Александр Милинкевич: «Проблема — не в Лукашенко»

В отличие от других претендентов в единые кандидаты, которые уже давно возглавляют политические партии, — Анатолия Лебедько, Сергея Калякина, Станислава Шушкевича, — Александру Милинкевичу на встречах с избирателями гораздо чаще приходится отвечать на вопрос: “Вы кто?”. С этого и начнем.

— Я — активный человек, имеющий неплохое образование, опыт работы в государственных структурах, неправительственных организациях, общественных и политических кампаниях. Сейчас работаю в Фонде содействия локальному развитию. Когда об этом говоришь, у некоторых сразу возникает картинка перед глазами: мешок денег, сидят дядьки и деньги эти распределяют. Приходится объяснять, что это не так, что фонд является научно-практической организацией, и если ставить во главу угла зарабатывание денег, то есть гораздо более прибыльные и спокойные способы решить эту задачу (скажем, бизнес).

— Что же вы ставите во главу угла?

— Изменить ситуацию в Беларуси, вернуть нашу страну в русло демократического европейского развития. Это, конечно, общие слова, но, отвечая на вопрос: ставите ли вы перед собой задачу победы на выборах или просто хотите поиграть в политику? — я говорю, что все стремятся победить. Другое дело — победить на выборах, которых в нормальном значении этого слова явно не будет… Тут надо разбираться, что такое победа. Я не думаю, что кто-то из реальных политиков допускает вариант, при котором после голосования председатель Центризбиркома Лидия Ермошина объявит: Александр Григорьевич проиграл. Наверняка ЦИК будет утверждать, что Лукашенко уже в первом туре набрал минимум 75% голосов.

Тогда встает вопрос: зачем участвовать, если выборов нет, подсчета голосов нет, есть просто написание протоколов под диктовку властей? Проблемы нашей страны не в персоне Лукашенко, нынешний глава государства лишь олицетворяет их. Главная проблема — это мышление многих людей, которое предельно искажено и советизировано. Поэтому любые политические кампании должны ставить одной из основных задач изменение этого мышления. Нужно доносить до людей правдивую информацию. Не о том, что страна живет плохо, — они это сами знают. А о том, ПОЧЕМУ мы живем плохо и ЧТО надо сделать для того, чтобы жить хорошо.

— Судя по рассуждениям на тему “что такое победа”, главой государства вы становиться не собираетесь.

— Абсолютно не согласен с таким выводом. Просто я считаю главной целью победу в умах людей. Если в этом смысле президентская кампания пройдет успешно, тогда появится шанс на изменение ситуации в стране, а это более важно, чем то, что я стану президентом.

— А что нового — того, что раньше никто не делал, никто не обещал, — собираетесь предложить вы?

— Образ действий. Мы можем эффективно работать даже в нынешних условиях. Достаточно включить мозги, и любая проблема, которая выглядит неразрешимой, перестает быть таковой.

Взять, к примеру, коммунальные платежи. Казалось бы, чем тут может помочь оппозиция? Она же не в состоянии тарифы понизить… А мы учим людей, как самим рассчитать, сколько они должны платить за квартиру. Теперь жильцы, участвовавшие в нашей программе, в состоянии контролировать, правильно ли им выставляют счета ЖЭСы.

И есть факты, когда власть отступала и возвращала людям деньги, которые у них забрала. Именно из таких маленьких побед и складывается одна большая.

Но если провести такую кампанию только в одном городе — результат будет нулевой. Нужно, чтобы она охватила всю страну. А для этого необходимо объединить демократические организации вокруг единого кандидата.

— Предположим, демократические силы все-таки объединяются и выбирают единого. Предположим, не вас. Что дальше?

— Я думаю, все те люди, которые подписали соглашение с коалицией о том, что если выберут не их, они поддержат единого, так и поступят. В противном случае они станут политическими трупами, циничными людьми с низкой моралью. Даже если этот единый кандидат мне покажется более слабым, чем я, буду искренне делать для победы все, что от меня зависит.

— Звучит красиво. Но есть одна проблема. Одно из главных преимуществ Лукашенко — его целеустремленность. Он идет напролом, мысли не допуская, что “единым кандидатом от власти” может стать кто-то другой. Вы же готовы уступить дорогу… И вообще, в чем ваше преимущество? Чем вы лучше Лукашенко?

— Я искренне люблю Родину.

— Ну, Лукашенко ее, наверное, тоже любит. Правда, в специфической форме.

— Я не думаю, что Лукашенко любит Родину. Он любит власть и себя в этой власти. Я не люблю в такой степени власть. Более того, когда я работал в структурах власти, она меня иногда тяготила. Но иногда давала огромное удовлетворение, когда благодаря ей удавалось сделать что-то хорошее. Кроме того, я последовательный сторонник демократического развития.

