15 лучших интервью «Салідарнасці» за прошлый год

Беседы с интереснейшими людьми, которые заставят вас посмотреть на жизнь по-новому.

Николай Автухович: «Власть будет менять небольшая группа людей»

– Мне угрожали, пытались заставить работать. Но я сказал, что на эту власть я ни одной минуты работать не буду. Мало того, что посадили за решетку без вины, так еще хотят заставить работать на них за гроши. Я не понимаю, почему другие политзаключенные работали. Очень хочется выслушать их и понять причины.

Георгій Ліхтаровіч: «Машэраў бярэ Брэжнева пад руку. Тут падскокваю я і бяру генсека з іншага боку»

– У кожнай гаспадарцы быў накрыты стол з закусонам – нягледзячы на тое, што ўдзельнікі семінара тройчы на дзень сілкаваліся ў Гародні. У адной вёсцы Машэраў паглядзеў на гадзіннік і кажа: «Что-то мы товарищи задерживаемся. Наверное, поблагодарим хозяев и откажемся от угощения». Такі ропат узняўся! Было ўражанне, што Мэшэрава тут перавыбяруць: «Как?! А перекусить?!».

Леонид Путырский: «Мне не очень нравится двойная мораль в нашей стране»

– В 21 год врач сообщил этой девочке о болезни и сказал, что нужно удалять грудь, а может быть и обе. Испугавшись, она убежала и стала лечиться не у медиков, а у лекарей. Придя через некоторое время в диспансер, она услышала, что жить ей осталось полтора месяца.

Когда она пришла ко мне, было уже поздно: метастазы оказались в легких, печени. Она упала на колени: «Только не отправляйте меня никуда, иначе я пойду и повешусь». После таких слов 23-летней девушки, фактически еще ребенка, хотелось рыдать.

Виктор Маргелов: «Крупные торговые сети манипулируют покупателями»

– Скажем так: цены в крупных сетях и небольших магазинах выравниваются. Крупные игроки используют один из способов манипуляции. Наукой проверено: человек не запоминает цены больше, чем на 30 товаров. Крупные торговые сети ставят 20 низких цен, чтобы у покупателя сложился образ дешевого магазина, а остальное у них может быть даже дороже, чем у других.

Сергей Ваганов: «Вдруг входит Лукашенко и с распростертыми объятиями направляется к Шушкевичу»

– На деле отношение к ветеранам в Советском Союзе было просто ужасным. В странах Запада совершенно невозможной была бы, к примеру, история, с которой я столкнулся в 1985 году. Отмечалось 40-летие Победы, вокруг звон и тарарам. Ко мне в Минске обратился инвалид. В боях под Ленинградом он получил четыре ранения. После самого страшного он потерял гортань, вместо нее в горло была вставлена трубка. Совершенно невозможно было понять, что он хочет сказать.

Не поняла и очередь за рыбой, которую, как тогда говорили, «выбросили» в Червене.

Инвалид попытался купить ее без очереди, на что имел вполне законное право, о морали я уже не говорю. Возник конфликт, и чей-то сынок из местных чиновников жестоко его избил.

Аляксандр Лукашук: «Мне перазванілі і сказалі, што зараз з вамі будзе гаварыць Джордж Буш»

– У нас быў аднойчы выпадак, калі чалавек, здаецца яшчэ ў Мюнхене, пачаў чытаць навіны, і яму ў рот заляцела муха. Навіны сарваліся.

Анатолий Шумченко: «Один экс-кандидат в эмиграции, второй в тюрьме, а народ ест-пьет, покупает машины, сидит у костра на рыбалке и разговаривает о жизни»

– В Гомеле на рынок недавно пришли с проверкой контролеры — их оттуда пинками выгнали. На Ждановичах, когда приехали конфисковать товар, весь рынок поднялся! Я вот что понял: нельзя народ как маленького ребенка водить за ручку и прикрывать своим телом. Люди должны сами отстаивать свои интересы и бороться. Чтобы власть видела, что протест исходит не от Шумченко или кого-то еще, а от народа.

Игорь Сигов: «Ко мне приходили из органов и спрашивали: «Зачем вы это делаете?»

