Баунов: В Европе будет раскол по линии «до какого предела мы обязаны поддерживать Украину»

– Нормализация, конечно, произошла просто потому, что люди выяснили, что рядом с войной можно жить и во время войны можно жить, – пишет Баунов. – Это новое знание, им казалось, что нельзя. Наши дедушки с бабушками все-таки этим знанием обладали.

Европа — вернее, благополучная часть мира, — это знание утратила. Какие-то очаговые войны были, но в целом было ощущение, что война так ужасна, что с ней невозможно жить рядом, в одно время. И именно поэтому ее не будет.

За время, прошедшее с 24 февраля, Европа выяснила, что жить в принципе рядом с войной можно, если это прямо не у тебя. И в этом есть, конечно, определенное расширение рамок дозволенного....

Конечно, раскол в Европе не может идти по линии «кого вы поддерживаете в войне России против Украины?» Здесь никаких расколов в Кремле ожидать не могут. А будет раскол по линии «до какого предела мы обязаны поддерживать Украину». Где заканчивается наши моральные, экономические обязательства…

В каких-то странах могут прийти к власти те силы, которые скажут, что мы не подписывались на эту поддержку. То есть продвигая эту поддержку слишком быстро и слишком далеко, Европа может столкнуться с ситуацией, когда чрезмерная поддержка обернется уменьшением готовности граждан это делать.

И Россия на это очень надеется и надеется на эту зиму. Что придет генерал Мороз — в другом смысле слова, не в том, в котором он помогал победить Наполеона и Гитлера, а, так сказать, в экспансионистском смысле слова. Мороз-экспансионист, который действует не на российской территории против врагов, а мороз, который действует на чужой территории….

Было несколько абсолютно ложных ожиданий, порожденных, в частности, верой в несерьезность украинского руководства, в том, что это актер, а не президент, в том, что это коррупционеры, а не губернаторы, что это воры, а не бизнесмены.

Честно говоря, это такое госслужбистское пренебрежительное отношение к сфере частного. Только государство серьезно, а частное несерьезно. Оно породило это высокомерное пренебрежительное отношение к тем частным лицам неполитических, негосударственных профессий, людей не со службы, которые возглавляют страну, которые возглавляют регионы и бизнес в соседнем государстве.

Если вы общались с представителями российского государства, всерьез там воспринимают только служащих. Те, кто служит, это серьезные люди...

Формально Россия и Украина воюют в одиночестве, но это два разных одиночества. России никто в этой войне не помогает. Ну, Беларусь может быть помощником или союзником, но и та, скорее, в кабале находится — скорее, заложник, чем союзник.

Европа поддерживает Украину всем, кроме своих армий. По этой формуле «всё, кроме» Запад — союзник Украины. Он сглаживает асимметрию между возможностями Москвы и Киева. Но тогда Владимир Путин делает ставку на мороз.

Вообще, многое выясняется на местности. Эффект санкций выясняется на местности, эффект российского газового давления выяснится на местности. Всё это большой эксперимент на себе.

Путин поставил эксперимент на России, но России не привыкать, руководство постоянно экспериментирует с собственными гражданами. А Европа впервые за долгое время тоже экспериментирует.

Если Европа почувствует усталость, а большинство европейских граждан поймут, что они достигли какой-то черты, то, конечно, они скажут: «Ребята, вы дальше сами». Поэтому у затяжного конфликта всегда есть это измерение выносливости.

Это уже не состязание силы, это состязание на выносливость. Кто больше протянет? Но нельзя сказать, что у России здесь однозначно есть преимущество.