграет президентскую гонку, это будет серьезным ударом для Кремля. «Поражение нынешней власти — это будет такой удар по России, от которого она не скоро очухается. Это даже не Украина. Это свое», — довольно безапелляционно, на мой взгляд, заявил тогда белорусский президент.

Впрочем, в своей победе на выборах-2006 Лукашенко не сомневался. В начале ноября во время рабочей поездки в Могилевскую область он фактически выразил уверенность в успехе: «Дело не в том, изберете вы меня или нет, — куда вы денетесь, изберете, и если вас устраивает, то я буду работать». При этом Лукашенко пообещал не менять проводимый в стране курс.

В.М. — Добавлю, что на упомянутой тобой пресс-конференции для российских СМИ, президент рассказал и о том, чем он будет заниматься, если не победит в кампании: «Я буду вести себя порядочно и никуда не вмешиваться, хотя мне до пенсии — еще 10 лет».

С.О. — Проверить на практике так ли это, пока не удалось… Но не будем забегать вперед.

Что происходило в противоположном лагере? 2 ноября на Конгрессе демократических сил единым кандидатом был избран Александр Милинкевич. А еще весной, в апреле, Белорусскую социал-демократическую партию «Народная Громада» возглавил экс-ректор Белгосуниверситета Александр Козулин. Напомним, что с поста руководителя БГУ Александр Владиславович был снят в 2003-м, после чего пошел в большую политику.

В.М. — Козулин сменил на посту председателя партии Николая Статкевича, который летом 2005-го получил срок за акцию протеста против прошлогоднего референдума. Получилось, в общем-то, не очень красиво. Знаю, что многие активисты ушли из «Громады» именно по этой причине.

С.О. — Оставшиеся же, видимо, решили: Статкевич — не Ульянов-Ленин, а белорусская «химия» — не Швейцария, откуда можно как-то руководить партией.

В.М. — Может, и так.

В общем, перечень кандидатов на пост главы государства потихоньку вырисовывался. Замечу лишь, что, назначив выборы на март, власть существенно сократила сроки на предвыборную раскрутку конкурентов действующего президента.

Кстати, вот о чем я подумал: ситуация конца 2005 года очень похожа на сегодняшнюю. Те же попытки выбрать единого, которые, скорее всего, опять закончатся наличием двух, а то и более, кандидатов-демократов. В тот раз власть лишила конкурентов времени на раскрутку, а сегодня, они, похоже, лишают его себя сами, собираясь растянуть бодягу с единым аж до начала лета 2010 года.

С.О. — Погоди, вспоминая в свое время о выборах 2001 года, ты же сам говорил, что демсилам стоило идти двумя кандидатами — придерживающегося правых взглядов и центристу…

В.М. — Говорил. Только ситуация 2001 года сильно отличалась от 2006-го, и уж тем более — от 2010-го. «Каждому овощу свое время» — гласит народная мудрость.

Кстати, исходя из этого тезиса, предлагаю о последующих событиях, касающихся выборов, вспоминать уже в следующем году. Чтобы не нарушать хронологию.

С.О. — Ладно. Хотя есть пара моментов, о которых надо обязательно вспомнить. В середине ноября 2005 года постановлением Совмина ужесточился порядок проведения социологических опросов. А 2 декабря 2005 года была введена уголовная ответственность за дискредитацию государства. То есть в принципе любая критика существующего положения вещей в стране могла подпасть под новоиспеченную статью…

Формально эти инициативы никак не связывались с президентскими выборами, но они увидели свет почему-то именно в предвыборный год.

В.М. — Да уж. Специальный докладчик по ситуации с правами человека в Беларуси Адриан Северин даже выступил с заявлением, в котором подчеркнул, что введение ответственности за дискредитацию серьезным образом ослабит право на свободу собраний и объединений, а также право на свободу слова организаций гражданского общества и отдельных лиц.

Правда, большого впечатления на белорусские власти мнение Северина, видимо, не произвело.

С.О. — У нашей власти всегда был особый взгляд на эту проблему. Собственно, об этом Лукашенко и заявил с трибуны ООН, выступая на Всемирной встрече на высшем уровне шестидесятой Генеральной Ассамблеи ООН: «Мы строим нашу страну своим умом, основываясь на своих традициях». И добавил: «Комиссия по правам человека штампует резолюции по Беларуси, Кубе, другим странам. Пытаются навязывать их и Генеральной Ассамблее ООН. Неужели ООН за надуманными «проблемами» не видит настоящих бед и катастроф?»

