Алана Гебремариам: «КГБ хочет максимально уничтожить социально-политический потенциал человека, его индивидуальность»

Бывшая представительница Светланы Тихановской по делам молодежи и студентов провела за решеткой два с половиной года. Активистку судили по «делу студентов».

В конце 2022-го Алана вышла на свободу. В интервью YouTube-каналу Пляцоўка девушка рассказала, что пережила в неволе, и как события разворачивались после освобождения.

«Получала одно-два письма за две-три недели»

Алана делится, что в СИЗО ей четко дали понять: ждать писем не стоит.

– Но ты все равно ждешь. Я ждала писем, пыталась лоббировать, много ссорилась с администрацией, писала заявления, ходила на разные переговоры. Но это действительно не дает никакого результата.

Некоторые из осужденных по политическим обвинениям получали по десять и более писем в день, а я получала одно-два письма за две-три недели. Объясняли, что сотрудники КГБ, зная мой портрет как человека и анализируя его еще до моего ареста, просто понимали, что для меня это важно. Поэтому на меня решили таким образом надавить.

По словам экс-политзаключенной, в СИЗО много прессовали психологически.

Отправляли разных сумасшедших в камеры, которые там на меня кидались, не давали спать, кричали, из-за чего я выносила дверь — «тормоза», как говорится на «зэковском языке».

В колонии

–  Там система жестче. Существуют различные инструменты воздействия на осужденных. И администрация, и осужденные, работающие в администрации (их много), делают все, чтобы все знали, чем вы занимаетесь, что вы нарушаете правила внутреннего распорядка, чтобы вы не могли чувствовать себя комфортно в бытовом плане.

Поэтому в колонии мне было гораздо сложнее вписаться в эту систему и успокоиться после СИЗО, что очень утомляло эмоционально. Я приехала в колонию и уже знала, что против меня заведено еще одно уголовное дело. Мне было трудно принять и понять, что события будут происходить в течение более двух с лишним лет.

Но мне пришлось найти в себе силы и возможности наступить себе на горло, чтобы попытаться пообщаться с людьми, которые там работают, чтобы улучшить условия для сидящих там людей.

Алана рассказывает, что в колонии случайно встретилась с Марией Колесниковой:

– Я пыталась открыть дверь, чтобы выйти с фабрики, с первого этажа, а Маша в этот момент спускалась со второго. И я изо всех сил попала ей то ли в голову, то ли в корпус — не знаю. Она немного отлетела и начала очень громко смеяться, когда увидела, кто это сделал.

«Пытались «развести» на разные вещи — типа интервью, сотрудничество»

Девушка вспомнила, что было, когда ее уже после освобождения задержали сотрудники КГБ.

— Они, как всегда, преследует свои интересы. Они хотят максимально уничтожить социально-политический потенциал человека, его индивидуальность, чтобы возврат вообще (я имею в виду любой репутационный возврат) в общественное, политическое поле был невозможен.

Поэтому меня задержали и, конечно, пытались «развести» на разные вещи — типа интервью, сотрудничество. Но, слава богу, благодаря разным людям, которые подключились позже, мне удалось потянуть время и уехать из Беларуси.

Алана считает, что из нее хотели сделать что-то похожее на историю с Романом Протасевичем.

— Им, как и всем людям, работающим в спецслужбах, нужна информация, им нужны те, кто будет на них работать, – говорит она. – Необходимо максимально «отвести» тебя от всего этого, чтобы не было возможности твоего любого возвращения.

А значит, ты должен унизить людей, унизить себя и подставить других. Мне кажется, что я, наверное, лучше посидела бы, чем занималась бы этим всерьез. И поэтому постаралась сделать все, чтобы сделать вид «окей, я подумаю об этом», а затем сделать все возможное, чтобы подключить разных людей, которые знали о ситуации, чтобы добиться моего отъезда. Потому что так жить, я считаю, невозможно.

После выхода из колонии активистке запретили выезд из страны на два года, но девушке удалось покинуть Беларусь. Во второй половине июня с помощью специалистов BYSOL она уже была в Литве.