Кадры из жизни бойцов, мародеров и беженцев

Разграбленный METRO, пенсионерки на баррикадах, блокпосты на перекрестках и другие фотографии и рассказы, которые фотограф Максим Авдеев привез из Донбасса по заданию The New Republic.

В ходе боев за донецкий аэропорт досталось расположенному неподалеку магазину METRO. Работники оттуда разбежались, и в течение следующих нескольких дней магазин грабили местные жители и ополченцы.

Внутри супермаркет превратился в картинку из фильма-катастрофы про зомби: местные быстро бегали по рядам, пихая в тележки все подряд: от трикотажа до барбекюшниц. Свет внутри отключился, все разломано, выпотрошенный банкомат и кассы, перевернутые погрузчики.

Между рядов медленно, как зомби, бродят пьяницы, многие из которых провели в магазине уже несколько дней. Удобно: выпивки на месяц вперед и больше, закуска есть.

В алкогольном отделе несколько человек лежали на полу. Один парень подошел к стеллажу с коньяком, выбрал получше: «5 звезд подойдет». Открывать не стал, просто отбил горлышко и вылил себе на ноги. Порезался, объяснил он. Потом швырнул бутылку об стену, взял следующую и, шатаясь, начал лить уже себе в горло.

Внутри разграбленного магазина METRO под Донецком. Ближе к вечеру туда подтягивается молодежь. Идет уже третий день после нападения: полки из-под виски давно пустые, в овощном отделе резко пахнет гнилью.

Опять разграбленный METRO. К морозильнику с креветками подходит мужчина и засовывает туда ноги – охладиться. В соседний лоток кто-то залез с головой и пытается есть крабовые палочки.

Когда мы подъехали к базе батальона «Восток» под Донецком и постучались в ворота, часовые отправили нас подальше в лес, несмотря на наши слова о том, что мы журналисты и нам обещали показать базу. К счастью, сзади на грузовике показался наш знакомый доброволец из Осетии Олег по кличке Мамай. Он предложил отвезти нас туда, где будет интересно и безопасно. Недолго думая, мы запрыгнули в кузов, где уже сидело полдюжины наших коллег. Все шутили, что мы едем в военном КамАЗе батальона сепаратистов «Восток» неизвестно куда.

Через полчаса машина остановилась в лесу недалеко от Донецка. Вокруг бойцы тренировались групповому ведению стрелкового боя, а также учились обращаться с тяжелым оружием – установкой «Утес», ПТУРС, ПЗРК, минометами, крупнокалиберными пулеметами. Позади находился лагерь.

Большие, советского образца армейские палатки раскиданы на небольшом, метров 50, удалении друг от друга. Полевая кухня, грузовики со снаряжением – все выглядит обжитым. Все тяжелое вооружение с советскими или украинскими табличками. Моложе, чем из 80-х, кажется, ничего нет, но все обильно смазано – видно, что хранилось по правилам и поддерживалось в боевой готовности.

Добровольцы из России не выглядят как наемники, а скорее как люди, которым неуютно в мирной жизни. Без борьбы за идеалы жизнь кажется им бессмысленной. В мирной жизни такие люди чахнут и спиваются от бессмысленного, как им кажется, существования.

Есть добровольцы из Крыма, некоторые из них оказались втянуты в боевые действия еще зимой, когда стояли в группе А «Беркута» на улице Грушевского в Киеве. Одного из них, например, три раза тушили от «коктейлей Молотова» – тогда оружия у них не было. В марте они помогали захватывать военные базы украинских войск в Крыму, а в апреле приехали защищать Донбасс.

В лагере «Востока» мы видели несколько человек перебинтованных, один был в гипсе, он рассказывал, как пользоваться КПВТ (крупнокалиберный пулемет). Видимо, они уже отвоевались и передавали опыт молодым.

Бойцы батальона «Восток» зачищают здание областной госадминистрации Донецка после того, как подтвердились слухи, что там прячутся люди, участвовавшие в разграблении магазина METRO. «Восток» заявил, что будет пресекать мародерство.

После зачистки здания администрации ходим с парой бойцов по этажам. Судя по поведению, характеру обращения, следованию приказам, они профессиональные военные. Возмущаются бардаком и наворованным в METRO: «Эти сволочи сюда половину магазина перетащили».

