«Бедная матушка Россия, ей приходится, как в годы войны, воевать на три фронта»

Бедная матушка Россия, ей приходится, как в годы войны, воевать на три фронта. Первый фронт – это насилие над инакомыслящими – тут разгоны митингов, избиения, пытки арестованных и тюремные сроки.

Второй фронт – это бесконечное враньё, враньё по любому поводу, враньё, ставшее основой, альфой и омегой национальной политики.

И третий фронт – он состоит из пропагандистского визга. Пропагандисты визжат, отмывая власть от насилия и вранья.

История с Навальным идеально ложится в эти три фронта. «Мы не знаем, кому это стало плохо в самолёте», заявляет власть. Нет, они конечно знают, но даже в этом случае действует указка Путина не называть Навального по имени-фамилии. Интересно, что ненависть или страх Путина перед навальным столь велик, что это его «умру, но не назову его имя, потому что он материализуется и меня съест» доходит до нарушения закона, ибо

Навальный – гражданин России, поэтому всякие «этот господин» или «некий деятель оппозиции» — это нарушение закона. Президент обязан называть гражданина своей страны по имени.

Дальше начинается известное враньё про алкоголизм и таблетки, которые, якобы, выпил Навальный, фантазии про каких-то его друзей, с которыми он пил. Про то, что «мы не обнаружили яд, нету его, этого яда».

Наконец, немцы обнаруживают яд. Тогда войну начинают пропагандоны. Начинается визг-операция прикрытия. Главные тезисы ведущих и проплаченных гостей просты: немцы лгут, «этого господина» отравили уже за границей России.

Появляется чудесный врач, который заявляет, что «нередки случаи, когда человек впадает в кому без видимых причин». После резкого заявления Меркель и угроз Бориса Джонсона, высказывается главная цирковая версия – отравление «некоего деятеля оппозиции» совершил Запад, чтобы усилить санкции против России. Зачем это Западу — не поясняется, лишь кто-то один раз бормочет фамилию Сорос.

Дальше, по нисходящей, упоминается Украина и «Правый сектор» с Ярошем и его визиткой. Эту тему мусолят минут пять, пытаясь прилепить её к Навальному, но не лепится.

Тогда поднимается главный отмывочный визг под названием «А ну, клади на стол!» Присутствующие требуют от немцев, чтобы они «положили на стол» сам яд. В коробочке, или в ампулке. Пусть положат, а потом посмотрим! Изучим, посмотрим, соберём мнение специалистов, а уже потом… откроем собственное расследование.

Вот это главное, что визгом пытаются перекрыть пропагандоны – в России отравлен главный оппозиционер, главный противник Путина, но Россия, в нарушение своего же законодательства, отказывается открыть расследование. Путин, конечно, красава! – из него даже кремень не надо делать, он и есть кремень.

Он готов пойти на любое нарушение закона, лишь бы государственные институты не притрагивались к Навальному, ибо следствие – это признание преступления, совершённое по отношению к гражданину России и признание его значимости для общества.

Я не хочу тратить ни одного печатного знака, осуждая Путина – ему моё осуждение до фонаря. Как и осуждение, в его адрес, всех прочих критиков. Поэтому, стоит обратить внимание на другое – как действия российского диктатора рушат его же дом – последовательно и бесповоротно. И тут ничего не поможет, даже Лукашенко, который слышит голоса, что немцы не нашли яд.

Потешная страна, страна пламенного идеологического визга, лжи и презрения к собственному народу. Феномен, конечно, на уровне Африки.