В.М. — Да, отношения с Западом оставались прохладными. Весной-летом 2005 года возникли и проблемы с соседней Польшей — причиной конфликта стало нежелание белорусских властей признать итоги съезда белорусского Союза поляков, на котором было избрано новое руководство организации во главе с Анжеликой Борис. Польским европарламентариям, которые намеревались приехать в Гродно и на месте разобраться в ситуации, было отказано во въезде в Беларусь…

Кстати, по-моему, 2005 годом датируется и начало конфликта между протестантами из «Новой жизни» и столичными властями вокруг здания церкви.

С.О. — Но, несмотря ни на что, Запад демонстрировал, что «дверь в Европу» для Беларуси приоткрыта. Так, Глава Представительства Еврокомиссии в Беларуси с резиденцией в Киеве Иен Боуг, приезжавший в Минск с визитом в марте 2005-го, говорил, что «Европейский союз остается открытым для диалога с Беларусью по вопросу постепенного развития двусторонних отношений при условии, если белорусские власти продемонстрируют конкретными действиями искреннее желание вести диалог».

В.М. — В общем-то, и сейчас ситуация близка к той же точке. Нас вроде как приняли в «Восточное партнерство», но объем сотрудничества, судя по замечаниям еврочиновников, по-прежнему зависит от конкретных действий белорусских властей и выполнения ряда условий.

Ладно, на западном направлении, ситуация более или менее ясна. А что было на Востоке?

С.О. — В конце 2004 года — тяжелейшие переговоры по газу, в результате которых белорусской стороне не удалось добиться повышения цен за транзит. А с учетом изменений по НДС газ стал для белорусских потребителей дороже как минимум на 18 процентов.

В.М. — Да, газовые конфликты вспыхивали практически ежегодно. Лишь, как мы уже отмечали, в конце 2005 года Россия пошла на встречу и не подняла цену на этот вид топлива. А между тем 2005 год был юбилейным в союзном строительстве — 10 лет, как-никак.

С.О. — Скорее, 10 лет разговоров о строительстве…

В.М. — Ну хорошо. Обозначим событие как юбилей построения виртуального союзного государства. И забудем о нем.

И, чтобы более или менее подвести черту под политическими событиями 2005 года, нужно вспомнить еще День Воли и назначенную на этот день Андреем Климовым «революцию».

С.О. — 25 марта по призыву экс-депутата Верховного Совета к Октябрьской площади столицы стали собраться люди. Они хотели потребовать отставки Лукашенко, однако, по сути, затея обернулась пшиком — единственное, столкновений между демонстрантами и правоохранительными органами, которые загодя перекрыли подходы к Октябрьской площади, в тот день хватало. Сам же Климов за организацию этой акции был арестован и позже приговорен к 1,5 годам ограничения свободы.

Интересно, почему Климов так уверенно говорил о революции? Откуда у него была такая убежденность?

В.М. — Тогда многие говорили о революции. Вспомни, сравнительно немного времени прошло с украинского Майдана. Потом — революция роз в Грузии, тюльпановая в Кыргызстане. Почему-то у многих крепла убежденность, что нечто подобное может случиться и в Беларуси. Даже названия для нашей цветной революции пытались придумывать. Что-то там про «джинс» было. Джинсовая революция. Но ожидания революции, мне кажется, были «притянуты за уши» — слишком много условий для этого отсутствовали в стране.

Я не могу объяснить почему — это вопрос не ко мне, а к политологам и культурологам, но наши граждане предпочитают синицу в руках. Вот есть, что есть, и хорошо. Живем пусть не богато, но и не бедно. Какие тут революции?

С.О. — Тем более что и зарплаты белорусов мало-помалу росли…

В.М. — Да, а темп роста потребительских цен, по статистике, в 2005 году сократился почти вдвое. Понятно, что инфляцию не победили (кстати, в том же году была введена в обращение купюра в 100 000 рублей), но все же. «По многим социально-экономическим показателям наша республика выгодно отличается от других стран Содружества и стран с переходной экономикой в целом. Беларусь первой среди постсоветских государств превзошла уровень 1990 года по производству валового внутреннего продукта», — сказал президент на торжественном собрании, посвященном Дню Независимости.

