«Беларусь. Совершеннолетие». Год 1996-й

Конституционный кризис и окончательный вывод ядерного оружия с территории Беларуси, эмиграция Зенона Пазьняка и визит Александра Лукашенко во Францию, 10-летняя годовщина аварии на Чернобыльской АЭС и «новый» доллар США, первый студийный альбом группы «Ляпис Трубецкой» и первое Всебелорусское собрание, культовая компьютерная игра Diablo и фильм Юрия Хащеватского «Обыкновенный президент», первый McDonalds в Минске и скандал с холдингом «Пуше», выбор командой НХЛ «Анахайм Майти Дакс» Руслана Салея в первом раунде драфта, воссоздание в Борисове футбольного клуба БАТЭ и переход абонентов Минской городской телефонной сети на семизначную нумерацию. Все это было в 1996 году.

«Салiдарнасць» и TUT.BY и предлагают вашему вниманию шестую часть совместного интерактивного проекта «Беларусь. Совершеннолетие».

С.О. — Ну что, любитель фастфуда, продолжим, пожалуй. Мы с тобой предполагали, что 1996-й год начался с презентации в Минске первого «МакДоналдса». Но читатели нас исправили, коллективно утверждая, что это произошло поздней осенью. Спасибо им за то, что внимательно читают. «МакДоналдс» действительно распахнул свои двери 10 декабря 1996 года.  Но, скажи, откуда у тебя такая страсть к чизбургерам, гамбургерам, картошке фри и прочим пирожкам с вишней?

В.М. — Да нет никакой страсти. Просто это событие было связано с небольшим юбилеем — Беларусь стала сотой страной, в которой американская корпорация McDonalds открыла свой ресторан быстрого питания.

С.О. — Кстати, всегда удивлялся: почему McDonalds считается рестораном? Там ведь не наливают…

В.М. — Ну почему же? «Колы» — хоть залейся. Так или иначе, первый McDonalds в Минске открылся напротив ГУМа. Помню, что народа в день открытия там было — не сосчитать.

С.О. — Быть может, 1996-й был годом аномальной солнечной активности, заставлявшей людей выходить на улицы? Ведь если говорить серьезно, то в 1996 году массовые акции стали для Минска и других крупных городов привычным явлением. А в апрельском «Чернобыльском Шляхе», посвященном 10-й годовщине аварии на АЭС, вообще участвовало порядка 50 тысяч человек!

В.М. — Ты прав: 1996-й стал, пожалуй, последним годом в летописи независимой Беларуси, когда уличные акции были столь многочисленными и частыми. Помимо «Чернобыльского Шляха» можно вспомнить многотысячные митинги 25 марта, в годовщину провозглашения БНР, и 2 апреля, когда люди собрались, чтобы выразить протест против подписания договора о создании Сообщества России и Беларуси.

С.О. — Насколько помню, тогда у российского посольства даже подрались сторонники и противники договора.

В.М. — Да, что-то такое было. Но именно «Чернобыльский Шлях» стал пиком уличной активности. Хотя и после него акции продолжались: и 27 июня, и 3 июля, и осенью, во время конституционного кризиса.

Объяснение этому в принципе простое: в 1996 году политическая активность в обществе была очень высока, а в стране шли процессы, которые накаляли страсти. В первую очередь я имею в виду жесткое противостояние между главой государства и Верховным Советом.

С.О. — Бесспорно, конституционный кризис и то, как он разрешился, — это главное политическое событие не только 1996 года, но, пожалуй, и всей суверенной истории нашей страны. Поскольку, перефразировав Толкиена, можно сказать, что после ноябрьского референдума Беларусь изменилась. И очень сильно.

Однако на сей раз предлагаю все-таки придерживаться хронологии. Хотя бы потому, что, как считал штандартенфюрер Макс-Отто фон Штирлиц, лучше всего запоминается фраза, сказанная в конце разговора.

В.М. — Ну давай равняться на Исаева-Штирлица.

С.О. — «Чернобыльский Шлях-96» я запомнил очень хорошо, и мне кажется, массовость этой акции была вызвана не только печальным юбилеем, но и тем, что многие люди увидели в подписанном недавно договоре о создании Сообщества Беларуси и Росси угрозу независимости нашей страны. На улицах Минска выплеснулось настоящее людское половодье со ставшими вновь опальными «бел-чырвона-белыми» флагами.

