Александр Ивулин: «Все изменится не быстро, но если ты сдашься и опустишь руки, то лучше не станет»

Спортивный журналист и футболист «Крумкачоў» Александр Ивулин, приговоренный в Беларуси к двум годам колонии за участие в мирных акциях протеста, вышел на свободу и покинул страну — сейчас он находится в Грузии.

В первом большом стриме после освобождения бывший политзаключенный рассказал о будущем канала «Честн*к», условиях в белорусских тюрьмах и почему он уверен, что перевернуть страницу не удастся. Выбрали важные моменты из этого разговора.

***

— Я вел «бухгалтерию»: записывал в тетрадку, кто мне пишет, когда и кому я отправлял письма — потому что каждому человеку отвечал и старался делать это широко, на пальцах, которыми держал ручку, даже были мозоли. Закончил я ее вести дополнительной тетрадью на «зоне», потому что очень не хотелось, чтобы эти записи забрали и кого-то я подставил, чтобы эти письма привлекли лишнее внимание.

Более или менее нормально письма приходили на Володарке (СИЗО №1 — С.): максимально я получил 25 писем за день, а в среднем в лучшие времена каждый день приходило по 10-15. Спасибо всем огромное, это невероятно ценно: ты понимаешь, что ты кому-то нужен, это придает мотивацию и дает силы, ты прекрасно понимаешь, что люди сопереживают и хотят тебя поддержать.

И еще один момент — мне как журналисту было интересно оттачивать формулировки, пытаться передавать свои мысли по-разному. Мне писали в ответах, что эти письма тоже очень сильно поддерживают. До сих пор убежден, что тем, кто на воле, было гораздо тяжелее, чем мне, потому что больше всего пугает неизвестность, когда ты находишься по ту сторону забора и не знаешь, что с человеком, насколько ему тяжело. А когда ты «в процессе», понимаешь, что ни на что серьезно повлиять не можешь, и стараешься сделать что-то, чтобы это время не прошло впустую.

***

— О чем писать политзаключенным? Мне, например, было интересно не то, что происходит глобально, а детали, эмоции, чем живут отдельные люди — как у Светланы Алексиевич, которая рассказывает большие истории через маленьких людей. Не мучайтесь вопросом, как и с чего начать — просто берите и делайте, выплескивайте на бумагу то, что в голове.

Самым запоминающимся было письмо из прошлого. Я в свое время работал вожатым в лагере, и в конце каждой смены раздавал ребятам открытки из набора с какими-то философскими мотивационными вещами, чтобы они для себя что-то вынесли и становились лучше. И вот в очередной раз, получая пачку писем, я увидел в письме одну из этих открыток с текстом «Если твое желание не сбывается, значит, оно до сих пор не оплачено» — человек написал, что это для него очень много значит, но сейчас мне это важнее. И это было настолько точно…

***

— Я был до конца уверен, что войны в Украине не будет: ну не в 21 же веке, когда история много раз показала, что ничем хорошим это не заканчивается. Но 24 или 25 февраля ко мне в Барановичи приехала адвокат, сказала, что война; не мог поверить, как такое возможно, очень переживал за всех тех ребят, о ком знал, что они в Украине.

Война — это дичь, такого нельзя допускать. И то, что она идет уже год — не могу даже слов подобрать, чтобы передать свое отношение, и пока еще не читал текстов и не смотрел видео о том, что сейчас происходит, просто не готов.

***

— На зоне работает пропаганда — причем не только белорусская, очень большая российская повестка. Каждое воскресенье смотрят Ираду Зейналову, и, не анализируя, верят в то, что говорят по телеку. Очень большой процент людей считает: раз по телевизору сказали, значит, правда — это плохо, но таковы реалии.

Вообще, очень сложно на зоне быть в информационной повестке, потому что есть 1,5 источника информации: телевизор и газеты, которые кто-нибудь выписывает. Все очень искажено, исковеркано, сложно понять и проанализировать осколочные сведения из этих источников и информации на уровне слухов, чтобы сложить пазл о том, что происходит.

***

— Когда ты побывал там, то некоторые слова становятся объемными. Слова «дом», «друзья» ты прочувствовал и прожил, они значат теперь гораздо больше. А слово «родина» звучит совсем по-другому, чем раньше, становится очень важным.

Для меня тюрьма развеяла иллюзии, отрезвила в том плане, что все скоро изменится. Нет, все изменится не быстро, но если ты сдашься и опустишь руки, то лучше не станет.

….Я очень люблю Минск, это для меня лучший город земли, и находиться в другом месте, в другой стране очень необычно.

Люди спокойные, расслабленные. Вокруг идет нормальная жизнь, а ты после 20,5 месяцев неволи сидишь и думаешь: «Так можно было?» — понимая, сколько людей в Беларуси сидит на гораздо более серьезные сроки, чем ты, и поддержки у них гораздо меньше. Это прибивает. Поэтому очень хочется попросить продолжать поддерживать и менее медийных политзаключенных — это очень важное дело.

***

— Что будет дальше с каналом? Он будет, и совершенно точно контента будет много: очень хочется делать что-то белорусское для белорусов. Возможно, будем понемногу, «патрошачкі» делать некоторые выпуски по-белорусски, но вряд ли прямо сейчас. Но пока хочу чуть отдохнуть, прийти в себя, решить первоочередные бытовые вопросы, пару недель точно не буду появляться в эфире.

В общем, Саша обязательно скоро выйдет с какими-то новыми проектами, потому что закончить это все и перевернуть страницу попросту не удастся.