В общем-то, если сравнивать с постсоветскими республиками, а не с Литвой, Польшей, Чехией — резон в сказанном есть. А многие ли наши граждане бывали в этой Польше и Чехии?

Ты пойми, я не говорю о том, что все здорово. Я говорю о предпосылках к революциям. Факт остается фактом: большинство выбирает гарантированное сало в холодильнике свободе слова и собраний.

С.О. — Людей понять несложно: они предпочитают стабильность любым потрясениям. Да и в отличие от чарки и шкварки, свобода слова для большинства белорусов — вещь абсолютно нематериальная.

В.М. — А еще помню, что трендом 2005 года стали агрогородки.

С.О. — Было такое. С 2005 по 2010 годы предусматривалось создание около полутора тысяч агрогородков — 1 481, если точнее.

В.М. — Ну а что, сама по себе идея хорошая. А как иначе привлечь людей в деревни? Кто-то же должен и страну кормить. Ведь на селе молодежь можно по пальцам пересчитать… И кто поедет в деревню? Вот и приходится вводить непопулярные меры типа распределения. А в комфортный дом с хотя бы минимально налаженным сервисом — глядишь, кто и соблазнится.

С.О. — Ты бы поехал?

В.М. — Знаешь, в последние годы я часто задумываюсь о том, чтобы съехать в провинцию. Серьезно. Это как в том анекдоте: «плюнуть бы на все, и уехать в Урюпинск».

С.О. — Это — возрастное…

Мне довелось, к слову, однажды побывать в одном из таких агрогородков. Снаружи все вроде чинно и благородно, а присмотришься — оторопь берет. Например, в одном из жилищ обнаружил щель между окном и стеной в две ладони. Этот дом еще доделывать и доделывать, а он уже под заселение стоял.

В.М. — Ну вот, в этом наша проблема. Между хорошей идеей и ее исполнением — пропасть. У меня есть своя теория о том, почему это происходит. Все дело в планах. Еще во времена СССР было известно: не приведи, Господи, вселяться в дом, сданный в конце года. Или в конце квартала. Потому что ради темпов и планов всем было наплевать на качество. Главное, чтобы дом был сдан на бумаге. А что там с ним на самом деле — не столь уж важно.

Если бы платили не за темпы, а за качество каждого сданного дома, ситуация могла бы быть иной. А так — издержки плановой экономики.

С.О. — На мой взгляд, было бы проще и правильнее выдавать суперльготные кредиты лет на пятьдесят для строительства жилья на селе. Под обязательство отработать в той деревне, скажем, годков эдак десять. За это время человек и к новому месту прикипел бы, и дом построил бы качественный — такой, какой ему нужен, а не по типовому проекту.

В.М. — А где бы он жил, пока дом строится? Рядом в палатке?

С.О. — Может, строительство агрогородков отдать в частные руки? Смотри, пока оператор сотовой связи БеСТ, получивший в марте лицензию на предоставление услуг связи стандарта GSM, был государственным, люди от него шарахались, как черт от ладана. Но стоило компании Turkcell купить БеСТ — все поменялось, словно по мановению волшебной палочки. И сегодня life:) уже составляет конкуренцию «Велкому» и МТС.

В.М. — Может, ты и прав. Это основной аргумент либералов — государство, в силу своей слабой маневренности, не может эффективно управлять предприятиями. Поэтому, мол, его дело — только издавать законы и следить за их исполнением. Хотя и частники тоже бывают разные…

Говоря о 2005 годе, можно вспомнить еще одну, казалось бы, благую инициативу, которая в процессе реализации превратилась в абсурд и вызвала много шума и море нареканий. Я имею в виду введенную 75-процентную квоту на белорусскую музыку в эфире.

С.О. — Окстись, какая белорусская музыка?! Вот уже более четырех лет минуло, и много ты назовешь отечественных групп и коллективов, музыка которых звучит на FM-станциях? В эфире крайне редко услышишь Вольского, Куллинковича, Войтюшкевича — там сплошь и рядом «Тяни-толкай», Хлестов, «Топлесс» и Анжелика Агурбаш!..

В.М. — Ну вот, ты сам уже сколько имен назвал!

С.О. — «Тяни-толкай» перманентно «разогревает» болельщиков перед матчами сборной, статьи про «Топлесс» частенько попадаются на глаза у нас в «Салiдарнасцi», а Агурбаш со своими платьями на «Евровидении-2005» — так это вообще китч! Настоящая, на мой взгляд, дурновкусица!