Народ сперва шел по проспекту Скорины от кинотеатра «Октябрь» до цирка, потом свернул на улицу Янки Купалы, затем — на Богдановича, и возле Дворца спорта состоялся митинг, на котором неожиданно слово взял Зенон Пазьняк. Неожиданно, поскольку ходили слухи, что лидер БНФ в апреле эмигрировал из страны.

В.М. — Слухи имели под собой основания — Пазьняк действительно выехал из Беларуси, но 26 апреля внезапно вернулся, что стало для спецслужб неприятным сюрпризом.

С.О. — Надо заметить, что дорогу «Шляху» периодически преграждали бойцы ОМОНа, с которыми организаторы акции пытались полюбовно договориться. Но стычек и кровопролития избежать, к сожалению, не удалось.

В документальном фильме Юрия Хащеватского «Обыкновенный президент», который тоже вышел в свет в 1996 году и, по понятным причинам, до сих пор не был показан на государственных телеканалах, есть жуткие кадры противостояния ОМОНа и демонстрантов… По-моему, это был первый случай в новейшей истории Беларуси, когда против участников уличной акции органы правопорядка применили силу.

В.М. — Если не первый, то один из первых.

С.О. — Думаю, этого не произошло бы, оставайся главой МВД Юрий Захаренко. Однако осенью 1995 года он был уволен с должности, а его место занял командующий внутренними войсками Валентин Аголец.

Однако вернемся к «Шляху», который венчал митинг у Дворца спорта. На этом митинге, считаю, Пазьняк погубил себя как политик. Я имею в виду предложение Зенона Станиславовича почтить минутой молчания память Джохара Дудаева, убитого 21 апреля 1996 года, когда российские спецслужбы запеленговали сигнал от спутникового телефона генерала, а поднятые в воздух штурмовики СУ-25 с самонаводящимися ракетами сравняли с землей место, где находился в тот момент президент Чеченской республики.

Не понимаю, какое отношение к «Чернобыльскому Шляху» имел погибший Дудаев?

В.М. — Помню это выступление Пазьняка. Ну, скорее всего, он намеревался не столько похвалить Дудаева, сколько выразить очередное «фе» в адрес России…

Если не ошибаюсь, Пазьняк даже сравнил президента Ичкерии с поляком Юзефом Пилсудским и французом Шарлем де Голлем. Не знаю, какие цели он преследовал, но после такого заявления лидер БНФ действительно потерял многих своих сторонников. Хотя бы потому, что ситуация в Чечне и тогда, и сегодня довольно специфичная — ей нельзя давать однозначные оценки. Я согласен с тем, что это был не самый сильный шаг Пазьняка-политика…

Как бы там ни было, после «Чернобыльского Шляха» Зенон Пазьняк снова уехал в эмиграцию. Теперь уже окончательно. Сначала в Украину, затем — в Польшу…

С.О. — «Горячая» весна 1996-го для оппозиции завершилась ничем. А вот Александр Лукашенко, как мне кажется, после «Шляха» окончательно убедился, что власти, которая дается президенту по Конституции 1994 года, ему явно недостаточно, чтобы быть огражденным от всякого рода неприятностей… Не исключено, именно тогда у него родился план провести еще один референдум.

В.М. — Возможно. Но, прежде чем перейти к событиям лета и осени 1996 года, стоит все-таки пару слов сказать и о возникновении Сообщества России и Беларуси, ведь о договоре 2 апреля мы упомянули лишь вскользь.

Конечно, к этому образованию можно относиться по-разному, но в сухом остатке напрашивается ряд выводов.

Первый: на тот момент Россия с огромной радостью восприняла создание Сообщества. Хотя бы потому, что это поднимало российскую политику в глазах ее собственных граждан на новый уровень.

С.О. — Хочешь сказать, что Россия в их глазах вновь предстала эдаким «собирателем земель»?

В.М. — Естественно. И второй: для Беларуси появилась возможность в течение целого ряда лет на очень выгодных условиях получать российские энергоносители, вести торговлю. То есть начал осуществляться план, который впоследствии получил поэтичное название: «Нефть и газ в обмен на поцелуи». И это, конечно же, содействовало росту экономики Беларуси и благосостояния ее граждан.