— Пожалуй, для большинства избирателей нашей страны потребуется более приземленная аргументация. Они просто хотят жить лучше с материальной точки зрения, а уж при демократии или без нее — им не столь важно.

— Мировой опыт показывает, что богато живут только в свободных демократических странах. Это один из главных тезисов, который оппозиционные активисты должны донести до аполитичных граждан.

— Как выглядят нынешние ресурсы — интеллектуальные, финансовые и т.д. — демократических организаций по сравнению с 2001 годом?

— Общий потенциал несколько снизился. Репрессии не могли не сказаться. Многим людям поставили ультиматум: или работа, или общественная деятельность. Мне тоже пришлось выбирать между преподаванием в университете и делами моей общественной организации. Я ушел из университета.

— Без притока свежей крови рассчитывать не то что на победу, а даже на серьезную борьбу не приходится. Откуда вы собираетесь взять пополнение?

— Когда я начинал информационную кампанию на выборах в Палату представителей, у нас на два района было 10 активистов. Все. Когда мы подошли к этапу сбора подписей, у нас уже имелось 163 человека. Это как раз и были новые люди. Некоторые из них, конечно, боялись засветиться и, допустим, попасть в список членов инициативной группы. Они нам помогали, так сказать, нигде не фигурируя. Но и в официальных списках у нас было около 70 человек: пенсионеры, безработные и даже предприниматели, которые сознательно рисковали своим бизнесом. Точно так же предстоит действовать и на президентских выборах. Если мы сработаем успешно, скелет, состоящий из активистов демократических организаций, обрастет мышцами.

— Пока об успешности кампании трудно говорить. Конгресс демократических сил, которому предстоит назвать имя единого кандидата, отложен до сентября. Значит, как минимум, до осени оппозиционные лидеры будут бороться между собой, а не с Лукашенко. В результате вы начали проигрывать, еще не вступив в игру.

— Проигрываю не я, а дело.

— А что, есть принципиальная разница?

— Пожалуй, нет.

— Осенью, кстати, может выясниться, что кого-нибудь что-нибудь не устраивает, и процесс определения единого кандидата под благовидным предлогом будет продлен еще на несколько месяцев.

— Если конгресс пройдет не в сентябре, а, скажем, в декабре, я в выборах единого участвовать не буду. Потому что в этом случае остается слишком мало времени для того, чтобы подготовить избирательную кампанию, за которую не будет стыдно.

Я не отношусь к коалиции как к священной корове, ради которой нужно идти на любые компромиссы. Вместе с тем и резать единственную корову, которая может нам дать молоко, тоже не вижу смысла.

— Давайте пройдемся по вашей биографии. Еще в советские времена вы 4 года преподавали в Алжире. Многим в то время, чтобы попасть на работу за границу, приходилось сотрудничать с КГБ. А вам?

— Контроль со стороны органов над людьми, работавшими за границей, действительно был. И некоторые из них действительно строчили доносы. Но это не было обязательным условием для того, чтобы попасть за границу.

Лично я в Алжир поехал только потому, что в Гродно пришла разнарядка на двух физиков. И нашлось только два физика, желающих изучить язык и поработать за рубежом. Поэтому, чтобы попасть на работу за границу, мне не пришлось ни давать взятки, ни стучать на товарищей.

— Потом вы учились в Центре имени Маршалла (Гармиш-Партенкирхен), который наши государственные СМИ иначе как шпионским гнездом и филиалом ЦРУ не называют.

— Гармиш действительно раньше был центром разведки против Советского Союза. Но сейчас СССР нет, и функции центра совершенно другие. Это главный европейский центр по сотрудничеству и безопасности. Та стажировка, в которой я участвовал, была посвящена системам европейской безопасности, в ней участвовал высший руководящий состав всех стран СНГ, кроме Беларуси.

— В любой анкете есть графа “семейное положение”…

— Женат, двое детей, внучка. Для меня семья очень важна.

— Именно поэтому вы не так давно развелись?

— Да, я женат второй раз. Это почти как Гармиш — “человек, бросивший семью…” У меня остались хорошие отношения с первой супругой, мы — друзья.

Конечно, лучше, если человек женится один раз и навсегда. Но бывают разные обстоятельства. Я считаю, что если исчезли основополагающие вещи, которые цементируют семью, то лучше разойтись и остаться друзьями, чем жить вместе, становясь врагами.

Опубликовано в еженедельнике "Салiдарнасць" от 15.07.2005 г.