Антон Кашликов: «Позади меня – друзья и места, которые я люблю»

Антон Кашликов делится своей историей. Публикуем оригинал колонки, написанной им для шведской газеты Expressen.

***

В день, когда началась война, я планировал готовить драники в киевском баре Squat 17b, который принадлежит моим друзьям Даше и Мирославу.

Драники, блинчики из тертого картофеля, – это национальное беларусское блюдо. В украинской кухне есть его аналог, он называется «деруны», но рецепт незначительно отличается. Мы сделали ивент на фейсбуке и многие мои друзья – украинцы и беларусы – откликнулись, что обязательно придут.

После беларусских протестов и событий августа 2020-го в Киев и другие города Украины переехали десятки тысяч моих земляков. Я тоже был среди них. Беларусов, вынужденных бежать от режима Лукашенко, в Украине принимали тепло и с сочувствием.

Это сочувствие закончилось 24 февраля, когда российские войска начали атаковать Украину в том числе с территории моей родной Беларуси. Беларусь стала страной-агрессором, а машина на беларусских номерах стала выглядеть по-настоящему подозрительно.

***

Войну я проспал. Накануне мы с друзьями решили пойти в бар и немного выпить. Коктейль за коктейлем, беседа затянулась. За соседним столиком сидели два иностранных журналиста, которые обсуждали Путина и Зеленского, поглощая пиво.

Я лег спать около трех часов ночи. И проснулся от будильника в районе 10 утра. На 11.00 у меня был запланирован рабочий созвон по Zoom. Но созвон пришлось отменить. На телефоне был десяток пропущенных звонков и полсотни сообщений в мессенджерах.

Россия напала на Украину. Война началась.

О чем ты думаешь в такое утро? О том, что именно так это все и происходит: буднично, страшно. То, во что мало кто верил, но о чем все говорили уже не один месяц, все-таки случилось. Худшие прогнозы стали реальностью. Я даже успел порадоваться тому, что в моем авто был залит полный бак бензина, а документы и наличные деньги уже лежали в одном собранном рюкзаке (так я готовился к войне). Я смотрел по Google Maps на гигантские многочасовые пробки на всех выездах из Киева. И думал, думал, думал, что делать дальше.

Вечером этого же дня я выехал из Киева, построив самый странный, рассчитанный скорее на удачу, чем на логику, маршрут. По самым неочевидным проселочным дорогам, избегая трасс и рекомендаций навигаторов.

Без особой цели (кроме как отъехать подальше от Киева) и без конечной точки мы выехали из украинской столицы на двух машинах на беларусских номерах – в компании моих близких и друзей. Выезжая, я еще не до конца понимал, сколько раз мне предстоит отвечать разным людям – в форме и без – на вопрос, кто я такой, что делаю в Украине и как вообще отношусь к Лукашенко.

***

К моменту начала войны я жил в Киеве уже полтора года. Снял симпатичную квартиру в центре, с просторным балконом, где так приятно было летом устраивать завтраки. Обжился, купил мебель, цветы в горшках. Открыл юрлицо, начал работать, запустил несколько небольших медиапроектов. Заключил первые контракты с украинскими брендами.

Я прекрасно понимал, что Украина все это время оставалась воюющей страной. Практически каждый день в новостях мелькали сводки с фронтов Донбасса – обстрелы, раненые, убитые. Но страна продолжала жить нормальной жизнью и развиваться. Едва ли не каждый день в моем районе Киева открывались какие-то новые кафешки, бары, магазины.

По всей Украине активно строились дороги и реконструировались исторические здания – так работала программа Зеленского «Большое строительство», за счет которой он, видимо, хотел поднять свой рейтинг и выиграть следующие выборы.

Мои прогрессивные киевские друзья Зеленского либо критиковали, либо просто откровенно не любили. За популизм, за сомнительное окружение, за неосторожные высказывания, за то, что почти никогда и нигде не называл «Россию» «Россией», предпочитая говорить обтекаемое «наши оппоненты» или «представители другой страны».

***

В первую ночь за 8 часов дороги мы преодолели около 200 км и остановились на ночлег в студенческом общежитии небольшого городка Погребище в Винницкой области, куда бесплатно пускали всех желающих. 4 кровати в комнате, туалет и душ в коридоре. Постельного белья не было. Мы поспали несколько часов, закутавшись в куртки, и двинули дальше. От недосыпа и волнения немного знобило и хотелось курить. Хотя я не курю.

