Александр Фруман: «Подземный комплекс Хезболлы меня поразил. Это настоящие инженерные сооружения, которые, очевидно, делали годами»

Год назад беларуский израильтянин Александр Фруман добровольцем ушел на войну, которую Израиль вынужден был начать со своими неспокойными соседями.

Из более 400 дней войны большую половину Александр провел на позициях на севере страны, где террористическая группировка Хезболла с самого начала «дружественным огнем» поддерживала террористов Хамас.

Из-за постоянных обстрелов жители севера Израиля покинули свои дома. Несколько месяцев назад военное руководство страны приняло решение о вторжении армии ЦАХАЛ на территорию Ливана, откуда непрерывно летят ракеты.

Александр Фруман оказался в составе подразделения, которое непосредственно участвовало в военных операциях в Ливане. Он рассказал «Салідарнасці» некоторые подробности этих событий. 

— Цель нашей войны с Хезболлой — это возвращение домой жителей нашей страны, которые вынуждены были покинуть свои дома на севере, — отмечает Александр. — Мы должны добиться того, чтобы прекратились обстрелы севера и оттуда не было даже поползновений в нашу сторону.

Перед нами не стоит цели захватить территорию. То есть на определенный период мы оккупируем какие-то населенные пункты, но только для того, чтобы навести там порядок, в смысле уничтожить террористов и их инфраструктуру.

Как только они согласятся на наши условия, израильские войска тут же отойдут за «голубую линию». Так называется 80 км ливанско-израильской границы. Нам не нужны эти ливанские деревни, которые мы сейчас захватили.

«Кроме Хамаса и Хезболлы есть еще хуситы»

— Год назад вас взяли водителем в одно из спецподразделений. Чем вы занимаетесь сейчас?

— Сейчас я нахожусь уже в другом подразделении, оно занимается логистикой, также, например, заливает обнаруженные туннели бетоном.

Я здесь водитель медицинской бригады, то есть армейской скорой помощи. Езжу вместе с врачами, парамедиками, медбратьями.

Мы забираем раненых, вывезенных с поля боя эвакуационными группами, и доставляем их далее по цепочке в госпиталь.

— До наземных операций — на юге в Газе и сейчас на севере — погибших и пострадавших было гораздо меньше. Теперь израильские каналы, к сожалению, почти ежедневно передают сводки погибших. И большинству из них от 19 до 25 лет.

— Большая часть штурмовиков у нас — это срочники. Они лучше натренированы. Но, к сожалению, и погибает их больше, чем резервистов, которые воюют в других подразделениях.

Резервисты — это люди, которые когда-то служили. Они, конечно, восстанавливают свои навыки, но из-за возраста и других обстоятельств уступают в сноровке более молодым.

Судя по характеру ранений, чаще всего наши ребята страдают из-за взрывов мин и фугасов. Заминированы все входы в туннели, многое удается найти и обезвредить, но, к несчастью, что-то нашим врагам удается слишком хорошо замаскировать.

— Вы сказали про штурмовиков. Последнее время с этим словом ассоциируется сочетание «мясные штурмы», которые россияне устраивают в Украине.

— У нас война другого типа, и по стратегическим целям, и по военной тактике. В российско-украинской войне ядерная держава воюет с самой большой страной в Европе, которую поддерживает самый большой военный блок в мире.

Это глобальный конфликт, которых не было, пожалуй, со времен Второй мировой войны.

У нас же идет война не против государства, мы не воюем с Ливаном или с Ливанской армией. Мы воюем с террористической организацией Хезболла.

У них нет самолетов, нет танков. По качеству оружия они слабее нас. У нас есть и танки, и броневые машины, и самолеты, и ПВО. Соответственно, у нас на поле боя происходят другие действия.

— В то же время Израиль воюет не с одной террористической организацией, а минимум с двумя.

— Кроме Хамаса и Хезболлы есть еще хуситы. В любом случае штурмы израильской армии выглядят по-другому. У нас совершенно другая местность. Ливан — это гористая территория. 

И географически военные действия, наверное, можно сравнить с Афганистаном. С одной стороны, наши враги хорошо ориентируются в горах, знают, где спрятаться, как выбираться.

Но надо понимать, что пехота ЦАХАЛа всегда идет под прикрытием воздушных сил. Это то, о чем все время говорит Владимир Зеленский, что ему нужны самолеты. Без них невозможно наступать пехотой и любой штурм может превратиться в «мясной».

В Израиле есть авиация, поэтому и результат другой. И сам масштаб конфликта, как я сказал, другой. Потому и количество погибших и раненых в сотни раз меньше.

Но и в моем подразделении, которое не участвует в штурмах, тоже, к сожалению, было несколько раненых, к счастью, легко.

