А может, зря не пришел Лукашенко на дебаты?

Кандидатские дебаты президентской кампании 2015 года оказались на порядок менее зрелищными, чем пять лет назад. Ныне в прямом эфире 3 октября прозвучало слишком много округлых общих слов о том, что белорусам лучше быть здоровыми и богатыми, чем бедными и больными.

Лишь активистка кампании «Говори правду» Татьяна Короткевич местами достаточно резко критиковала нынешнюю власть, которая «осталась в 90-х как в лицах, так и в подходах».

А вот атаман Николай Улахович, назвавший сам себя серьезным хозяйственником, тревожился рефреном, как бы «нацпатриоты» не устроили в Беларуси бучу на манер украинской.

Сын же и партийный заместитель кандидата Сергея Гайдукевича — Олег, пришедший в студию как доверенное лицо, казалось, был озабочен не столько продвижением программы Гайдукевича-старшего, лидера либеральных демократов, сколько дискредитацией Короткевич. Мол, ее лозунг мирных перемен — только ширма, за ней прячутся коварные замыслы все той же деструктивной оппозиции, которая жаждет и у нас учинить аналог Майдана.

Команда Короткевич избрала не те мишени

Этой антимайданной риторикой Улахович и Гайдукевич-младший составили удивительный унисон. Равно как и настойчивыми призывами к электорату дружно прийти на участки 11 октября при полной уверенности, что каждый голос будет учтен.

Лишь Короткевич намекнула на возможные фальсификации (упаковав их в понятие «непрозрачный подсчет»).

Но ее надежды, что власть при этом все же отметит для себя, как много у нас сторонников мирных перемен, и будет вынуждена пойти на реформы, еще раз показали одно из самых слабых мест стратегии «Говори правду». Слабее разве что концепция той части оппозиции, которая предполагает понудить режим к свободным выборам за счет игнора предстоящего 11 октября голосования.

Короткевич довольно бойко проговорила вступительный и заключительный монологи, предусмотренные регламентом. Тут все заготовки сработали. А вот право задать вопросы оппонентам она (или ее команда) использовала плохо.

Например, Гайдукевичу-младшему было предложено объяснить, почему не пришел на дебаты его отец-кандидат. Да, оправдание выглядело неуклюже: мол, тот вживую встречается с людьми в Гомеле, а это важнее всего (при том что аудитория БТ в тысячи раз больше). Равно как неуклюже оправдывался Улахович за то, что некогда назвал белорусского классика Максима Богдановича польским поэтом (лично я подозреваю, что просто перепутал с Адамом Мицкевичем).

В конце концов атаман прямолинейно заверил, что любит белорусскую культуру, после чего наседать на него было бы совсем глупо.

Ошибка команды Короткевич в том, что, готовя вопросы, сместили фокус на ляпы кандидатов, которые абсолютно не делают погоды в нынешней кампании.

Между тем сама представительница «Говори правду» постоянно подчеркивает, что проблема перемен в Беларуси упирается в нежелание бессменного президента уступать кормило власти. Поэтому логично было бы, используя официозность позиции оппонентов, через их головы вести критический огонь по верхушке нынешней системы. На самом деле ведь главным оппонентом был тот кандидат, который отсутствовал в студии.

И демагогом надо уметь быть

Да, а почему Лукашенко не пришел, равно как и не использовал ранее лимит эфирного времени на программные монологи?

Понятно, что действующий руководитель государства, во-первых, и так имеет эфира хоть завались. Во-вторых, избегает острых вопросов о провале экономики (средняя зарплата белорусов ныне — в районе 400 долларов, при том что он обещал к 2015 году по тысяче). В-третьих, это азбука пиара: сильнейший участник дебатов поневоле раскручивает рейтинг более слабых.

Наконец, чисто психологически многолетнему правителю страны не хочется выглядеть лишь «одним из». Он предпочитает те форматы, в которых по определению, по амплуа величественно парит над мелкими фигурками, — форматы типа прошедшей днем ранее «Молитвы за Беларусь».

Впрочем, по ходу дебатов у меня мелькала мысль, за которую противники режима могут съесть с потрохами. Переломи Лукашенко себя и приди в студию — скорее всего, разделал бы всех под орех.

Да, он большой демагог, но при этом умеет формулировать остро, конкретно, афористично, гибко реагировать на вопросы и реплики, наносить кинжальные полемические удары. В 1994 году именно так он разделал на дебатах своего главного соперника — тогдашнего премьера Вячеслава Кебича.

«Плыли» на элементарных вопросах

В речах же всех участников этих дебатов был слишком велик процент шелухи. И почти не было фокусировки на нуждах того самого простого человека, который составляет массу электората. Больше говорили о поддержке бизнеса, который, по мнению работяг, и так не бедствует.

И труднее всего давались гостям студии экспромты. Ведущий был вынужден раз за разом возвращать своих визави к сути заданных им, в общем-то, элементарных вопросов: где взять средства для структурных реформ, каков ваш интеграционный выбор?

Стоит отметить, что в этот раз, в отличие от 2010 года, государственное телевидение соблюло корректность. Пять лет назад на дебатах ведущие попытались «наехать» на оппозиционеров, но получили жесткий отпор и упустили бразды правления эфиром. Оппозиция тогда на час в фигуральном смысле захватила БТ.

Ныне ведущий был выдержан и равноудален. Что тоже может косвенно говорить о желании властей заработать лучшую оценку выборов от наблюдателей ОБСЕ.

Политическая жизнь в Беларуси деградирует

Предвижу реплику: может, Лукашенко и был сильным полемистом в 1994-м, но давно потерял форму.

Да, но и оппозиция за это время не смогла противопоставить ему разящего Цицерона — ни в мужском, ни в женском обличье.

Среди тех, кто говорит в мегафон на несанкционированных митингах, есть, конечно, неплохие ораторы, но их слышит лишь горстка людей. И главное, за их эмоциональными речами масса не видит потенциала что-то изменить в реале.

В итоге единственным, кто выкрикнул в студии «Жыве Беларусь!», по иронии судьбы оказался Гайдукевич-младший. При том что его отца оппозиция давно дружно трактует как спарринг-партнера власти.

В 2010-м оппозиционеры хоть час побыли королями в эфире БТ (что, правда, потом дорого некоторым обошлось). Нынешняя же кампания наглядно иллюстрирует деградацию политической жизни в придавленной авторитаризмом стране.