Иными словами, реализовывалась довольно простая и эффектная комбинация, в которой виртуальные российские преимущества оборачивались для Беларуси вполне конкретными материальными выгодами. Надо сказать, что эта схема в принципе неплохо работает и сегодня.

С.О. — Верно, и никакие «мухи и котлеты» ей особо не мешают.

Слушай, быть может, я ошибаюсь, однако мне кажется, что после «Шляха-96» политическая жизнь в стране на три летних месяца как бы замерла. Впоследствии, правда, выяснилось, это было лишь затишье перед разразившейся осенью бурей. Но в июне-августе новостей со знаком «плюс» было больше.

В.М. — Как сказать… А история с заложниками в детском саду? Неужели забыл о том, как минчанин Александр Зюльков, угрожая самодельным взрывным устройством, захватил 18 детей и 2 воспитателей детсада № 511? К счастью, заложники не пострадали, а Зюлькова, который, как выяснилось, был психически нездоров, застрелил снайпер.

С.О. — Не забыл, но мне казалось, что это произошло на пару лет позже.

В.М. — Кстати, это не единственные случаи стрельбы в столице.

В 1996-м были обстреляны и машины известных белорусских политиков —  председателя Экономического суда СНГ Виктора Гончара и вице-спикера Верховного Совета Геннадия Карпенко.

По машине Гончара стреляли сотрудники милиции — якобы в Минске проводилась акция по задержанию преступника, и авто председателя Экономического суда показалось блюстителям порядка подозрительным. По официальной версии, когда водитель проигнорировал приказ остановиться, была произведена «стрельба по колесам». Тогда была ранена помощница Гончара Екатерина Антоник.

Когда на проспекте Скорины была обстреляна машина Карпенко, пострадавших не было. Следствие не усмотрело в случившемся признаков преступлений. Оба дела были прекращены.

Но и летом «затишья перед бурей», как ты выразился, не было. Достаточно вспомнить 10-тысячный митинг в «старый» День независимости, 27 июня, когда, пожалуй, впервые громко и внятно прозвучало слово: импичмент!

С.О. — И Лукашенко, думаю, окончательно решил, что ему кровь из носу нужен референдум и победа на нем. Ведь он неединожды говорил, что Конституция, принятая в 1994 году, «написана под другого». Надо полагать, Александр Григорьевич имел в виду Вячеслава Кебича.

А после официального июльского визита во Францию Лукашенко, судя по всему, заприметил еще одну «закавыку», как говаривал первый президент России Борис Ельцин: в Основном законе Беларуси закреплен пятилетний президентский срок. На родине же Жанны д’Арк главу государства, как известно, выбирают на семь лет.

В.М. — Кстати, во время визита во Францию Лукашенко встречался не только с Жаком Шираком. Велись и переговоры с Международным валютным фондом о предоставлении кредита. И в кредите Беларуси было отказано. МВФ мотивировал свое решение тем, что параллельно с обращением указом белорусского президента были снижены внутренние цены на продукты.

С.О. — Хорошо, что ты об этом вспомнил. Мы действительно исподволь все время возвращаемся к теме референдума. Но ведь 1996 год был богат и не только политическими событиями. Давай перед тем, как перейти к экономике, вспомним и о других событиях. В частности о том, что в начале апреля 1996 года родился БАТЭ.

В.М. — Родился или был возрожден?

С.О. — Да, правильнее будет сказать: возрожден. Ведь БАТЭ существовал и ранее — в 70-х годах прошлого века даже трижды выигрывал золотые медали первенства БССР. Так что речь идет, конечно, о воссоздании БАТЭ. Это стало возможным благодаря, в первую очередь, бессменному президенту клуба Анатолию Капскому. А борисовская команда за дюжину лет прошла путь от второй лиги белорусского чемпионата до группового этапа Лиги чемпионов.

В.М. — Примечательно, что БАТЭ добился этого не в результате каких-то безумных финансовых вливаний — по европейским меркам бюджет борисовского клуба очень скромный. В рядах БАТЭ никогда не было звезд мировой величины — успех команды ковали в основном свои, белорусские, футболисты.

С.О. — Вот именно!