Нас также привлекают в помощь, когда проводятся крупные операции, в результате которых раненых может быть больше. Но здесь нужно отметить, что тяжелораненых не везут к нам, их сразу с поля вывозят к вертолетам.

«На коробках с боеприпасами латинскими буквами написано «Росвооружение»

— Недавно вы сообщили, что ваше подразделение принимало участие в операции на территории Ливана.

— Да, мы участвуем в некоторых операциях. Одна из последних была достаточно крупной. Во время нее обнаружили огромный комплекс Хезболлы в деревне Марун эль Рас, это всего в двух километрах от израильской границы.

Этот подземный комплекс, честно говоря, меня поразил. Дело в том, что во время армейской службы я видел туннели в Газе. Мы тоже их находили и уничтожали. В основном это были узкие и невысокие коридоры, идешь и голову нужно сгибать, чтобы не задеть потолок.

У Хезболлы это огромные помещения, настоящие инженерные сооружения, которые, очевидно, делали годами. В Газе с песчаной почвой туннель можно вырыть довольно быстро. А в Ливане, напомню, как и на севере Израиля, горы и скалы. И эти туннели буквально вырезаны в скалах. Это огромный труд.

И это говорит о том, что мы не должны недооценивать Хезболлу, не надо думать, что они пещерные дикари, которые бегают с палками и бросаются камнями.

Это довольно большая группировка, которая существует больше 40 лет. У них структурированная организация с кучей подразделений. В том числе есть специалисты, которые занимаются проектированием, инженерией, строительством.

Не забывайте, что многие выходцы из стран Ближнего Востока учились и в Советском союзе, и до сих пор учатся в вузах России и Беларуси.

Сильно удивил уровень их подготовки. Судя по тому, что мы обнаружили в этом туннеле, они реально готовились атаковать Израиль. Там мы нашли огромное количество современных боеприпасов. Причем на коробках с ними латинскими буквами написано «Росвооружение», и даже указан маршрут из порта в Новороссийске в Сирию. 

Поскольку я работаю в медицинской бригаде, отметил, что, судя по содержимому армейской аптечки и сумки врача, мы работаем примерно по одним стандартам.

Их аптечки не сильно уступают нашим. Что касается медпрепаратов, то у них они в основном российские и французские.

О том, что они готовились оставаться в туннелях длительное время, говорят подготовленные кухни с соответствующим количеством еды и воды, приготовленные санузлы.

Не исключаю того, что если бы Хамас не напал на нас 7 октября, то вскоре это могла бы сделать Хезболла на севере. Во всяком случае такие выводы напрашиваются, когда видишь основательный уровень их подготовки.

При отсутствии авиации и другого необходимого вооружения туннели для них — это единственный вариант, дающий возможность и вести боевые действия, и укрываться.

И вот, знаете, что меня поразило, с какой легкостью они отступили и сдали нам свое хозяйство, на которое потратили огромное количество сил и лет.

Конечно, были столкновения, когда наши ребята захватили эту деревню. Но я и, наверное, другие ожидали, что они будут сопротивляться гораздо сильнее.

— Как так: готовились-готовились и убежали?

— Именно так, их пленные впоследствии говорили, что в какой-то момент бойцы массово разбегались. И тому есть объективные причины.

Наше армейское командование готовилось к операции на севере год. Полагаю, что разведка собрала много данных.

Плюс такой момент: примерно за месяц до нашего вторжения произошел легендарный подрыв пейджеров, в результате которого полторы тысячи человек получили серьезные ранения. У них случилась паника. И на следующий день произошел подрыв раций.

Затем была ликвидирована практически вся верхушка группировки. Все это могло подкосить их моральный дух. Те пленные говорили, что для многих последней каплей стало убийство Насраллы.

На мой взгляд, операцию с пейджерами вообще можно сравнить с Троянским конем. О ней точно будут помнить и записывать в учебники.

Все вышеперечисленное могло их напугать. Правда, этот эффект паники уже начинает проходить. Хезболла продолжает нас бомбить каждый день.

Благодаря тому, что мы зачистили часть территории, у нас на севере появились спокойные места, где раньше мы не могли находиться вне укрытия. 

И, на мой взгляд, мы должны двигаться дальше до тех пор, пока Хезболлу не вынудят отступить и отказаться от своих преступных действий.

Все-таки Ливану, в отличие от Газы, не плевать на международное мнение. И Хезболла там не играет такой роли, как Хамас в Палестине. Хамасу вообще плевать на всех, их традиционная тактика — прикрываться мирными жителями.

