Акунин: «Мы имеем дело с диктатором, который не в ладах с реальностью»

Почему Путин начал войну

— Дело здесь не в одном человеке. Есть причины объективные, и есть субъективные. Объективные причины, почему Россия перестала быть демократической страной и скатилась в диктатуру, мне понятны.

А далее начинается тема роли личности в истории. И я думаю, что война с Украиной и все безумие, которое происходит, это работа сугубо субъективного фактора. Когда какая-то большая страна оказывается в безраздельной власти одного человека, и он находится у этой власти очень долго, у него неминуемо происходит отрыв от реальности.

Он очень высоко сидит, он со слишком большой высоты смотрит на всех этих букашек. У него складывается собственная картина мира. С помощью своего окружения складывается впечатление, во-первых, что он непогрешим. Он не ошибается и знает лучше всех.

Во-вторых, у него личные доверительные отношения с богом, судьбой… Это обычная совершенно вещь, он — помазанник божий.

Кроме того, и это тоже факт, такой человек всегда оказывается заложником своего окружения. На самом деле, им рулят те, кто предоставляет ему информацию. Особенно, если это человек, как Путин, который в ХХI веке интернетом даже не пользуется.

Он по старинке, как Брежнев или Черненко, получает папочки. Эти папочки составляют люди, у которых есть свои интересы, а также знание начальника — что ему понравится и что ему не понравится.

Правитель через какое-то время оказывается в иллюзорном мире. В котором Украина — это страна, которая еле терпит свое правительство неонацистов и наркоманов. И туда достаточно прийти и оно развалится. И украинская армия смехотворна и ничего не стоит.

И Запад слабак, который сразу же прогнется, как только почувствует настоящую силу. Так я себе представляю это внутренне ментальное устройство.

Если говорить об исторических параллелях, есть старинная засада в которую попадают подобные правители. Эта засада называется маленькая победоносная война. Это происходило в истории много-много раз.

Когда у страны начинаются разные проблемы — с экономикой, с уровнем жизни, начинает падать уровень поддержки и т.д. — у правителя возникает искушение, и находятся вокруг советники, которые говорят «да, да, да!», провести маленькую победоносную войну, которая заведомо и быстро будет выиграна.

И тогда все наладится. Враги заткнутся, население будет хлопать в ладоши и говорить: «Да, мы живем бедно, вокруг много несправедливости, но зато у нас великая страна, которая всех побеждает».

О репрессиях

— Я думаю, что времена и важность путинской пропаганды после этого события уйдут в прошлое. Потому что, скорее всего, теперь одной пропагандой не обойдется. Вероятно, жизнь в России будет меняться к худшему до такой степени, становиться тяжелее, что здесь уже будут работать другие механизмы. Не пропаганды, а голого запугивания.

— Репрессии? Какого уровня?

— Это зависит от того, сколько этот режим продержится. Мы же все понимаем, что этой своей, мягко говоря, ошибкой Владимир Путин очень сократил срок, в течение которого он будет оставаться у власти. Он очень ослабил свои позиции. И чтобы продолжать сохранять власть, при отсутствии денег, ему нужно будет все больше и больше нагонять страх и затыкать рты.

И чем дольше он продержится, тем дальше зайдет этот процесс.

Ждет ли Россию еще один распад?

— Я думаю, что в результате Путинского правления дальнейший распад России прктически неизбежен. Когда Вячеслав Володин (спикер Госдумы — С.) говорил, что не будет Путина, не будет и России, он не представлял себе, в какой степени он прав.

Россия все время возвращалась от свободы назад к несвободе не потому, что были здесь какие-то особенные сатрапы. (…)

В этом есть некоторая объективная необходимость. Такая большая страна, как Россия, может существовать в двух режимах. Когда все управляется жестко из центра, когда выстроена жесткая вертикаль. Когда все управляется наверху, а чуть что, туда направляется полицейская сила.

Или же совершенно иной способ, когда страна превращается в такие Соединенные Штаты России. Где все основные вопросы решает местное население, как им жить. А за центром остаются некоторые объединяющие функции: оборона, безопасность, финансовая политика, большие национальные проекты.

Есть два пути. Любые попытки найти что-то посередине приводят к тому, что страна начинает разваливаться.

Вот приходит к власти демократическое правительство. Допустим, Ельцин. Страна начинает разваливаться на куски, потому что страха больше нету. Всюду есть какие-то местные царьки, ханы и баи, у которых есть свои интересы, потому что центра они уже не боятся.

Начинается сеператистское движение повсюду, там начинают происходить эксцессы. Из Москвы, которая за все это отвечает, смотреть на это невозможно. Хочется посласть тут войска и навести в конце концов порядок.

Начинается чеченская война. Чтобы победить в ней, когда либеральная пресса говорит, что у вас руки по локоть в крови (и они по локоть в крови), нужно затыкать рот прессе. Нужна сильная рука.

А перед этим еще нужно разогнать парламент, потому что в такой стране не может быть двоевластия. Эта страна может быть только вертикальной. И дальше одно идет за другим. Оказывается, для сохранения стабильности, сохранения этой структуры надо уничтожить все свободы, установить стабильную власть.

А самая стабильная власть — это пожизненная диктатура или монархия.

И когда этот стержень распадается, когда пропадает страх, когда пропадает насилие, которое удерживает это все вместе, это все развалится.

После того, как закончится Путин, а он очень сильно приблизил этот момент своей украинской авантюрой, это все начнет разваливаться. Это неизбежно.

Неизбежна ли ядерная война?

— Угроза (Путина) какая? Если вы заступитесь за Украину, мы начнем ядерную войну. В переводе на русский язык. Ракетные силы приведены в боевую готовность и здесь, и там.

Я только что занимался изучением истории начала Первой мировой войны. Когда никто не собирался устраивать войну, но все демонстрировали друг другу мышцы: «А вы тебе — вот это!» — «А мы не испугались! Мы тебе — вот это!»

И это дошло до такого момента, когда поворачивать назад стало невозможно. В какой-то момент к кайзеру и царю пришли начальники генштабов и сказали: «Ваше величество, если мы сейчас не начнем, то они начнут первыми. И мы тогда проиграем и эта ответственность ляжет на вас».

Только тогда нажимали не на ядерную кнопку, тогда нужно было отдать приказ о мобилизации. Кто раньше отдаст приказ, тот быстрее мобилизует армию. И победит. 

И мир, который совершенно не собирался убивать друг друга и воевать, в считанные дни и даже часы превратился вот в это. Во все, что потом завертелось — со всеми этими революциями, трупами и так далее.

Это ситуация, в которой мы находимся сегодня. Мы имеем дело с диктатором, который не в ладах с реальностью. Чего от него ждать, никто не знает. Уступать ему никто не собирается. И это правильно, на запугивание поддаваться нельзя. Последствия при этом могут быть любые.