«Руководитель IKEA просил снизить для них вступительный взнос. Речь шла о 100 долларах!»

Председатель «Минского столичного союза предпринимателей и работодателей» и лидер «Республиканской конфедерации предпринимательства» Владимир Карягин рассказал «Салідарнасці» о непростой жизни отечественного бизнеса, атаках криминала и мести со стороны коррупционеров.

– Владимир Николаевич, в одном из интервью вы сказали, что с вами на строительстве БАМа работало много ныне известных белорусов. Кто, к примеру?

– Журналист Владимир Дзюба, спортивный комментатор Сергей Новиков, министр культуры Борис Светлов. Эти люди были в моем отряде, это мои бойцы. Я со студенческих лет формирую команды. На БАМе участвовал в строительстве четырех гидростанций. Всего в моих отрядах побывало около 600 человек. Мне приятно видеть, что они выросли, стали бизнесменами, ректорами, судьями, прокурорами, врачами и писателями. Сегодня мы поддерживаем с ними неформальную связь и создали ассоциацию ветеранов строительства Байкало-Амурской магистрали и Якутии.

– Вы возглавляли Союз кооперативов БССР. Самые удивительные кооперативы того времени?

– К примеру, кооператив «Спутник», который располагался на улице Интернациональной. Это было первое в нашей стране брачное агентство. Его организаторы создали несколько сотен семей.

Еще один замечательный кооператив – «Гарантия». Его председатель Владимир Перочинский объединил более тысячи таксистов-владельцев автомобилей. Поездки у них были дешевле, чем на государственном такси. Кроме того, они задали другой стандарт обслуживания: первыми поставили счетчики, рации (в Гродно и Бресте), стали открывать клиентам двери и подносить вещи. А ведь в то время таксисты были очень разбалованы дефицитностью своей позиции.

– Интерес со стороны криминала кооперативы в БССР, видимо, ощущали.

– В конце 80-х-начале 90-х – безусловно. Поскольку появились личности, которые зарабатывали значительно больше средней 120-рублевой зарплаты, то к ним стали приходить люди, которые улыбались и предлагали свои услуги по охране и защите. Особенно тем, кто работал в торговле. Если ты отказывался, то у тебя могло что-то сгореть или исчезнуть. Случались избиения, вывозы в лес, пытки горячим утюгом. Были и заказные убийства. На площади Победы однажды взорвался автомобиль, а на теперешнем проспекте Победителей застрелили банкира.

Я был вице-президентом Союза кооперативов СССР, где генеральным директором работал знаменитый Кивелиди. Спустя несколько лет его отравили в Москве на рабочем месте в офисе Союза. На телефонную трубку нанесли радиоактивные высокотоксичные элементы. Погибли и он, и его секретарь.

– Вам когда-нибудь угрожали?

– Конечно. Но популярностью у рэкета я не пользовался, ведь занимался не коммерческой деятельностью, а сферой образования, да и моя известность их отталкивала. Однажды даже приключился курьезный случай. Ехал в мороз с водителем на «Вольво» в Гродно. Заглох двигатель. Водитель перешел через дорогу, остановил встречную машину, попросил передать по приезду в Минск, чтобы товарищи нас забрали. Из автомобиля ответили: мы бандиты, но Владимиру Николаевичу вызовем помощь, он содействует появлению богатых людей. Я тогда был депутатом Минского горсовета.

– Какими своими детищами вы гордитесь?

– По моей инициативе создан ряд предпринимательских союзов и учебных заведений, в частности Институт парламентаризма и предпринимательства, где я был первым ректором, а сегодня являюсь почетным. Я всегда формировал команды, способные решать серьезные задачи.

– Вы отметили, что сегодня чувствуете себя общественным деятелем и исследователем. Чем тогда зарабатываете на жизнь?

– Я являюсь учредителем ряда предприятий. Из многих организаций вышел, но их руководители про меня не забывают.

– Вы являетесь членом общественно-консультативного Совета при Генпрокуратуре, занимающегося противодейсвием коррупции. В 2013-м бывшего первого зампреда Минского горисполкома Игоря Васильева приговорили к 14 годам за получение взятки в 250 тысяч долларов. По вашим сведениям, насколько распространены в Беларуси такие суммы для коррупционеров?