Нельзя не вспомнить и о том, что в июне в Сент-Луисе клуб Национальной хоккейной лиги «Анахайм Майти Дакс» задрафтовал Руслана Салея в первом раунде под № 9. С той поры белорусы дважды выбирались НХЛовскими командами в первом раунде — Константин Кольцов «Питтсбургом» и Андрей Костицын «Монреалем», однако «девятка» Салея по-прежнему остается самой высокой среди наших игроков.

Расти, как нередко зовут Руслана в НХЛ, дебютировал в сильнейшей лиге планеты 7 октября 1996 года в гостевой встрече с «Монреалем», а на сегодня только в регулярных чемпионатах Салей отыграл 828 матчей. В его активе еще ровно полсотни поединков плей-офф, но в НХЛ матчи регулярного сезона и розыгрыша Кубка Стэнли считаются отдельно.

И еще одно спортивное событие, которое невозможно обойти вниманием: участие белорусов на Играх XXVI Олимпиады. В Атланте состоялся дебют Беларуси как самостоятельной команды в летних Олимпийских играх. И первый блин не вышел комом: наши спортсмены завоевали 15 медалей, а Екатерина Карстен — тогда, правда, она выступала под девичьей фамилией Ходотович — стала олимпийской чемпионкой в академической гребле.

Я это к чему? Олимпийские игры, чемпионаты мира по футболу и хоккею чем-то сродни битвам гладиаторов в Древнем Риме. Лозунг «Хлеба и зрелищ!» никто не отменял. И без медалей, без побед наших спортсменов на международных стартах жизнь вообще была бы пресной.

В.М. — Приходит на ум афоризм Виктора Шендеровича: «Римляне! А что, хлеб вам уже не зрелище?!»

С.О. — Хорошо сказано! Но в 1996 году проблем с хлебом в Беларуси, насколько помню, уже не наблюдалось… Зато именно в 1996 году в Столине прошли первые возрожденные «Дожинки»…

В.М. — Да, экономические проблемы были уже не так остры, как в начале 90-х. Скажем так — удалось несколько снять напряженность, потому что нерешенных экономических проблем перед нашей страной и сегодня еще предостаточно.

Согласись, многие страны Восточной Европы, которые вместе с нами ушли в самостоятельное «плавание», стартовав в принципе с одних позиций, смогли уйти значительно дальше. И сегодня они опережают нас почти по всем параметрам.

Думаю, это связано и с тем, что в Беларуси частному бизнесу с каждым днем жилось все труднее и труднее. И пример холдинга «Пуше» в этом плане показателен.

С.О. — А каково было работать частному бизнесу в условиях, когда в стране была возобновлена обязательная продажа государству 50 процентов валютной выручки, отмененная в июле 95-го?

В.М. — Конечно, сложно. Думаю, в том числе и по этой причине «Пуше» — одна из крупнейших белорусских частных компаний — приостановила все свои инвестиционные проекты в Беларуси и заявила об их выводе в Украину, в страны Балтии и в Польшу. Но это было связано и с началом масштабного давления на холдинг со стороны властей: в результате постоянных проверок налоговиков и контролеров — компания и ее дочерние предприятия вынуждены платить многомиллионные штрафы.

Александр Пупейко

В конце концов владелец «Пуше» Александр Пупейко покинул Беларусь и вместе с семьей поселился в Германии, откуда пытался руководить бизнесом. Но вскоре белорусские власти обвинили его в хищениях в особо крупном размере и невозврате кредитов на сумму 12 миллионов долларов. В итоге имущество «Пуше» в Беларуси (по официальным оценкам, на сумму 7,7 миллионов долларов) было изъято и передано в собственность Управления делами президента. Позже, в 1998 году, Пупейко получил в Польше статус беженца.

С.О. — Интересно, речь шла о «новых» американских долларах или «старых»…:)

В.М. — Скорее всего, о безналичных.

Но ты вспомнил любопытную деталь: в самом деле, в 1996 году Соединенные Штаты несколько видоизменили дизайн национальной валюты — портрет президента на купюре стал больше по размеру.

С.О. — И первым «под раздачу» попал, если не ошибаюсь, Грант, изображенный на банкноте в 50 долларов. Потом та же участь постигла Линкольна, Гамильтона, Джексона и Франклина. А вот Вашингтона и Джефферсона «укрупнять» почему-то не стали.

