«А что, до сих пор хранятся фигуры Сталина?»

Позади стелы «Минск — город-герой», у центральной арки-входа в парк Победы, уже в середине апреля рабочие монтируют тематические конструкции с цифрами 1941-1945 и мини-сцену. В холле самого музея людно: приехали несколько групп школьников, ждут своей очереди студенты и с десяток взрослых туристов.

— Ребята, спокойнее — вы же не хотите, чтобы сказали, какие невоспитанные дети из Бреста приехали? — громко пытается утихомирить свой кадетский класс военнослужащий.

Но школьники, пусть и в строгой форме, слишком взволнованы поездкой, и только у экскурсовода получилось привлечь их внимание. Разделившись на группы по классам, дети, едва заметив, проходят первый «предвоенный» зал и тормозят только на экспозиции с военной техникой.

Ожидаемо, старшеклассников притягивают танки, и они разочарованно гудят, услышав, что прямо сейчас им не покажут знаменитый Т-34. Бюсты полководцев и героев войны, напротив, внимания не привлекают, и только одна из девочек удивленно спрашивает учительницу:

— А что, в музеях до сих пор хранятся фигуры Сталина?

Пятиклашки, позабыв даже про смартфоны, увлеченно толпятся возле «Катюши».

— Кто знает, ребята, как правильно называется эта боевая машина? — спрашивает экскурсовод.

— Я, я! Это боевая машина ракетной артиллерии! Я даже знаю, как ее заряжали! — наперебой подпрыгивают взволнованные мальчишки, за пару минут выпаливая больше информации, чем им планировалось рассказать.

Наблюдая за работой экскурсоводов, понимаем, как много зависит от конкретного человека. Один сотрудник неразборчиво бормочет даты важнейших сражений и настаивает, что слушатели должны запомнить наизусть цифры — количество сожженных деревень и участников партизанского движения; другие стараются оживить историю эмоциональными зацепками и акцентируют внимание, например, на размерах пайка хлеба в блокадном Ленинграде или на срубе колодца из сожженной деревни.

Взрослые же посетители, рассматривая экспозицию, тихонько переговариваются:

— Как по-другому сейчас многие вещи воспринимаются, да?

— Не говори: смотрю на авиабомбы и кажется, как будто их из сегодняшнего времени взяли и под стекло положили…

…Чувство жуткого дежавю похлопывает по плечу и когда рассматриваешь фотографии разрушенных городов — отличия 1942-го и 2022-го, кажется, только в масштабе разрушений. И в громких заголовках оккупационной газеты «Наймацнейшая цытадэля свету ўзятая» подсознание невольно заменяет Севастополь на Мариуполь. Но нет, ни слова о теперешней войне в стенах, сохраняющих память прошлой, не звучит.

Зато некоторые гиды, рассказывая о нацистском оккупационном режиме на территории Беларуси, останавливают свою группу у «коллаборантского» стенда и более или менее подробно рассказывают о полицаях, «народной самопомощи» и бело-красно-белом флаге:

— С оккупантами тесно сотрудничали националисты, — размеренно вещает одна из гидов. — Присмотримся, что мы видим? Изображен бело-красно-белый флаг и герб «Погоня». Таким образом, они стали чем?.. Символами предательства. Ведь националисты помогали захватчикам уничтожать белорусский народ…

Хотелось бы сказать, что дети не слушают лекцию, но нет: кто-то безучастно рассматривает стенды, а кто-то и кивает в ответ…

Отдельная временная экспозиция носит название «Геноцид белорусского народа в годы Великой Отечественной войны». Здесь перемежаются документы из архивов и отчеты и снимки с раскопок «могильников времен ВОВ», которые генпрокуратура исследовала в прошлом году и спешно объявляла преступлениями нацистов, хотя историки подчеркивали явную идеологическую окраску кампании.

На фоне отношений Беларуси с миром как-то даже удивительно, что из музейных лекций о ходе войны не «выпали» союзники — американцы, французы, англичане, тот самый «коллективный Запад», который нынешние власти так хулят.

Но из песни слова не выкинешь, и школьникам вкратце рассказывают о ленд-лизе и антигитлеровской коалиции, открытии второго фронта и подписании акта о безоговорочной капитуляции Германии. Однако параллелей с современностью, конечно, никто не проводит.

Впрочем, к девятому по счету залу и второму часу экскурсии юные посетители ощутимо устают, и наверх в зал Победы, где собраны имена всех Героев Советского союза и полных кавалеров Ордена Славы, поднимаются уже только ради дежурного совместного снимка на память.

В десятый зал «Наследники Великой Победы» (помимо воинов-интернационалистов, таковыми названы все представители современных силовых структур Беларуси, от спасателей МЧС до таможенников и сотрудников КГБ), заглядывают только самые стойкие студенты. А зря — просмотрев небольшую презентацию об участии граждан Беларуси в локальных войнах и вооруженных конфликтах на территории 15 государств мира, от Алжира до Сирии и Эфиопии, как-то совсем иначе воспринимаешь строчку из гимна «Мы, белорусы, мирные люди…»

Вновь оживляются школьники только в сувенирной лавке. Ни соломенные куколки с рушниками и караваями, ни стопки с портретом Сталина и лозунгом «Спасибо деду за победу» их, понятное дело, не интересуют. А оловянные солдатики по 20 рублей и модели танков по 50 хоть и вызывают ажиотаж, но школьникам не по карману. Так что в основном ограничиваются магнитиками, игрушечными кинжалами и… мороженым.

У самого выхода замечаем стеклянные капсулы для сбора денег на памятник «Живая память благодарных поколений»: в одной старые монеты для сплава, в другой собственно деньги — в основном мелкие монетки со сдачи и 5-рублевки, хотя есть пара российских купюр в 100 рублей.