Помню, кто-то остроумно тогда заметил, что в Киеве, где проходил конкурс, Анжелика Агурбаш предстала в образе эдакого робота-трансформера… Посему нет ничего странного в том, что в полуфинале она заняла 13-е место.

В.М. — И все же, что касается 75 процентов белорусской музыки в эфире, то давай будем объективными: российская попса, звучавшая до этого, — ничуть не лучше, чем Анжелика Агурбаш и иже с нею. Что, творчество Киркорова на голову выше?

С.О. — Киркоров еще не самый плохой вариант. Поэтому, давай, для сравнения ты назовешь эту… «Муси-пуси» и «Джага-джага»… Погоди, сейчас вспомню… Во, Катю Лель!

В.М. — Хорошо, я назову Катю Лель, хотя не понимаю, почему мы должны беречь Киркорова. Но речь не о нем. А о том, что надо популяризовать своих исполнителей. Потому что современная белорусская музыка, в том числе, и потому не может развиваться, что она лишена возможности пробиваться к слушателю и, следовательно, продаваться.

Исполнители не получают за свою работу адекватных денег. По крайней мере, что касается рока, то я не могу тебе назвать, пожалуй, ни одного музыканта, который мог бы жить на заработанные своим творчеством деньги. Все они где-то работают, а играют в свободное время. Поэтому наша музыка зачастую и пребывает на уровне самодеятельности. Потому что, по сути своей, это в нынешних условиях и есть самодеятельность.

То есть поддерживать свое — нормальная инициатива. Со смыслом. Но беда в другом: в уверенности наших чиновников в том, что любую проблему можно решить одним распоряжением. С помощью указующего перста. Нет бы отменить негласный запрет на выступление целого ряда коллективов, введенный после концерта на Бангалор, о котором мы недавно вспоминали. Дать возможность белорусским коллективам играть в хороших залах, искать талантливую молодежь по «точкам», по ДК разным, где они репетируют, давать им возможность записываться в качественных студиях…

Но вместо этого вводится 75 процентов. А почему не 90%? Или не 50%? Не понятно. Трагедия превращается в фарс.

С.О. — Фактически получился результат, обратный ожидаемому. Популярности белорусской музыке эта 75-процентная норма вряд ли прибавила. А все потому, что проблемы редко решаются одним распоряжением — нужен многолетний кропотливый труд, а не одна подписанная бумажка.

И еще о радиовещании. Именно в 2005 году на Западе стали генерироваться инициативы по организации вещания зарубежных радиостанций на Беларусь. Мол, надо белорусам предоставить альтернативные источники информации. Первые деньги от Евросоюза на это получила «Немецкая волна», которая объявила о запуске проекта «Белорусская хроника» — 15-минутная ежедневная программа из Беларуси и о Беларуси. Но вещание велось почему-то на русском языке…

В.М. — Да, я помню, что либеральная общественность очень возмущалась этим фактом. Мало, мол, что не на FM-частотах, так еще и по-русски. Правда, по-моему, «Немецкая волна» сравнительно быстро исправилась и перешла в этой программе на мову.

С.О. — Короче, Запад по-прежнему назойливо встревал в наши дела. Но мы нашли-таки адекватный ответ: 3 января 2005 года радиостанция «Беларусь» Национальной государственной телерадиокомпании начала распространение собственных программ в интернете. Показали Западу, что мы тоже не лаптем щи хлебаем!

А потом снова вломили им по первое число, заменив на рекламных щитах «замызганных француженок» на белорусских моделей!

В.М. — Было дело. По-моему, началось с того, что глава государства резко высказался насчет наружной рекламы: «Надо, чтобы у мэра Минска не висели эти француженки с замызганными лицами на каждом перекрестке, в том числе и там, где президент ездит. Своих туда фотографируйте, и пусть рекламируют часы нашего предприятия, а импортные часы пусть платят нашим девчатам».

В общем, рекламу часов Omega с портретом Синди Кроуфорд убрали с улиц города буквально на следующий же день.

С.О. — 2005 год вообще выдался тяжелым для модельного бизнеса и агентств, занимающихся трудоустройством белорусов за рубежом. В марте президент подписал указ «О некоторых мерах по противодействию торговле людьми». Были установлены ограничения для выезда белорусов для трудоустройства за рубежом и стажировок, а модельные агентства вынуждены были вновь получать лицензию. Удалось это далеко не всем. Были даже аресты и «посадки».