В.М. — С Джефферсоном понятно: новые двухдолларовые купюры в США давно не печатают, они постепенно становятся раритетом. А что касается банкноты в один доллар, то, может, в силу традиций ее внешний вид решили не менять — оставить таким же, какой она была с 1928 года.

С.О. — Кстати, в октябре 1996 года минчан ждало еще одно новшество — на сей раз местного «розлива». Не припоминаешь? Столичная городская телефонная сеть была переключена на семизначную нумерацию. Но эту операцию продумали хорошо, так что особых неудобств минчанам она не доставила: номера абонентов остались прежними, единственное, впереди добавлялась цифра «два».

В.М. — А еще в 1996 году компания «Форд», правительство Беларуси и фирма «Лада-ОМС» решили наладить отверточное производство американских автомобилей в Обчаке.

С.О. — Прости, где?

В.М. — В поселке Обчак, под Минском.

С.О. — Мне показалось, ты сказал: в общаке…

В.М. — Но первый белорусский «форд» сошел с конвейера весной 97-го, это был микроавтобус «Транзит». А еще через пару месяцев — легковушка «Эскорт». В итоге эта эпопея закончилась ничем: завод с горем пополам выпустил 1840 автомобилей, хотя при запуске производства планировалось выпускать более 6 тысяч машин в год…

Выше ты сказал о знаковых спортивных событиях, я же хочу напомнить о том, что в 1996 году вышел первый студийный альбом ныне культовой белорусской группы «Ляпис Трубецкой».

Сергея Михалка и его команду заприметил во время концерта во Дворце шахмат и шашек глава «Комплексбанка» и энтузиаст современной культуры Евгений Кравцов и предложил им сделать запись на своей студии Mezzo Forte. Результатом сотрудничества стал альбом «Ранетое сердце».

А еще Александр Солодуха презентовал публике песню «Здравствуй, чужая милая». Сомнительная такая, на мой взгляд, песенка, которая, тем не менее, стала почему-то жутко популярной — ее крутили везде и столько раз, что от нее просто стало мутить. Наверное, потому и запомнилось…

С.О. — «Чужой милой» уже 13 лет?! Хотя чему я удивляюсь: скоро 15 лет, как президентом Беларуси является Александр Лукашенко… А ведь, как пела по иному поводу «Машина времени», «все могло бы быть совсем не так».

В.М. — Да, могло, если бы осенью 96-го в противостоянии главы государства и Верховного Совета верх взял парламент.

Давай попробуем восстановить хронологическую цепь событий того жаркого времени. Итак, летом, по случаю двухлетия президентства Александра Лукашенко, ведущие политические партии страны обратились к гражданам с письмом, которое было по-своему сенсационным. Сенсационным потому, что впервые в одной связке выступили антагонисты — Белорусский народный фронт и Партия коммунистов Белорусская.

Они сообщили гражданам, что президент страны стал главным нарушителем законов, что Конституционный суд признал незаконными около полутора десятков его указов. За это, мол, в демократических и цивилизованных государствах объявляют импичмент.

Но, напомнив об импичменте, оппозиционеры сразу же предложили президенту «круглый стол»…

С.О. — Мне кажется, они надеялись, что с Лукашенко все-таки можно найти компромисс…

В.М. — Ответил депутатам тогдашний глава президентской Администрации, а ныне главный академик страны Михаил Мясникович, назвав их горе-политиками, которые лишь мешают президенту работать…

Так или иначе, к осени в печати был опубликован проект новой Конституции, который собственно и было решено вынести на референдум. И согласно ей, никакие довыборы в Верховный Совет были уже не нужны — вполне хватало уже избранных 199 депутатов.

С.О. — Хочу заметить, что парламентарии поначалу вообще были против плебисцита, но потом кто-то чересчур ушлый предложил вынести на референдум альтернативный проект Основного закона страны, согласно которому в Беларуси упразднялся пост президента.

Тем самым депутаты дали лишний козырь в руки Лукашенко, поскольку теперь тот мог с полным основанием говорить, что не только президент, но и Верховный Совет «покушается» на Конституцию 1994 года.

И это был не первый и не последний промах Верховного Совета…

В.М. — Да, Верховный Совет не демонстрировал ни дальновидности, ни единства. Большие споры вызвала и дата референдума. Глава государства настаивал на 7 ноября, а депутаты — на 24-м числе того же месяца, чтобы одновременно провести и довыборы в Верховный Совет.

