«Беларусь. Совершеннолетие». Год 1992-й

1992-й остался в памяти как год больших надежд и начинаний. Беларусь стала членом ОБСЕ, МВФ и многих других международных структур. В стране активно развивался бизнес, в обращении появились собственные деньги. А еще 1992 год запомнился спиртом «Ройял», «Санта-Барбарой» и первым белорусским почтовым сервером, который работал со скоростью — страшно сказать — 19,2 Кбит/с.

«Салiдарнасць» и TUT.BY предлагают вашему вниманию вторую часть совместного интерактивного проекта «Беларусь. Совершеннолетие». С первой частью, посвященной 1991 году, можно ознакомиться здесь.

В.М. — Итак, 1992-й. Помнится, в январе правительство ввело в оборот купоны. Деваться было некуда — требовалось защитить внутренний рынок.

В итоге в очередях приходилось стоять раза в два дольше — кассиру вместе с деньгами нужно было давать «простыню» с купонами, из которой она ножницами вырезала квадратики на сумму покупки. Так что с собой, кроме денег, приходилось носить еще и купоны, которые были напечатаны на серой бумаге ужасного качества.

Правительство спасало то, что тогда еще не было в таком количестве цветных принтеров, иначе купоны мог без труда печатать любой желающий — никакой защиты на них не было.

Но без купонов, скорее всего, последнее из страны вывезли бы граждане ближнего зарубежья — границ-то так таковых между бывшими республиками бывшего СССР тогда еще не существовало.

С.О. — Наверное, почти не существовало. Ведь расстрел таможни в Медининкае, в результате которого погибли, по-моему, шестеро литовских таможенников, был летом 91-го... Страны Балтии уже начали обустраивать границу.

В.М. — И все-таки настоящей границы, со всей необходимой инфраструктурой у Беларуси с Литвой, Латвией и Украиной в 1992 году не было. Сев в машину, ты мог запросто попасть в соседнюю страну — если не по трассе Минск — Вильнюс, то по любой из проселочных дорог. И наоборот. Что, в общем-то, активно практиковалось. Так что для литовца не было проблем приехать в Беларусь и чего-нибудь здесь прикупить.

С.О. — Пожалуй. Как для белоруса не было проблемой поехать на вещевой рынок в Гарюнае — самую крупную на тот момент «барахолку» в Восточной Европе, прикупить чего-нибудь, а потом продать у нас. Но дороже.

Между прочим, в 1992-м я сам заделался «челноком». Правда, ездил не в Польшу или Литву, а в Турцию.

В те годы получить загранпаспорт было большой проблемой — бланков катастрофически не хватало. Помню, обратился в белорусский ОВИР, мне сказали, что ждать нужно около полугода. Я, конечно, не вождь мирового пролетариата, но, как и Ленин, решил пойти иным путем.

Тогда отечественный турбизнес был в зачаточном состоянии, его услуги сводились преимущественно к организации поездок за товаром в Польшу, Турцию, Эмираты… И вот одна контора, располагавшаяся, как сейчас помню, на улице Захарова в Минске, предлагала не только шоп-тур, но и помощь в получении загранпаспорта. Советского, разумеется, образца — еще «краснокожего». Правда, не у нас, а почему-то в Аджарии…

Короче, в апреле турфирма организовала чартер Минск — Батуми. Часа через три ТУ-134 приземлился в столице Аджарии, а на следующий день все те пассажиры рейса, кто не имел документа, дающего право пересекать границу, стали обладателями свежих, будто только вышедших из-под станка Гознака, загранпаспортов. На все про все в батумском ОВИРе ушло менее полусуток.

В.М. — Вспоминается фраза, сказанная Остапом Бендером Кисе Воробьянинову: «при нынешнем развитии печатного дела на Западе напечатать советский паспорт — пара пустяков». И что, тебя с этим документом пустили в Турцию?  