– Пал Палыч Латушко предложил мне должность директора: «Пойдешь?». Я сказал: «Да». Я сделал это для того, чтобы вытащить театр из творческой ямы. В Театре белорусской драматургии я с 1994 года. Мне казалось, понимаю, как можно все изменить. Поэтому пошел на эту должность. Но, судя по всему, я так и не стал чиновником. Со мной не продлили контракт.

Андрей Мирончук: «В отделе ценообразования «Белавиа» сидят литовские шпионы»

– Ошибочный тариф, как правило, возникает на дальних рейсах – на стыковочных маршрутах или маршруте, выполняемом разными авиакомпаниями. Например, при составлении цены добавляется топливный тариф только по первой части билета. Ошибочный тариф может продержаться всего одну ночь, но благодаря ему 100 человек слетает в Таиланд за 100 евро. Главное – время. Кто успел – тот и улетел. Удачное использование «ошибочного тарифа»? Я горжусь полетом в бизнес-классе Emirates из Москвы в Гонконг, и из Сингапура в Москву за 170 евро.

Александр Куллинкович: «Лидеры ДНР и ЛНР – элементарные бандиты»

– Сегодня, когда вижу георгиевскую ленточку, у меня отношение к ней как к негативному символу. А к людям, которые ее вывешивают, отношение как к людям, поддерживающих откровенно фашистскую агрессию России против Украины. Все что угодно можно сказать про Украину и украинцев – они тоже не белые и пушистые. Но люди, в первую очередь, защищают свою Родину.

Андрэй Вітушка: «Яшчэ ніводны чалавек не вярнуўся ў Беларусь і не папрасіўся назад у бальніцу»

— Ніхто з лекараў у нашай краіне не працуе на стаўку. Кожны ў сярэднім працуе на 1,4 стаўкі. Я не выключэнне. Ёсць такі стары жарт: «Чаму дактары працуюць на паўтары стаўкі? — Таму што калі працаваць на адну, то не будзе за што есці, а калі працаваць на дзве, то не будзе калі есці».

Анатолий Тарас: «Я не отказываю себе в удовольствии позлить людей»

— Чего только не говорят. И то, что я агент западных спецслужб. И то, что бывший полковник КГБ. Когда вышла моя книжка “Анатомия ненависти” стали говорить, что агент польских спецслужб. Потом была альтернативная версия, что я агент ФСБ, потому что русификатор, потому что пишу большей частью на русском языке. Говорили также, что я тайный советник Лукашенко. Кстати, эта версия сейчас стремительно набирает силу.

Александр Волчанин: «Мясникович подписал мне бумагу вечером 31 декабря на подоконнике в фойе Дома правительства»

– Самый тяжелый вызов в моей практике? Как-то позвонили из общежития. Захожу в комнату – лежит женщина с отрезанной головой, рядом стоит мужчина с ножом. Все в крови. Мужчина закрыл за мной дверь и не выпускал. Пришлось успокаивать его, чтобы он положил нож.

Лявон Вольскі: «Каюся, што ішоў на кампрамісы»

– Анэксія нашай тэрыторыі можа здарыцца вельмі-вельмі лёгка. Нават без уводу войск. Гэта можна проста распіярыць па тэлеканалах. Хутчэй за ўсё не абсалютная большасць, але ўсёткі большасць гатовая будзе галасаваць за далучэнне. Тым больш, калі пачнуць паказваць, як там шмат зарабляюць людзі, як класна адпачываюць.

Сяргей Вераціла: «Можа быць, калі б не літаратура, то павесіўся б»

– У нас у асноўным сацыяльнае п’янства, выкліканае безвыходнасцю. Малады чалавек ведае, што як бы ён ні стараўся, у яго не будзе ўласнага кутка.

Другая прычына – інтравертнасць беларусаў. У нас вельмі закрытыя людзі, і каб трохі разняволіцца, ім трэба выпіць альбо травы пакурыць. Можа таму, што мала ў гэтай краіне сонца. Усё ў сабе носяць. Магчыма, гэта прычына і вялікай колькасці самагубстваў. Паміранне ад гарэлкі – той жа від самагубства.