В.М. — Тогда же появилось интересное новшество: чтобы начать прокат клипа, рекламное агентство должно было предоставить паспортные данные актеров, снимавшихся в нем. Делалось это для того, чтобы доказать, что снимавшиеся были именно гражданами Беларуси. То же касалось, по-моему, и полиграфической рекламной продукции.

Я тогда принимал участие в разработке нового пивного бренда — «Тамплиер».

С.О. — Варилось, к слову, в моем родном Молодечно.

В.М. — Точно. По заказу компании — владельца бренда. Да, так вот в рекламном ролике у нас были рыцари, человек десять. Все честь по чести, в доспехах и в шлемах. Лиц не видать. И что же? Мы тоже подавали паспортные данные на своих рыцарей, хотя даже проверить — был ли под железным «ведром» именно этот, а не совсем другой человек — было, по сути, невозможно.

Кстати, с этим брендом связано и еще одно событие того года — приезд в Минск легенды металла группы Accept. Дело в том, что в райдере группы не помню уже каким образом, оказалось именно пиво «Тамплиер». Так я и оказался на этом концерте. У нас в офисе потом даже висел плакат с автографами музыкантов Accept.

С.О. — Х-м, а почему я на этот концерт не попал? Не помню… Хотя Accept, кажется, приезжал почти «золотым» составом?

В.М. — Да, были и Удо, и Вольф Хоффман, и Питер Батлер. Барабанщик был другой и ритм-гитарист. В общем, музыка детства пошла «на ура»!

Но мы с тобой вспомнили еще не все указы и распоряжения президента, датируемые 2005 годом. Остались еще как минимум два очень памятных.

Указом главы государства к 60-летию Победы были переименованы центральные улицы Минска — проспект Машерова в проспект Победителей, проспект Скорины — в проспект Независимости, улица Варвашени — в проспект Машерова и так далее.

В итоге у многих минчан в головах до сих пор путаница. Я так по-прежнему проспектом Машерова величаю именно бывшую Парковую магистраль.

А если серьезно, то решение очень неоднозначное. Я немало встречал людей, в том числе и довольно преклонного возраста, которые такому переименованию, мягко говоря, не обрадовались.

С.О. — Кстати, я тоже часто называю эти улицы их старыми названиями. Однажды даже разминулся с иногородними приятелями, договорившись встретиться на проспекте Машерова. Они, естественно, приехали на новый проспект, я же притащился на старый…

Ну а второй указ, принятый в июне, регламентировал использование слов «белорусский» и «национальный». Употреблять их в названиях отныне было дозволено только государственным структурам по специальному разрешению.

В.М. — Да, а годом ранее запретили использовать в названии должностей слово «президент». Президенты банков, ассоциаций, федераций и прочее стали «председателями правления». Ну а после упомянутого тобой указа поменяли названия газеты. «Белорусская газета» стала «Белгазетой», «Белорусский рынок» — газетой «Белорусы и рынок» и так далее... Вот «Советской Белоруссии», которая «Беларусь сегодня», повезло больше.

С.О. — Ну так это же печатный орган Администрации президента. Тебе же ясно сказали: по специальному разрешению можно.

В.М. — А еще в 2005 году была открыта «Линия Сталина».

С.О. — Это, я считаю, вообще ни в какие ворота не лезет. Мало того, что под Заславлем и боев-то особых не было, поскольку, по утверждению независимых историков, укрепрайоны, называвшиеся в 30-х годах ХХ века «линией Сталина», демонтировали накануне войны, так еще и возвеличили имя одного из величайших тиранов XX века.

Скажу больше, в марте 2005-го, к 52-й годовщине смерти Иосифа Джугашвили, минская фирма «ФУАинформ» издала книгу «Сталину, Европа, поклонись»…

В.М. — Ничего себе! Да, странные вещи происходят. Знаешь, я всегда удивлялся этой мифологизации имен жестоких правителей. Вот спроси о том, что сделал полезного император Александр III или Петр III, многие ли тебе ответят? Зато о подвигах Ивана IV Грозного, Петра I или Иосифа Сталина люди знают гораздо больше.