С.О. — Без проблем. Хотя, откровенно говоря, думал, что в следующий раз и на другой границе меня с этим паспортом никуда не выпустят: уж больно быстро его оформили. Но трудностей с выездом за рубеж с этим «аджарским» паспортом никогда не возникало. Думаю, работники батумского ОВИРа все — ну или почти все — делали официально.       

В.М.  — И что ты привез из Турции?

С.О. — Мы были не в тогдашней Мекке «челночного» туризма Стамбуле, а в небольших городках — Ризе и Трабзоне, расположенных на турецком берегу Черного моря. Цены там оказались выше, нежели на Босфоре, но вполне приемлемые. Точно помню, что привез довольно приличного качества женские костюмы, гофрированные мини-юбки, майки, которые ушли влет, и белые носки. С этими носками у меня возникла большая головная боль — все они, хоть и были красиво упакованы, качеством, мягко говоря, не отличались: оказались дырявые, рваные, разных размеров… 

Однако, забегая вперед, скажу, что бизнесмен из меня не получился. Довольно быстро я понял, что торговля — это не мое, и прекратил «челночить».

В.М. — История с носками навела на грустные мысли? Кстати, а как ты продавал привезенные вещи?

С.О. — Преимущественно на рынке стадиона «Динамо», который, по-моему, работал поначалу лишь два раза в неделю — по субботам и воскресеньям. А потом у ребят, стоявших с табличками «Куплю USD и DM», менял рубли на конвертируемую валюту: в банках тогда доллары и немецкие марки купить было нереально по причине почти полного их отсутствия.

В.М.  — А вот каким было твое отношение, как представителя нарождающегося мелкого бизнеса, к появившимся «зайчикам»?  Ведь в мае 92-го появились белорусские расчетные билеты, быстро получившие в народе прозвище «зайчики». Помню, с самого начала «зайцы» не котировались, народ не особо им верил, предпочитая привычный «деревянный» советский рубль.

С.О. — Не скрою, какое-то время к «зверинцу» относился настороженно. Да и не я один: валютчики сначала тоже не хотели брать «зайцев».

В.М.  — Помню, что зарплату выдавали и советскими рублями, и расчетными билетами. В пропорции 30 на 70, кажется — две трети рублями и треть этими самыми «зайчиками».

Думаю, что предвзятое отношение к расчетным билетам было обусловлено двумя причинами. Первая — фактор неожиданности. Люди за долгие годы привыкли к советским деньгам, к тому, как выглядят банкноты. И вдруг им начинают выдавать какие-то непонятные бумажки, которые тоже являются деньгами, но при этом ходят параллельно с привычными рублями. И привычные уже за долгие годы к надувательству со стороны государства граждане, видимо, сомневались в «зверинце» — как ввели сегодня, так завтра и отменят.

Вторая причина — неудобство подсчета: один «зайчик» приравнивался к десяти советским рублям, что тоже вносило определенную нервозность. Это был тихий ужас, особенно для пожилых людей, не понимавших, почему на «белке» написано 50 копеек, а она стоит 5 рублей, а «бобры» номиналом в 3 рубля тянут на 30 целковых…

Весь этот «зверинец» был не очень-то похож на настоящие деньги — скорее, на некие фантики, которые не внушали доверия и уважения. И, тем не менее, летом стал использоваться и безналичный белорусский рубль.

С.О. — А осенью в магазинах сигареты и спиртное уже продавали исключительно за «зайчики». Думаю, именно тогда наш народ понял: это — настоящие деньги.

В.М.  — Не только сигареты и спиртное, но и продукты питания. Причина была та же, что и в случае с купонами: защита собственного рынка. Ведь изобилия на полках тогда тоже не было, хотя по сравнению с 1991 годом некий прогресс наблюдался — в магазинах стало чуть проще купить самое необходимое.

Наверное, проведенная еще в 91-м ценовая либерализация дала свои плоды. Цены выросли, но одновременно это поспособствовало насыщению магазинных прилавков товарами.

