«Вы ещё спросите почему мы по-белорусскому не поём»

У час уручэньня ўзнагародаў Experty.by лідэр The Toobes Стас Ламакін адмовіўся разумець па-беларуску, але ўсё ж адказаў на тузін пытаньняў парталу «Тузін Гітоў» і прызнаўся, што ён ня ведае, што значыць «пераможца»: «На русском можно? Я ничего не понимаю, что ты сейчас сказал. Что такое „пераможца“?»

ТГ: Вы сталі пераможцамі ў шмат якіх намінацыях па вэрсіі музычных крытыкаў і экспэртаў. Наколькі гэта для вас важна?

Стас Ламакін (СЛ): На русском можно? Я ничего не понимаю, что ты сейчас сказал. Что такое «пераможца»?

Стас Мурашка (СМ): Если это возможно мы бы хотели на русском.

ТГ: Вы беларусы?

СЛ: Я вообще из Казахстана. Но мы белорусская группа.

СМ: Да, я беларус.

СЛ: Может мы вообще не будем давать интервью.

СМ: Тогда мы не будем давать интервью.

ТГ: Вы атрымалі перамогу ў шмат якіх намінацыях. Гэта для вас важна?

СЛ: Мы не знаем что говорить сейчас. Мы не знаем что и не знаем что комментировать.

ТГ: Ваш дыск прызналі лепшым альбомам году.

СЛ: Мы это знаем уже давно.

ТГ: Выдатна. Наколькі вам важнае прызнаньне музычных крытыкаў?

СЛ: Сейчас подумаем. А что нам отвечать?

ТГ: Уявіце, што вы распавядаеце пра прэмію сваім знаёмым.

СЛ: Ну прикольно. Мы делаем, что мы делаем, не более того. И то, что с нами происходит, какие-то промежутки, мы это воспринимаем нужно нам это или нет. Так наверное должно было случиться.

ТГ: Наколькі наогул вам цікава чытаць водгукі іншых людзей пра вашу творчасць, песьні, альбомы?

СМ: Что он сказал?

СЛ: Очень. Нам интересно, мы всё читаем, перевариваем. Усваиваем. Что-то для себя выносим. Мы такие вредные, поэтому не знаю.

ТГ: А ці кіруешся гэтымі парадамі?

СЛ: Я вообще редко читаю, но иногда… бывает.

ТГ: Прыслухоўваешся да людзей?

СЛ: Нет.

ТГ: То бок робіш толькі тое, што падабаецца?

СЛ: Да.

СМ: Мы гнём свою линию.

ТГ: Калі патлумачыць словамі, то якая гэтая лінія?

СЛ: Прямая

СМ: Прямая рок-н-ролл линия.

ТГ: Вы можаце сабраць усе магчымыя ўзнагароды ў Беларусі. Ці задаволіцеся гэтым, альбо маеце планы па заваёве сьвету?

СЛ: Ничего не понял. Это принципиально на белорусском? Если вы хотите продуктивное интервью, то лучше, чтобы вы говорили на русском.

СМ: Я считаю, что если ты говоришь с людьми, то надо стараться говорить на их языке. Если это возможно, если нет — то нужен переводчик. Сейчас я думаю никаких проблем не должно быть.

ТГ: Вы думаеце, што беларускаму журналісту для размовы зь беларускай групай патрэбны перакладчык?

СМ: Мы упираемся в язык. Вы ещё спросите почему мы по-белорусскому не поём (сьмяецца).

ТГ: Дык а чаму?

СМ: А вот это я не буду отвечать.

СЛ: Я тоже не хочу. Это скрытое обвинение как будто в нашу сторону идёт: почему вы в Беларуси не по-белорусски. Мне неприятно: вы говорите по-белорусски, мы по-русски. Мы на разных языках говорим. Мне это неприятно.