Вот Петр III в классической истории вообще изображен идиотом, которого, по счастью, вовремя свергла собственная жена, ставшая, кстати, Екатериной Великой. А между тем именно этот царь начинал проводить в России довольно перспективные реформы…

Вот и Сталин чуть было не стал недавно «Именем России» — благо организаторы конкурса вовремя почувствовали недоброе и обнулили счетчики при голосовании. В общем-то, пошли на подлог, но избавились от Иосифа Виссарионовича. У нас же «Линия Сталина» появилась…

Это показательно — у кого какие герои. Но ведь и немалая часть граждан эти инициативы поддерживает. Ну, по крайней мере, своего неудовольствия никак не выказывает.

С.О. — На днях смотрел по НТВ передачу, в которой рассказывалось, что под Смоленском обнаружено еще одно захоронение жертв сталинских репрессий — бывший полигон НКВД, где людей растреливали сотнями. Потом это место засадили лесом, чтобы скрыть следы.

Ты прав, поистине, странные герои у нашего времени…

В.М. — Ты про книгу о Сталине вспоминал. Но выходили же и хорошие книги!

Например, лучшей книгой 2005 года по версии Национального сообщества книжных критиков в номинации «документальная проза» стала «Чернобыльская молитва» Светланы Алексиевич. Сообщество ежегодно присуждает награды лучшим книгам, опубликованным на английском языке. Премия не имеет денежного эквивалента, однако считается одной их самых престижных в мире англоязычной литературы. В разные годы ее удостаивались такие классики современной литературы, как Джон Апдайк, Ян МакЭван, Мэрилин Робинсон. Светлана Алексиевич — пока единственная представительница Беларуси, которая удостоилась этой премии.

С.О. — Что еще было значимого в 2005 году? Мы развивали туризм, и как раз тогда Беларусь вступила во Всемирную туристическую организацию, объединяющую 140 стран мира. А еще тогда же в Список всемирного наследия ЮНЕСКО был внесен архитектурно-культурный комплекс резиденции Радзивиллов в Несвиже.

В.М. — Представительница Беларуси Ксения Ситник победила на детском «Евровидении». Кстати, этот факт глава нашего государства назвал одним из самых ярких событий уходящего года — наравне с газификацией Полесья и реализацией программы жилищного строительства.

Что в спорте было примечательного?

С.О. — 13 февраля сборная Беларуси по хоккею под руководством Михаила Захарова проиграла в Риге команде Латвии и со свистом пролетела мимо Олимпиады в Турине. Причем в этом матче белорусов устраивала и ничья, а за четыре с небольшим минуты до завершения третьего периода наши выигрывали — 4:2. Однако латвийцы совершили, казалось, невозможное, забросив за 140 секунд три шайбы…

Считаю, что вина за это поражение целиком на совести Захарова. После этого белорусскую сборную возглавил североамериканец Глен Хэнлон, который и сейчас работает с нашей национальной командой.

А еще летом 2005-го Александр Глеб перешел из немецкого «Штутгарта» в лондонский «Арсенал». Сумма трансфера составила около 18 миллионов евро.

В.М. — А еще был открыт горнолыжный центр в Силичах.

С.О. — И на его открытии Лукашенко «выписал» белорусам рецепт долгой и здоровой жизни: «Чтобы быть красивым, надо не просто заниматься спортом, а с сегодняшнего дня на 25 процентов уменьшить свой рацион. Пока на 25%, а если наполовину — то вы будете просто красивыми людьми. Вот единственный рецепт — меньше есть и больше бегать».

В.М. — Ну а что? Правильно, в общем-то. Меньше есть, и больше бегать. Кстати, по-моему, в том же году было принято решение о строительстве комплекса «Минск-Арена», а столичное метро стало больше на три станции — были открыты «Спортивная», которая изначально должна была называться «Раковской», «Кунцевщина» и «Каменная горка»

С.О. — В 2005 году прошла забастовка предпринимателей, которые требовали облегчения налогообложения и смягчения санкций многочисленных контролирующих органов.

В том же году было заведено нашумевшее уголовное дело на создателей распространенных в интернете мультфильмов, один из героев которых был похож на президента.

В.М. — Помню, в ноябре ввели новые пошлины на растаможку автомобилей. И еще — белорусское рекламное агентство «Крынь» получило приз на престижнейшем Каннском фестивале.

В общем, год оказался насыщенным самыми разными событиями. Вон сколько всего вспомнили!

С.О. — И все-таки, согласно моей теории четных и нечетных годов, он наверняка проиграет 2006 году. Но о нем — в следующий раз.

А чем вам запомнился 2005-й год? Приглашаем поделиться своими воспоминаниями тут.