С.О. — А еще этому поспособствовали те самые «челноки» — одежду, обувь люди стали покупать преимущественно на рынках. Как ни крути, турецкие товары в массе своей были терпимого качества. Другой вопрос, что везли оттуда, как правило, однотипные вещи.

В.М. — Да, например, «вареные» джинсы, в которых ходили три четверти населения. И колокол по отечественному легпрому трезвонил вовсю. А вот «подъему» быстро сориентировавшихся в конъюнктуре турецких и польских производителей белорусы, конечно, посодействовали. Зато наша легкая промышленность как была в летаргическом сне, так, увы, до сих пор просыпаться не желает …

Кстати, в 1992 году произошло еще одно знаковое событие: белорусы впервые за много лет смогли почувствовать себя собственниками — был принят закон о приватизации жилья. Благодаря ему любой желающий житель нашей страны получал право выкупить свое жилье в частную собственность. До этого почти все квартиры были государственными — тот, кто в ней жил, являлся всего-навсего квартиросъемщиком.

Приватизация жилья имела далеко идущие последствия: отныне у людей появилось право на законных основаниях покупать и продавать жилье. Конечно, и в советские времена проводились операции по купле-продаже квартир, однако все сделки с недвижимостью были незаконными. Например, уезжая из Беларуси, ты не мог просто взять и продать свою квартиру. Приходилось изобретать сложные и многоходовые схемы — например, заключались фиктивные браки. В конечном итоге продавец все равно получал деньги от покупателя. Но это было нелегально.

С моей точки зрения, этот закон был очень важен, в том числе психологически. Он начинал приучать нас, непривыкших, к понятию «частная собственность».

И еще: цены на приватизацию жилья были в принципе доступны для рядового белоруса. При приватизации учитывался и год постройки, и амортизация жилья, и другие факторы. Так что все, кто хотел, мог без особого напряга оформить свое жилье в личную собственность.

С.О. — На мой взгляд, в 1992 году наша страна вступила на нормальный капиталистический путь, благодаря чему Беларусь стала членом многих влиятельных международных организаций.

К сожалению, потом мы зачем-то свернули с большака на проселочную дорогу, ведущую в «рыночный социализм»…

В.М. — Да, в 1992 году Беларусь приняли в ОБСЕ, МВФ. Началось сотрудничество с Всемирным банком.

Наверное, символично, что именно в 1992 году было подписано соглашение о полном выводе ядерного оружия из нашей страны. Это тоже было ярким примером политики, которую Беларусь проводила в то время.

Так что 1992 год можно без натяжек назвать годом политического прорыва. В нашей столице массово открывались посольства разных стран. 

Плюс белорусский бизнес начал стремительно развиваться — любой человек мог попробовать себя в этом деле. Понятно, у одних получалось лучше, у других — хуже, у третьих — не получилось вовсе, но граждане Беларуси получили шанс. И у них было желание что-то делать! Причем серьезного начального капитала, исчисляемого десятками тысяч долларов, не требовалось. Могу привести тебе кучу примеров, рассказав о тех, кто, начиная тогда фактически с нуля, имеет сегодня довольно неплохой бизнес. Несмотря на все последующие «пилюли» со стороны государства.

Показателем роста деловой активности стало и появление «Белорусской деловой газеты» — знакового издания на отечественном медиа-рынке со знаковой же судьбой. Спрос рождает предложение, был дефицит деловой — да и просто объективной — информации, и родилась «БДГ».

Знаешь, я бы назвал 1992 год годом надежд.

С.О. — Бесспорно. Хочу добавить, что в 92-м Беларусь приняли в ИИХФ и ФИФА. Наша футбольная сборная сыграла свой первый матч: в ноябре в Минске состоялась товарищеская встреча с украинцами, завершившаяся вничью — 1:1. Состоялся первый чемпионат страны по футболу, в котором золото ожидаемо досталось минскому «Динамо». Да, первенству СССР национальный турнир проигрывал почти во всех отношениях, но его проведение тоже подчеркивало тот факт, что отныне Беларусь — суверенное государство.