– Как правило, суммы в полмиллиона, миллион долларов предлагают

бизнесмены из наших стран-соседей. Чиновники не могут устоять против соблазна. Конечно, это отвратительно. Коррупция и откаты – ржавчина экономики.

– Белорусские предприниматели менее расположены искушать чиновников взятками?

– Во-первых, от них деньги зачастую даже не возьмут.

– Почему?

– Потому что они здесь живут. У коррупционеров есть свои правила. Брать деньги от местного они не рискуют, потому что не знают, какие у него здесь подвязки, знакомства, однокурсники и т.д.

Во-вторых, белорусские бизнесмены меньше соседей владеют инструментом дачи взятки. В России по просьбе президента Якутии мы направили работать в регион смоленскую фирму с белорусским капиталом. Так они не смогли там действовать – везде требовались откаты. Белорусски менеджеры сказали: мы не привыкли так работать, даже не знаем, как подойти, чтобы дать деньги. В итоге их обманули, и они смогли вернуть средства только через суд.

Я потом разговаривали с одним долларовым миллиардером, сказал ему: как вам не стыдно, белорусы приехали, выполнили работы, а вы не расплатились. Он в ответ ухмыльнулся: ну вот вы силу проявили, вырвали свои деньги, я вами восхищен. А речь шла всего лишь о нескольких миллионах российских рублей.

Что касается Беларуси, то у нас много оснований для появления коррупции заложено в непрозрачных процедурах выделения земельных участков. Некоторые люди заработали большие деньги на перепродаже участков земли под строительство, особенно в Минске. А все потому что у них был доступ к людям власти, которые выделяли участки под совершенно пустые фирмы, не обладающие активами. Это типичный заработок белорусских коррупционеров, как в Минске, так и в других городах.

– Как считаете, какой процент дел, связанных с коррупцией, доходит до суда?

– Думаю, не более 10%. Почему? Телефон специальной горячей антикоррупционной линии в нашем Союзе – 8029 3-999-77-5. Мы просим предпринимателей: если тебя принуждают к сделке, позвони, сообщи, пожалуйста.

Достаточно одного моего звонка в Следственный комитет или прокуратуру и ваше дело не будет оставлено без внимания. Вы думаете этот телефон перегружен звонками? Люди боятся сюда звонить. Но когда я приезжаю в регион, то многие пытаются уединиться со мной, чтобы что-то рассказать и посоветоваться.

– Чего они боятся?

– Мести. И их страх опрадан. Я помню, как у одного предпринимателя, занимавшегося поставками ткани, вымогала деньги налоговый инспектор одного из районов Минска. Он передал ей взятку, положив деньги в туалетный бачок ресторана. Как оказалось, за инспектором давно наблюдали следственные органы. Предпринимателя задержали, он рассказал для кого были предназначены деньги.

Дальше он не смог работать. За ним шел след, ему мстили по любому мелкому поводу дополнительными проверками. Он был вынужден закрыть фирму. Этот человек изменил свой вид дейтельности и сегодня работает в Союзе предпринимателей.

Вместе с тем я вижу, что государство старается с коррупцией бороться. К нам прислушиваются, я периодически встречаюсь с генеральным прокурором. Приятно, что публично обсуждается проект закона о коррупции. Мы много лет о нем говорили, и наше предложение о публичном обсуждении было вопринято на политическом уровне.

По сравнению с соседями из СНГ сегодня сформирован образ Беларуси как менее коррумпированной страны. Значит, инвестор чувствует себя здесь увереннее. Потому что есть ряд компаний, которым сама мысль о коррупции отвратительна. К примеру, IKEA принцпиально не работает в стране, где есть коррупция.

Ее руководитель Ингвар Кампрад, у которого более 30 млрд долларов и которому далеко за 80 лет, из экономии никогда не летает бизнес-классом и живет в Швейцарии, а не в Швеции, где выше налоги.

Он лично звонил нам, спрашивал, сколько IKEA должна заплатить за вступление в столичный Союз предпринимателей (сегодня компания активно развивает проект в Могилевской области). Интересовался, нельзя ли снизить для них взнос. Речь шла о 100 долларах!

– И что вы сделали?

– Мы пошли ему на уступки.

Продолжение следует…