Они не понимают, как можно пытаться строить новое государство и так поступать. Потом по разговорам становится понятно, что часть из них – это бывшие украинские военные, служившие в Крыму и первыми перешедшие на сторону России.

Боец «Востока» после зачистки здания обладминистрации от мародеров демонстрирует награбленное ополченцами в METRO.

Бойцы отдыхают в холле здания обладминистрации после зачистки.

Беженцы из Славянска, где идут наиболее тяжелые бои и постоянные обстрелы города, расположились в интернате в Славяногорске. Спрашиваю одну из женщин, почему бежали. Она живет в многоэтажке недалеко от района боевых действий. Оттуда ушли все: боятся, что снаряд попадет или здание займет ополчение, а потом их будут бомбить. Да и подвалов в таких домах нет, прятаться негде. Спрашиваю про поддержку, она отвечает, что мало кто уже поддерживает ополченцев. Но на вопрос, вся ли ее семья ушла, отвечает, что старший сын остался с ополчением.

Часть беженцев из Славянска разместилась в Святогорской лавре. Готовят и едят они прямо на улице.

Зинаида Васильевна Пацкан в своем доме, разрушенном во время обстрела украинскими войсками позиций ополчения в Семеновке под Славянском.

Жители Семеновки на сходе в центре поселка после обстрела украинскими войсками.

Телевизор показывает пресс-конференцию Путина внутри захваченного здания ОВД в Горловке. Город контролирует Игорь Бес Безлер.

Подходим с коллегой к посту вдалеке от тренировок, бойцы пьют чай около палатки, пара человек собирается. Просят не снимать без масок: «Мы же местные, нам потом тут жить, родственники у всех». Просим всех надеть маски. Бойцы не выглядят как очень опытные в отличие от тех, кого мы встретили около здания администрации несколькими днями ранее.

Через несколько минут приходит старший, четверых забирают на смену на одном из блокпостов. Допивают, выливают остатки чая и выдвигаются.

Единственные, кто никогда не прячет лица, а только немного стесняется, это осетинские добровольцы. По их словам, они приехали еще в апреле с гуманитарной помощью, их попросили помочь, и они остались. Экипировку получили уже тут, в Донецке.

Один из них говорит, что у него охранная фирма во Владикавказе, много сотрудников, но он оставил бизнес директору, а сам поехал, никого с собой не звал, он тут не за деньги. Другой рассказывает, что боится, что его мама увидит – он семье сказал, что поехал в Пятигорск работать. Еще один смеется и добавляет, что его родственники уверены, что он в Москве, раньше он туда часто уезжал на полгода.

Бойцы батальона «Восток» отдыхают около блокпоста Пески после боя в Карловке под Донецком.

Алексею 32 года, и у него двое детей. Я встретил его на дежурстве на блокпосту в Песках, на выезде из Донецка в сторону Красногвердейска, – это один из передовых постов.

Еще прошлой осенью у Алексея была своя туристическая фирма: четыре точки, где продавались путевки, и восемь сотрудников. Но зимой туризм пошел на спад, и начались убытки. В марте они достигли 3000 гривен (тогда чуть больше $ 300), и он решил закрыть бизнес, а сам пошел в ополчение.

Как только появился батальон «Восток», Алексей сразу записался туда. Он говорит, что останется в «военных» надолго, хотя раньше всегда был мелким коммерсантом: до турфирмы у него был салон связи, а работать руками не умеет. По его словам, все это еще надо будет разгребать лет пять, а семью кормить нужно, поэтому он надеется, что начнут платить жалованье.

Площадь перед зданием областной администрации Донецка в мае.

Насмотревшиеся телевизора пожилые женщины дежурят около баррикад здания администрации Донецкой области.

После зачистки обладминистрации бойцы «Востока» разбирают баррикады вокруг здания.

Ополченцы смотрят сериалы в захваченном здании администрации Донецкой области, это еще до зачистки здания батальоном «Восток».

Построение батальона «Восток» около блокпоста Пески после боя в Карловке под Донецком.

Ополченцы в Славянске досматривают машину на одном из блокпостов. Женщина в машине недовольна, что приходится по несколько раз останавливаться и показывать документы вооруженным людям, когда просто едешь по центру города.