Как ни удивительно, но Лукашенко пошел на уступки — во время первого Всебелорусского народного собрания, которое состоялось в октябре в столичном Дворце спорта. Он согласился на дату, предложенную парламентом.

С.О. — Замечу, в этот же день оппозиция провела «Всебелорусский конгресс в защиту Конституции, против диктатуры» — альтернативно мероприятие Всебелорусскому народному собранию, которое прошло в минском Дворце профсоюзов.

В.М. — При этом оппозиция так и не смогла добиться подлинного объединения демократических сил.

С.О. — Замечу, что за прошедшие 12 лет в стане оппозиции мало что изменилось: как не было единства, так его, увы, и нет.

В.М. — Кстати, на Всебелорусском народном собрании в нашей стране была по существу восстановлена плановая экономика советского типа — с заданиями на год и на пять лет. «Основные направления социально-экономического развития Республики Беларусь на 1996—2000гг.» — план новой «пятилетки» был одобрен именно Всебелорусским народным собранием.

С.О. — Было бы удивительно, случись иначе. Правда, лозунги советской поры типа «Пятилетку за три года» пока, по-моему, не прижились.

Но настало время напомнить, какие вопросы были вынесены на плебисцит.

В.М. — Их было семь: четыре из них внес президент, три — парламент. Глава государства интересовался у народа, согласен ли тот с предложенной президентом новой редакцией Основного закона страны, с переносом праздника Дня независимости с 27 июня на 3 июля — то есть на День освобождения Беларуси от немецко-фашистских захватчиков. Третий вопрос был об отношении к отмене смертной казни, а четвертый — к «свободной, без ограничений» покупке и продаже земли.

Верховный Совет хотел знать, как относятся люди к новой Конституции, в которой отсутствует пост президента; к тому, чтобы финансирование всех ветвей власти осуществлялось гласно и только из государственного бюджета, а также к идее возврата прямых выборов руководителей местных органов власти.

Думаю, нет большой необходимости останавливаться на всех пунктах Основного закона, предложенного президентом, — каждый, кто пожелает, может запросто сравнить Конституции 1994 и 1996 годов и сделать соответствующие выводы.

Но если вкратце, президентский вариант Конституции сводился к следующему. По нему Верховный Совет преобразовывался в Национальное собрание, состоящее из двух палат — Палаты Представителей и Совета Республики. Импичмент президенту можно объявлять только в случае государственной измены, и для этого необходимо согласие трех четвертей Совета Республики. Глава государства получает право назначать генерального прокурора, председателей Верховного и Конституционного судов и Национального банка, половину членов Конституционного суда и ЦИКа, треть членов верхней палаты Национального собрания. Президент может распустить и сенат, и Палату представителей по различным основаниям, а отсчет пятилетнего срока полномочий главы государства начинается со дня принятия новой Конституции.

С.О. — Помнится, осенью 96-го в государственных газетах и на телевидении «рекомендовали» проголосовать следующим образом: «да-да-нет-нет-нет-нет-нет». И народ по всем вопросам проголосовал так, как нужно было Лукашенко…

В.М. — Да, по официальным данным за новую редакцию Конституции, предложенную президентом, высказались 70,45 процентов проголосовавших; за перенос Дня независимости — 88,18%; отмену смертной казни поддержали всего 17,93%; за свободную, без ограничений покупку и продажу земли высказались 15,35%.

Что касается вопросов, вынесенных на референдум Верховным Советом, то данные таковы: за новую редакцию Конституции, предложенную депутатами, высказались 7,93%, за то, чтобы руководителей местных органов власти избирались населением — 28,14%. Ну а за то, чтобы финансирование всех ветвей власти осуществлялось гласно и только из государственного бюджета — 32,18%.

Откровенно говоря, результаты по последнему вопросу меня, мягко говоря, поразили. Получается, почти две трети проголосовавших согласились с тем, что финансирование всех ветвей власти может вестись из других, альтернативных, назовем так, источников! Нонсенс, объяснения которому я не нахожу.

С.О. — Согласен, выбор народа в этом вопросе более чем странный… Однако думаю, что ключевой вопрос — о новой редакции Конституции, предложенной президентом, — не случайно получил необходимую поддержку: за два с небольшим года электорат не успел разочароваться в своем кумире.

