А вот мы им покажем ХАМАС

Делегация ХАМАС посетит Москву до конца февраля по приглашению президента России Владимира Путина.

Как сказал президент, сжигать мосты — самое простое, но неэффективное дело, «поэтому мы не спешим признавать какие-либо организации террористическими и пытаемся работать со всеми в этом очень взрывоопасном регионе мира».

Нет-нет, я вовсе не о том, что Россия не может вести переговоры с ХАМАС. Любая страна может вести переговоры с кем угодно, если это ей выгодно. Как заметил еще Жозеф де Местр, те самые качества, которые характеризуют препоганого человека, характеризуют великую державу.

Так что ничего плохого в переговорах с ХАМАС как таковых нет. Но хорошо бы при этом выполнять два условия.

Одно условие состоит в том, что, ведя переговоры с ХАМАС, лучше не рассуждать одновременно о двойном стандарте. Я не хочу сказать, что двойной стандарт — это плохо. Это неизбежно. Но все-таки человек, который читает лекцию о вреде пьянства и в ходе лекции пьет водку, выглядит куда глупее, чем тот, который просто пьет водку.

Второе условие состоит в том, что эти переговоры должны быть выгодны России.

Пока я вижу две причины, по которым Москва пригласила в гости ХАМАС. Одну можно сформулировать так: «Эти гады америкашки не признают ХАМАС — вот мы ща им покажем». А другую так: «Эти жиды нам не выдали Незвлина — а вот мы поговорим с ХАМАС».

Очевидно, что эти две причины, хотя и очень важны и убедительны, ближе к психиатрии, а не к политике.

Что же касается политики, то тут дело хуже. Попытка вести переговоры с ХАМАС имела бы смысл, если бы через них Россия рассчитывала вернуть себе статус на Ближнем Востоке. Но Россия давно вычеркнута из процесса ближневосточного урегулирования. Ее попытки в нем участвовать неизвестны никому, кроме редакторов отделов внешней политики в правительственных СМИ. Да и смешно: держава, которая не контролирует собственные горы на Кавказе, вряд ли может заработать международное уважение готовностью протянуть руку аутсайдерам вроде Северной Кореи, Милошевича или ХАМАС.

В глазах мирового сообщества наш жест не возвышает ХАМАС до уровня России — он опускает Россию до уровня ХАМАС.

ХАМАС — часть террористического интернационала, причем наиболее радикальная часть. Например, Масхадов, которого Россия уничтожила, признавал возможность того, что Чечня может остаться в составе России. А его эмиссар Ахмед Закаев был настолько «компромиссным» полевым командиром, что в свое время окруженный на грозненском вокзале нынешний президент Чечни Алу Алханов сдался именно Закаеву, а не Басаеву. Потому что было известно, что Басаев пленных расстреливает, а Закаев — отпускает.

ХАМАС не признает существования государства Израиль. В этом смысле ХАМАС радикальнее не только Масхадова, но и Басаева. Ведь Басаев признает существоование государства Россия. Даже он не ставит своей целью поголовное уничтожение русских и зеленый флаг на башнях Кремля.

Очевидно, что вести переговоры с такой организацией можно и в целях раскола этого самого интернационала. Например: Россия помогает ХАМАС, а ХАМАС отказывается от поддержки чеченских боевиков. Но и тут, увы, не получится. Замкнутые организации фанатиков — это единственный тип организации, который не в состоянии рассуждать в рамках двойного стандарта.

Более того, когда лидеры ХАМАС приедут в Москву, то для них единственным стоящим источником сведений о московской дипломатии будут те, что они получат от братьев-чеченцев. Какие это будут сведения? А вот какие.

«Москва, — скажут чеченцы, — однажды заманила нас на переговоры в 1996 году и оставила нашу делегацию на правах заложников, чтобы Ельцин мог съездить в Чечню.

Потом она выманила Закаева на переговоры с Казанцевым. Смысла в этих переговорах не было, Казанцев вообще ничего Закаеву не предложил. Но во время переговоров интенсифицировался радиообмен между Закаевым и Масхадовым, Масхадова через три дня после переговоров окружили с 30 бойцами в Ножай-юртовском районе, он был ранен, потерял шестерых и среди них — брата.

После этого, в 2005-м, Москва выманила Масхадова на переговоры во второй раз. Ему были предоставлены самые высокие гарантии. Он пришел в дом, где должны были вестись переговоры, попал в засаду и погиб в бою. После этого его показали по телевизору полуголым и вдобавок сказали, что его убили в бункере, как крысу, хотя в этом доме даже не было бункера».

Славная переговорная история, не правда ли?

Иными словами, от лица ХАМАС в Россию приедут не дипломаты, готовые к компромиссами, а фанатики, для которых бескомпромиссность — причина прихода к власти и способ у нее удержаться. Приедут фанатики, глубоко ненавидящие кяфиров из Кремля.

Кремль — самый неудачный международный посредник для ХАМАС, потому что ХАМАС ничего не может предложить в обмен стране, в которой, с точки зрения его лидеров, идет джихад, от поддержки которого они никогда не откажутся.

Условия переговоров могут быть только такие: Россия просит мир за ХАМАС, а ХАМАС продолжает поддерживать чеченский джихад. Вряд ли переговоры на таких условиях поднимут международный престиж России. Хотя с точки зрения политической психиатрии все будет классно: «Эти америкашки отказались вести переговоры, а вот мы назло маме отморозили уши!»