На подъезде к Виннице мы услышали отдаленные взрывы. Судя по сообщениям в новостях, ракеты падали на военный аэродром в городке Калиновка – я посмотрел по карте, до него было всего 15 километров.

Правила перемещения по Украине в военное время начали прорисовываться отчетливо: при построении маршрута учитывать не только пробки и состояние дорог, но и есть ли на пути военные базы, аэродромы или какие-то важные инфраструктурные объекты, которые могут бомбить.

За 10 часов дороги мы проехали около 300 километров и добрались до Тернополя, областного центра в Западной Украине. На въезде и в самом городе полиция остановила нас 4 раза. Каждый раз мы показывали свои беларусские паспорта и украинские ВНЖ. Объясняли, что живем в Украине с осени 2020-го. Нас отпускали.

Мы не успели въехать в город до комендантского часа. В Тернополе было выключено уличное освещение: ни одного фонаря, ни одной светящейся витрины. Полная темнота. Окна жилых домов были плотно зашторены. Местная власть просила людей применять светомаскировку, т.е., попросту говоря, поменьше пользоваться светом в своих квартирах.

В Тернополе мы остановились в квартире далеких знакомых. Молодая девушка Ирина, хозяйка квартиры, оставила нам, практически незнакомым людям, ключи и пошла ночевать к маме.

У нее была красивая аккуратная квартира со свежим ремонтом и полный шкафчик самых разных специй и приправ. В мирное время такая квартира на Airbnb вполне могла стоить 80-100 долларов за ночь.

За 2021 год я объехал на машине практически всю Украину – мы запустили медиапроект о путешествиях по стране и активно катались с коллегами, собирая фотобанк для нашего сайта. Я влюбился в Ужгород и Черновцы, четырежды побывал в Одессе и ее окрестностях, отпраздновал Новый год в Карпатах, посетил Херсон, Николаев, Чернигов, Харьков, Полтаву, Винницу, Днепр…

Украина быстро стала мне вторым домом, раз пока в свой дом я не мог вернуться. Мне было здесь свободно, спокойно, счастливо. Мировые медиа уже вовсю писали о возможном нападении Путина и его армии, рисовали карты и инфографики будущей войны. Эксперты спорили в прямых эфирах украинских ток-шоу. Европейские страны эвакуировали сотрудников своих посольств.

А я продолжал жить обычной жизнью: работал, встречался с друзьями, ходил по модным киевским барам. Примерно так вели себя и все мои друзья, переехавшие беларусы и местные украинцы. Киевский городской интернет-ресурс The Village продолжал писать о новых заведениях и коллаборациях модных брендов.

***

Следующей остановкой после Тернополя был Чоп – небольшой украинский город прямо на границе с Венгрией. На этом участке дороги нас останавливали 14 или 15 раз. Однажды на заправке нервные полицейские наставили на меня автоматы и закричали «руки на капот». С каждым километром дороги и с каждой новой остановкой я все больше осознавал, что угрозу для моего здоровья и жизни несут уже не столько российские ракеты (все-таки до Закарпатья они пока не долетали), а «народный гнев» украинцев.

Переночевав в Чопе, мы провели еще день, пытаясь разобраться с ситуацией на границах. Жители Украины массово покидали родную страну. На КПП между Украиной и Польшей очередь достигала 4000 машин. Многие переходили границу пешком, но эта очередь тоже занимала больше суток…

Сложность была в том, что у нас не было шенгенских виз. Наконец появилась информация о том, что Венгрия впускает даже таких, как мы. Мы снова погрузились в машину и встали в очередь на границе. Нам повезло: в общей сложности мы провели на ней всего 8 часов.

На украинской стороне всех мужчин с беларусским паспортом вежливо, но сурово опросил сотрудник украинских спецслужб. Кто, откуда, почему переехали в Киев… На выходе из кабинета я встретил знакомого правозащитника из Беларуси, который тоже шел «давать объяснения».

Рано утром 1 марта мы оказались в Венгрии. Несколько беларусов с украинским ВНЖ без шенгенских виз. С непонятным статусом. С туманным будущим. Живые. Целые. В безопасности.

За спиной осталась героически защищающаяся Украина, десятки друзей, сотни знакомых, любимых мест.

В киевском баре, где я должен был угощать друзей драниками, ребята организовали готовку обедов для волонтеров и защитников города.

Если бы я умел молиться, я бы помолился. Если бы получилось заплакать, заплакал бы. Вместо этого мы взяли капучино на заправке. По телевизору шли клипы местных поп-звезд. Делая капучино, работник заправки что-то насвистывал себе под нос.