В.М. — Хотя итоги референдума могли быть иными, ведь Виктор Гончар, будучи председателем Центризбиркома, прилюдно, в том числе и в эфире НТВ, заявил, что вообще не подпишет итоговые документы по результатам референдума в связи с многочисленными нарушениями.

С.О. — Как бы там ни было, 14 ноября, за 10 дней до окончания референдума — плебисцит с учетом досрочного голосования продолжался с 9 по 24 ноября — Виктор Иосифович был смещен с поста председателя ЦИК, а на эту должность была назначена Лидия Ермошина. А служба охраны президента силой выдворила Гончара из его служебного кабинета.

25 ноября, когда были подведены предварительные итоги, Лукашенко дал пресс-конференцию, назвав проведение референдума «безупречным». А на вопрос о том, как он объяснит тот факт, что 24 ноября на 18.00 приняли участие в голосовании только 59,5 процентов, а в 22.00 — уже 84,2 процента, Александр Григорьевич ответил: дескать, жители городов к этому времени уже вернулись с дачных участков.

Не знаю, кто как, но я не могу себе представить, чтобы в конце ноября на дачи уехали почти 25 процентов горожан, имеющих право голоса — на всякий случай, это около полутора миллионов (!) человек, которые по возвращении скопом ломанулись на избирательные участки, дабы опустить в урны бюллетени с ответами на вопросы референдума…

В.М. — Надо отметить, что далеко не все в исполнительной власти поддержали идею референдума. 18 ноября подал в отставку премьер-министр Беларуси Михаил Чигирь. Накануне он озвучил условия своего дальнейшего пребывания на посту премьера: отказ от политики государственного регулирования цен и отмену плебисцита.

А буквально на следующий день, еще до оглашения итогов плебисцита, состоялось важнейшее политическое событие, которое могло коренным образом повлиять на ситуацию в стране — процедура импичмента была запущена, на 22 ноября было назначено слушание дела о нарушении главой государства Конституции.

С.О. — Но накануне в Минск из Москвы прилетели премьер-министр России Виктор Черномырдин и спикеры обеих палат — Егор Строев и Геннадий Селезнев. Прилетели, чтобы помочь урегулировать конфликт. Примечательно, что к руководству России с просьбой выступить в качестве третейского судьи обратился как раз таки Верховный Совет. В результате этого визита запланированное на 22 ноября заседание Конституционного суда, о котором ты говорил, не состоялось. А 26-го свет увидел документ за № Р-45/96 о прекращении производства по делу «О нарушении Президентом Республики Беларусь Лукашенко Александром Григорьевичем Конституции Республики Беларусь» за подписью председателя Конституционного суда Валерия Тихини.

В.М. — Поздним вечером 21 ноября состоялась встреча, в которой принимали участие спикер Верховного Совета Семен Шарецкий, Геннадий Карпенко, лидер ПКБ Сергей Калякин, собственно Александр Лукашенко, глава Администрации президента Михаил Мясникович, член Конституционного суда Григорий Василевич, а также Строев, Черномырдин и Селезнев.

В результате переговоров был подписан документ, согласно которому президент соглашался с тем, что итоги референдума будут носить рекомендательный характер, а Верховный Совет отказывался от процедуры импичмента. Кроме того, глава государства и парламент должны были созвать на паритетных началах Конституционное собрание, которое внесло бы поправки в действующий Основной закон.

С.О. — Автографы под документом поставили Лукашенко, Шарецкий, Черномырдин, Строев, Селезнев и… Тихиня, хотя это выходило за рамки его полномочий. И вообще, поведение председателя Конституционного суда в ноябре 1996 года вызвало в среде оппозиции очень много вопросов.

Однако наиболее поразительным было то, что Верховный Совет… не ратифицировал подписанный в ночь на 22 ноября документ.

И, если верить тому, что написал в своей книге «Лукашенко: политическая биография» бывший начальник Управления общественно-политической информации Администрации президента Александр Федута, самым заинтересованным лицом в подобных действиях парламента был президент. Голосовать «против» депутатов призывал Владимир Коноплев — один из ближайших соратников Лукашенко и лидер пропрезидентской фракции «Согласие».

Ни ты, ни я в тот день на заседании Верховного Совета не присутствовали, поэтому позволю себе процитировать выдержки из книги Федуты: политическая биография».

