Александра Миронцева: «Настя и Вика пишут – рады, что я смогла избежать всего этого»

Виктория и Анастасия Миронцевы. Все фото из семейного архива

Первого апреля в суде Советского района Минска был озвучен приговор по уголовному делу Виктории и Анастасии Миронцевых. Сестер обвинили в активном участии в групповых действиях, грубо нарушающих общественный порядок, и в насилии в отношении сотрудников милиции.

«Пострадавших» силовиков на суде было аж пятеро. Анастасии вынесли приговор в виде двух лет лишения свободы, Виктории — двух с половиной.

С ними на скамье подсудимых могла быть еще одна сестра, на которую также заведено уголовное дело.

Александра Миронцева

Больше года назад Александре Миронцевой удалось выехать из Беларуси. Девушка рассказала «Салідарнасці», как она оказалась на другом конце земного шара и в каком преступлении, по ее мнению, на самом деле обвиняют ее и сестер.

— Нас у мамы шестеро девчонок, я самая младшая. За меня всегда все волновались больше всего. И сейчас Настя и Вика пишут, что очень рады тому, что я смогла избежать всего этого, — говорит Александра.

Три года назад Саша случайно познакомилась в интернете с бразильцем. Сейчас признается, что именно он ее спас:

— Леонардо я увидела в Facebook и, перепутав его с одним музыкантом, решила послать смайлик в знак приветствия. Но телефон заглючил и не отправлял мое сообщение. Я пыталась много раз, в итоге дошли 15 сообщений. Лео, когда их увидел, стало интересно. Так мы начали общаться.

Через девять месяцев я поехала к нему в гости, а после он приехал в Беларусь, познакомился с моей семьей.

Лео — историк-географ. Ему очень понравилась наша зима. Говорит, что было бы неплохо пожить в Беларуси какое-то время, делится Саша.

Леонардо в Беларуси. С мамой девушек Лукерьей Григорьевной

Когда молодой человек купил ей билет и настоял на том, чтобы она выехала хотя бы на некоторое время, как и многие, Александра думала, что вернется через пару месяцев. Однако уже больше года находится в Бразилии и в настоящее время подала прошение о политическом убежище. Все это время ее матери звонят с просьбой сообщить, где находится дочь.

— В день, когда я вылетала в Белу-Оризонти из Киева, утром говорила с Викой. Она успела сказать, что в квартиру, которую мы снимали вместе, пришли и спрашивают, в том числе обо мне. На этом разговор прервался, и ее телефон перестал отвечать. Вику забрали.

Потом поехали за Настей. Ей сказали, что якобы что-то надо уточнить. Но она все поняла и пошла собирать вещи. Первое время с девочками долго не было связи, до суда они были на Володарского. Сразу несколько адвокатов решили их защищать, кто-то даже бесплатно. На кого-то деньги помогли собрать люди, — рассказывает Александра.  

Виктория и Александра Миронцевы

Перебирая в памяти страшные события, произошедшие год назад, собеседница «Салідарнасці» пытается понять, была ли у сестер возможность спастись:

— Никто из нас не думал, что все обернется именно так. Настя  оканчивала Академию искусств, ей на тот момент осталась только дипломная работа, которую она очень хотела сделать. Мы все окончили колледж искусств им. Ахремчика: я музыкант, Настя и Вика — живописцы, еще одна наша сестра Вероника — скульптор.

Настя — очень талантливая, ее картины много раз выставляли, она живет искусством, поэтому для нее очень важно было закончить учебу. Вика — самая большая патриотка из всех нас, тогда в августе она сразу перешла на белорусскую мову и никуда уезжать категорически не хотела, — говорит Александра.  

10 августа 2020 года три сестры — Виктория, Анастасия и Александра пошли в город. 20-летняя Саша накануне впервые приняла участие в выборах.

— Почему я голосовала против Лукашенко? Да, элементарно, потому что не хотела получать такую зарплату, столько работая. За  полторы ставки музыкальным работником в детском саду я получала 400-600 рублей. Большая половина всех денег и у меня, и у сестер, с которыми мы вместе жили в Минске, уходили на оплату за съемную квартиру.

В нашей семье все были единогласны, включая маму. Но на улицу я вышла даже не из-за фальсификаций на выборах, а из-за того, что стали творить с людьми после. На следующий день мы втроем так и не смогли попасть на митинг, дошли только до Дворца спорта. Вокруг было очень много силовиков, которые преградили всем путь. Проспект Победителей  был перекрыт, никакой транспорт не ходил.