А как не вспомнить феерическое достижение нашего гимнаста Виталия Щербо, завоевавшего в олимпийской Барселоне шесть золотых медалей! Рекорд, достойный Книги Гиннеса! А всего на той Олимпиаде белорусы взяли 13 наград высшей пробы.

Да, на Играх-92 выступала Объединенная команда СНГ под олимпийским флагом белого цвета с пятью переплетенными разноцветными кольцами, но, пожалуй, впервые победы белорусов на Олимпиаде вызвали в наших палестинах столько положительных эмоций. Уверен, не в последнюю очередь еще и потому, что каждый раз, когда белорусский спортсмен становился на первую ступень пьедестала, в его честь в барселонское небо поднимался национальный «бел-чырвона-белы» стяг.  

В.М. — Мы учились болеть за наших! Ты прав: наблюдался прорыв в очень многих областях — и в спорте, и в культуре. Пускай потихоньку, со скрипом, но у людей стал проявляться интерес к своему.

С.О. — «Славянский базар» имеешь в виду?

В.М.  — Пошутил? В наименьшей степени я имел в виду «Базар», хотя этот фестиваль, кажется, действительно родился именно в 1992 году. Если объективно, против «Славянского базара» я в принципе ничего не имею. При всех своих недостатках, он, наверное, имеет и ряд достоинств — жителям Витебска, или хотя бы некоторым из их, видимо, интересно каждый год видеть в своем городе заезжих знаменитостей и «звезд». Но я совершенно равнодушен к этому мероприятию, которое на первых порах представляло собой попытку создать эдакое славянское «Евровидение».

Нет, речь не о «Славянском базаре». Я имел в виду рост интереса к национальной составляющей в культуре: 1992-й был годом рождения белорусских музыкальных групп, которые если и не стали культовыми — все-таки воздержусь от подобной оценки — то свою роль в становлении национальной массовой культуры, безусловно, сыграли. В частности, в 1992 году вышел первый альбом того же «Нейро Дюбеля».

Нет, конечно, и до этого в стране были известные группы. Можно вспомнить «Сузор’е», «Улисс», «Бонду», тот же «Магистрат»… Но в 92-м они уже были патриархами. А тут пришли новые, молодые, незашоренные, которые, по-моему, достаточно органично несли в себе национальный колорит.

С.О. — Но массы тем временем сходили с ума от бесконечного, как мне казалось, сериала «Богатые тоже плачут».

Думаю, если бы у нас перекрыли показ Марианны, то народ массово вывалил бы на улицы — «Марш пустых кастрюль» сказкой бы показался…

В.М. — Кстати, в 92-м начался показ «Санта-Барбары».

С.О. — Ты его смотрел?! Может, еще и на видео записывал?

В.М.  — Еще бы. А потом оцифровал на DVD. Нет, я его не смотрел. Но очень хорошо помню, что это было в 1992 году. Помню потому, что этот сериальный психоз достиг апогея. И он продолжается, пусть и не в такой ярко выраженной форме, и по сей день.

Андрей Макаревич, к слову, одну из песен посвятил той самой Марианне. Там была такая строка: «…Затихает стрельба на фронтах, вырастают цветы на вершок». Это не шутка — в зонах военных конфликтов на территории уже бывшего Союза объявлялось негласное короткое перемирие на время показа очередной серии.  

Кстати, думаю, что появление сериалов именно в те годы было неслучайным. Это был продуманный ход, целью которого было увести людей из реального мира. Чтобы они поменьше задумывались о собственных проблемах, а больше — о переживаниях и страданиях какой-то мифической Марианны. Все эти коллизии, и именно в сериальном виде, затянутом на год-два (а «Санта-Барбара» вообще шла какое-то безобразно долгое количество лет), отвлекали народ от насущных проблем.