«Лукашенко лично прибывает в Верховный Совет и начинает уговаривать депутатов ратифицировать подписанное соглашение — причем без принятия каких-либо дополнительных документов.

Эта и была ловушка, в которую угодили Шарецкий и Калякин. Подписывая ночное соглашение, они предполагали, что наутро им удастся принятием разъяснительного постановления о порядке созыва Конституционного собрания и т.д. хотя бы отчасти нейтрализовать свой проигрыш.

Лукашенко это сразу понял и выбрал простую тактику: настойчиво просить парламент ратифицировать соглашение, прекрасно понимая, что без принятия дополнительных документов депутаты на это не пойдут. Соглашение будет сорвано, но сорвано не по его, а по их вине. Понятным было и то, что ни Ельцин, ни его посланцы ни в какие тонкости вникать не будут и даже не попытаются разобраться, кто на самом деле срывает ратификацию (…).

(…) Была ловко сконструированная интрига и хитро продуманная заморочка. Коноплев как бы от имени шефа призывает не поддерживать соглашение, и те, кто за шефа, голосуют «против». Лукашенко призывает поддержать соглашение — и те, кто против Лукашенко, голосуют опять же «против». И в этом хаосе руководители фракций уже не контролируют ситуацию. В зале нет никого, кто, подобно Гончару, мог бы четко и жестко объяснить депутатам, какую глупость они совершают. Даже не глупость — политическое самоубийство. Ведь их заманивали в мышеловку».

В.М. — Я припоминаю, что для ратификации соглашения не хватило нескольких голосов.

С.О. — Верно. Об этом в книге Александра Федуты вспоминает член первого состава Конституционного суда Республики Беларусь Михаил Пастухов:

«В итоге не хватило нескольких голосов для утверждения. После чего Лукашенко сказал:

— Ну, раз Верховный Совет не утвердил соглашение, то чего должен соглашаться с его условиями я? Я тоже тогда не выполняю своих обязательств».

В.М. — Ну а после обнародования итогов референдума Верховный Совет перестал существовать в том виде, в котором был. Часть депутатов остались верны Конституции 1994 года, часть «завязали» с политикой вообще, а часть с помощью специального указа президента вошли в Палату Представителей.

С.О. — В отличие от России, Запад не признал итогов ноябрьского плебисцита, как не признал и новый парламент. Но белорусского президента, как показали дальнейшие события, это мало волновало — победа на референдуме дала ему возможность получить почти абсолютную власть.

К тому же, согласно новой редакции Конституции, срок его президентства начинался с осени 96-го. Так что Александр Григорьевич ничуть не лукавил, когда летом, вскоре после возвращения из Франции, сказал, что будет президентом 12 лет. Правда, вскоре и дюжины лет ему стало мало…

В.М. — Но это было много позже. Нужно вспомнить лишь о том, что в 1996 году было прекращено вещание независимой радиостанции «Радио 101,2», что можно расценивать как «второй звонок» для независимой прессы Беларуси. Потому что первым все же были «белые пятна» 1994 года.

Еще одна утрата, постигшая нашу журналистику — гибель в автокатастрофе известного журналиста и политолога, президенту Национального центра стратегических инициатив «Восток-Запад» Анатолия Майсени.

Но нам пора закругляться с 1996 годом — воспоминания о нем получились очень объемными.

С.О. — Пожалуй. Однако и событий в том високосном году было много, причем все они, или почти все, оказались судьбоносными для нашей страны.

Но есть еще один момент, о котором также хотелось бы вспомнить. В конце 1996 года компания Blizzard презентовала первую часть ролевой компьютерной игры Diablo, ставшей культовой. В том числе и в Беларуси. Ведь вряд ли отыщется хотя бы один любитель виртуального пространства, который не бродил по мрачным мирам готического фэнтези, придуманного по мотивам произведений американского писателя Ричарда Кнаака, с единственной целью уничтожить Диабло. Но, убивая его, герой сам перерождается. В Diablo II геймер идет по следам Темного Скитальца, несущего в себе камень души Владыки Ужаса.

Любопытно, станет ли анонсированный Blizzard Diablo III окончанием трилогии, или за ним последует Diablo IV, а, может, и Diablo V?

***

А чем вам запомнился 1996 год? Приглашаем поделиться своими воспоминаниями здесь.