Это важно, потому что на суде группу людей, в том числе и нас, обвинили еще и в препятствии движению общественного транспорта и выставили огромный штраф.

Тогда нам сказали разворачиваться и идти обратно. Однако мы даже развернуться не успели, как подъехали микроавтобусы, выскочили омоновцы и начали рандомно хватать людей.

Мы просто не могли не обратить внимания на то, как они схватили одного парня. Тот шел со своей девушкой в обнимку в другую сторону, не по направлению к Стеле. Всем было очевидно, что они просто случайные прохожие. Однако парня очень жестко схватили и стали тащить в бус. 

Многие интуитивно бросились на помощь. И мы с сестрами были среди них. Мы просили, кричали, пытались придержать омоновцев за руки, — вспоминает Саша.

10 августа 2020 года

То, что она перечислила, как потом скажут на суде, причинило силовикам «дискомфорт и моральные страдания». А сам этот эпизод остался на многочисленных фото и видео, по которым впоследствии и стали задерживать людей.

— Всех начали хватать и тоже тащить в бусы. Когда нас с Викой жестко закинули в один, там уже была Настя. Нас подвезли к автозаку и запихнули всех троих в одну кабинку. Там было очень мало места, все отверстия, через которые мог проходить воздух, были заклеены. В этом отсеке мы практически теряли сознание.

Когда нас привезли в Ленинское РУВД, я слышала, как кто-то назвал время, было 7 часов вечера. Но во время суда нас все равно обвинили в том, что в 20.30 мы препятствовали транспорту, перекрыв проспект. При этом никто из силовиков не смог подтвердить то, что кто-либо из нас находился на проезжей части.

Вообще в протоколе на суде было очень много ошибок и неточностей, не совпадало не только время, но и место задержания. Но этого не имело никакого значения…

Полночи мы провели на улице во дворе РУВД, стоя на коленях, потом нас перевели в какой-то бункер с бетонными стенами. На рассвете стали подъезжать автозаки, людей развозили по тюрьмам. Поскольку в Минске все было занято, мы попали в Жодино.

Крики и избиения мы слышали постоянно. Особенно жестили омоновцы в автозаках. Они сильно издевались над людьми. Одному парню пытались подстричь длинные волосы, запрещали поднимать головы, швыряли всех друг на друга. Мужчин избивали. Именно нас не били, но в Жодино в камере с нами были девочки, все в синяках, — делится пережитым собеседница. 

После двух суток в Жодино сестер выпустили, заставив подписать какой-то документ. А через несколько дней Виктория, получив повестку, узнала, что был еще какой-то суд, на котором было вынесено предупреждение. 16 октября за девушками пришли снова. Больше Викторию и Анастасию не выпустили. Они признаны политзаключенными.

— Суд я слушала в записи. Сестры не были очень сильно удивлены приговору, они все понимали. Единственное, просили, чтобы мама не приходила, она и так очень сильно переживала за нас всех. Настю отчислили из Академии, Вику уволили с работы, — тяжело вздыхает Саша.

С сестрами она постоянно на связи в письмах:

— Настя всегда была очень замкнутая, стеснительная. Боюсь, что ей там тяжелее, хотя в письмах она старается держаться позитивно, как и Вика. Они мечтают, как будут путешествовать по родной стране после освобождения.  

Настя и Вика в разных отрядах, они могут увидеться только мельком, если проходят мимо на улице или в столовой. Однако обе рассказывают, что им пишут много людей, парни и девушки, молодые и пожилые.

Анастасия и Виктория Миронцевы

Сама Александра сейчас учит португальский язык и изучает новую профессию — web-разработчика. Больше всего, признается девушка, она хочет встретиться всей своей большой семьей на любимой даче:

— Представляю, как мы все разревемся, очень хочу увидеть Настю и Вику! У нас вообще очень дружная семья. Сколько себя помню, мы везде вместе, всегда друг другу помогали. Даже учиться пошли все вместе в Ахремчика.

А когда с нами случилось горе, столько людей откликнулось! Наша мама сказала, что в том, что происходит сейчас, есть и хорошая сторона — мы увидели, какие белорусы классные, какая у нас прекрасная нация. Оказалось, что и весь наш народ, прямо как наша семья — все помогают и поддерживают друг друга!