Так что при всех плюсах свободного телевидения, наблюдавшихся, главным образом, в информационных и аналитических программах, появился один очень существенный минус. Телевидение стало показывать то, что грубо называется «пипл хавает». А поскольку «пипл» обычно «хавает» довольно непритязательную пищу, то начались процессы оболванивания людей посредством «ящика». И они активно идут по сей день — телевидение каждый год «радует» нас программами еще более дебильными, чем предыдущие.

Но были, конечно, и просветы. Не могу не вспомнить о том, что в 1992 году было образовано творческого объединение «Видимо-невидимо», выпускавшее одноименную программу, вел которую Сергей Филимонов. Пожалуй, единственная программа на отечественном ТВ, которую я смотрел с удовольствием.  

С.О. — Согласен, сериальная идея сработала. Властям блестяще удался этот ход: на «сериальную иглу» народ подсел плотно, и соскочить с нее многим уже вряд ли удастся.

В.М. — Песня Макара, о которой я уже упоминал, заканчивалась таким куплетом: «Нам не нужен бисквит — мы горды от мякинного хлеба, ни «Клико», ни «Бурбон» — спирт «Ройял» разогреет нам кровь. Вот поэтому мы жрем и жрем эту пресную репу, и дороже амуров любых нам чужая и злая любовь».

Макаревич, кстати, подметил здесь и еще один неотъемлемый атрибут тех лет. Вижу, ты заулыбался, значит, понял, о чем я.

С.О. — Разумеется, о спирте «Ройял». Было дешево и очень сердито!

В.М.  — Очень сердито, это точно. Хочешь — пей неразбавленным, хочешь — разводи водой и получай пять бутылок полноценной водки. И все это было очень доступно по цене. Наверное, поэтому «Ройял», или в просторечии «Рояль»  на долгое время завладел умами и сердцами белорусов.

С.О. — Но более или менее приличного качества он был лишь поначалу, когда производился, по-моему, в Бельгии и продавался в стеклянных литровых бутылках зеленого цвета. Когда же «Ройял» пошел в пластиковых бутылках, популярный продукт мгновенно испортился. Я начал подозревать, что производство полюбившегося народом напитка наладили кустари где-нибудь, скажем, под Белостоком.

В.М.  — А может, и под Пуховичами!

С.О. — Может! Но его точно не делали в знаменитых Дудутках, где гонят самогон отличного качества.

В.М.  — Вот и Пуховичи кстати вспомнились. Ведь это в 1992 году Пуховичский райисполком разрешил компании «Полифакт» взять для ведения подсобного хозяйства участок земли. С этого, собственно, и начались Дудутки. Забавно, что изначально никто и не планировал делать там музей. А ведь теперь это уникальное для Беларуси место! Там ты можешь не только посмотреть, но и потрогать, и попробовать. Если ко мне приезжают гости из-за рубежа, я стараюсь свозить их в Дудутки. Потому что там интересно.

Дудутки являются яркой краской в картине 1992 года, четко отражая суть событий. Их появление характеризует и рост деловой активности, и культурное, и национальное возрождение. И то, что эти понятия в определенном смысле тесно связаны между собой.

С.О. — Ты верно подметил. Мне кажется, что Дудутки — это действительно некий символ 1992 года. Такой мостик в историю белорусской государственности, которая была у нас в средние века — задолго до 1917 года.

В.М.  — Знаешь, я думаю, что вот эта аллегория мостика очень уместна применительно к 1992 году в целом. Тогда общество начинало строить мост. Мост из прошлого, еще памятного всеми своими проблемами и наследством, в будущее, которое в 1992 году представлялось достаточно светлым. По крайней мере, мне. Но о будущем мы поговорим уже потом, когда придет очередь следующего, 1993 года.

***

А чем вам запомнился 1992 год? Приглашаем Вас поделиться своими воспоминаниями здесь.