Хезболле подобного никто не позволит, в Ливане все-таки есть правительство, а жители очень недовольны происходящим, опять же, мнение мирового сообщества для них не пустой звук.

Поэтому Израилю нужно продолжать давление, чтобы принудить их к миру. Чтобы наши граждане могли спокойно жить на севере страны, не подвергаясь опасности.

И я думаю, что так и будет. К этому все идет. В Ливане на разных уровнях все громче слышны голоса тех, кто не доволен Хезболлой.

«Уровень узурпации власти Хамасом в Секторе Газа такой же, как в Беларуси»

— Сегодня многие восхищаются решительностью израильской армии.

— Думаю, одно из преимуществ нашей армии — это умение признавать свои ошибки, умение их разбирать, анализировать и очень быстро переформатироваться под новую стратегию, чтобы эти ошибки не совершать вновь.

Именно это случилось после 7 октября, когда армии был дан сильный пинок. Она должна была вернуть свой авторитет, чтобы люди снова понимали, что могут на нее полагаться. И это сейчас происходит.

С другой стороны, мы воюем уже больше года. Такого затянувшегося конфликта не было никогда. Это, конечно, большой удар по нашей экономике.

— Во всех затянувшихся конфликтах неизменно встает вопрос живой силы. Год назад весь мир наблюдал, сколько израильтян просились воевать добровольцами. И вы в их числе. Известно, что в вашу армию идут люди любого статуса и материального достатка. Как сейчас с этим обстоят дела?

— После 7 октября мы по-другому и думать не могли. Это был такой удар, такая трагедия, что всем хотелось ее разделить. Для израильтян Холокост — не просто памятная дата, мы не дежурно замираем на минуту под сирену.

Мы все — второе-третье поколение выживших после Холокоста, поэтому так остро восприняли те события. Теперь, конечно, есть усталость от войны, привыкание к этому. Для того, чтобы люди не выгорали, стараются соблюдать график ротаций. Допустим, я более 200 дней провел на службе, остальное время находился в отпуске от службы.

Нехватки военных в каких-то подразделениях лично не заметил. Среди нас по-прежнему есть и достаточно обеспеченные люди, предприниматели, бизнесмены, чиновники разного ранга, дети и родственники руководства страны, судьи.

Допустим, в моем отделении командир — топ-менеджер IT-компании. Безусловно, не обходится без потерь. Кто-то из тех, кого призывают в резерв, только начал учиться, строить карьеру, создал семью.

Это все оказывается под угрозой, когда человек отправляется на войну. Но такого понятия как «уклонисты», как массового явления, лично я не слышал.

Кстати, если у человека серьезные причины для отсрочки, ему ее дадут.

— Вы, наверняка, следите и за тем, что происходит на юге.

— ЦАХАЛ до сих пор контролирует север Сектора Газа, там уничтожено большинство туннелей. Понятно, что много террористов убежали.

Сейчас наша армия постепенно уходит оттуда, оставляя территорию под наблюдением. Обстрелы с юга случаются редко, такое ощущение, что Хамас просто периодически напоминает, что они вроде как еще не сдались.

Недавно видел репортаж, в котором наш журналист зашел в Газу и записал местных жителей. И люди говорили, что они очень злые на Хамас, были полны ненависти, рассказывали, как радовались, когда убили Синвара (международный террорист, лидер организации — С.).

И это при том, что уровень узурпации власти Хамасом в Секторе Газа такой же, как в Беларуси, и говорить что-то против террористов, не скрывая лицо, примерно то же самое, как ругать Лукашенко в Беларуси.

Но жители там уже на пределе, они устали бояться, так и говорили, нам нечего больше терять, пусть убивают.

Мы помним, что творилось на улицах Газы 7 октября год назад, какие были демонстрации, какое шоу устроили из угнанных заложников, раздавали сладости.

И вот год эти люди пожили в состоянии войны, без воды, которую им давал Израиль, без света. Многие лишились работы, потому что работали в Израиле. Хочется надеяться, что они все поняли.

Мы также не вернули еще часть заложников. Предполагаю, что большинство из оставшихся в живых находятся на территории, которую ЦАХАЛ выделил как гуманитарную и куда пошли все жители. Думаю, там и заложники.

Потому что остальное практически все проверили.

— В то же время у вас на аватарке стоит QR-код для помощи Украине.

— Я с первых дней войны в Украине рекламирую этот сбор и до сих пор стараюсь помогать, в том числе беларуским добровольцам, полку Калиновского. Если сбор объявляют мои друзья, тоже всегда участвую.

— Бывает ли вам страшно?

— Я не штурмовик, обычно заезжаю уже на зачищенную от врага территорию, где находятся только наши силы. В их присутствии я чувствую себя в безопасности.