Венсан Кассель: «Урок всем бандитам – не трогайте журналистов! Вам же будет хуже»

Французский актер Венсан Кассель рассказал о своем новом персонаже — террористе Жаке Месрине, о том, почему он так часто играет русских и каково вылезать без страховки из окна на высоте 10 метров.

Досье на Жака Месрина (источник: wikipedia)

Родился в 1936 году в Клиши в семье, принадлежащей к среднему классу. Учился в католическом колледже, был исключен из двух школ за агрессивное поведение. Воевал в Алжире.

Впервые был арестован в 1962 году при попытке ограбить банк. Освободился в 1963-м и некоторое время работал в архитектурном бюро. В 1966 году открыл ресторан на Канарах, в 1967-м — ограбил отель в Шамони.

В 1968-м перебрался в Канаду, оттуда в США, где был арестован и приговорен к десяти годам. Бежал из тюрьмы и в 1972 году вернулся во Францию. Грабил ювелирные магазины и банки, занимался контрабандой оружия. На его счету 39 убийств.

Регулярно сбегал из тюрьмы. Во время одного из заключений написал автобиографию «Инстинкт смерти».

В июне 1979 года Месрин похитил миллионера Анри Лельевра и получил за него выкуп 6 млн франков. Его называли «человеком с тысячей лиц» и «врагом общества номер 1». Общаясь с прессой, старался оправдать свои преступления политическими мотивами. В ноябре 1979 года был убит в ходе операции, подготовленной французской полицией.

«Иногда публика не переносит черный юмор»

Презентация самого амбициозного международного кинопроекта за последние пару десятилетий под названием «Враг общества № 1» состоится на кинорынке в Каннах в мае. Обозревателю «Ведомостей» удалось проникнуть на площадку еще до завершения съемок и взять интервью у Венсана Касселя.

— Сколько вы уже живете с Жаком Месрином? Он стал, наверное, вашим вторым «я»?

— Знаете, эта совместная жизнь была долгой, но теперь она окончена! Мы с ним вместе уже больше двух лет. Но я не жалуюсь. Во-первых, бывает и хуже, особенно если речь идет о телефильмах. Во-вторых, мы снимали две полнометражные картины об одном персонаже, и время нам было необходимо.

Я тут недавно смотрел документальный фильм «Сердца тьмы» о съемках «Апокалипсиса сегодня»: вот то, сколько времени они провели на съемках в тропических джунглях, уму непостижимо. Так что мне еще повезло.

— Помню, когда вы приступали к съемкам, жаловались: мол, сам не знаю, как у меня это получится… Получилось?

— Пока окончательного варианта монтажа нет, говорить сложно. Но уже одно то, что фильм снят, — колоссально.

Вы себе не представляете, сколько времени у нас отняло осуществление этой мечты — кинобиографии Жака Месрина. Ведь первоначально права на экранизацию его книги, написанной в тюрьме, приобрел Жан-Поль Бельмондо, в главной роли должен был сниматься именно он. А режиссером должен был стать Годар! Ничего у них не вышло. А у нас все получилось благодаря продюсеру Томе Лангману — он решился на эту авантюру и перекупил права.

Разумеется, я был полон сомнений. Поймите меня правильно: Месрин всегда был мне безумно интересен, я всегда мечтал его сыграть. Только не хотел играть абы как.

— Почему?

— Речь идет о настоящей иконе французской политики — да и шоу-бизнеса, и массмедиа тоже. К тому же Месрин — народный герой. Или антигерой. Прежде всего, он гангстер. Но гангстер, любимый публикой.

— Для французов Жак Месрин — легенда. За границами Франции о нем знают крайне мало и он кажется чем-то вроде литературного персонажа — наподобие Картуша, Рокамболя, Фантомаса, Арсена Люпена… Романтический и загадочный гангстер.

— Ага, так к нему до сих пор и относятся многие французы. Но подобный ореол нам только на руку. Если ты начинаешь рассказывать увлекательную историю, в центре которой — неординарная личность, на определенном этапе перестает иметь значение, реальное это лицо или вымышленное, слышали вы о Месрине или нет. К концу второго фильма так или иначе вы его узнаете.

Мы не снимали кино для поклонников Месрина! Наш фильм — попытка увидеть в одном герое и ужасное, и прекрасное.

— Вы готовы к атакам со стороны СМИ после выхода фильма?

— Честно говоря, я снимался и в более рискованных картинах. Та же «Необратимость» или «Доберман». Иногда публика не переносит черный юмор, ее раздражает несоответствие ожиданий результату.

— Но в тех случаях нападкам чаще подвергались режиссеры, а здесь ответственность на вас, живом воплощении гангстера-легенды!

— Да ладно вам! Важно лишь то, хорошим ли получится фильм. Если хорошим, нам простят любые огрехи. Если нет… Что ж, ненавистники Месрина продолжат ненавидеть его и после выхода нашей картины. Его обожатели продолжат его обожать.

Я согласился играть Месрина на том условии, что режиссер не будет пытаться выдать преступника за романтического героя. В нем было немало привлекательных черт, но кое за что его невозможно простить. Никогда, ни при каких условиях. Он был воплощением своей эпохи, которую мы пытаемся показать.

«Ежедневно я жрал кучи жирной дряни»

— Теперь о наболевшем. Почему вас постоянно берут на роли русских гангстеров? В «Имениннице», а теперь в «Пороке на экспорт». Ведь, если не ошибаюсь, русских корней у вас нет?

— Нет во мне ничего русского. Ответ на ваш вопрос прост. Если ты француз и тебе предлагают работу в США, то ты — первый кандидат на роли злодеев. А для американцев злодеи — или французы, или русские. Так я и превратился в русского.

Американцы очень восприимчивы к звучанию речи, к акцентам. И почему-то мой акцент кажется им похожим на русский.

Я, впрочем, рад, что Кирилл в «Пороке на экспорт» не совсем злодей, он все-таки помогает спасти ребенка. Может, в моей работе и было что-то неточное, но ведь если Дэвид Кроненберг предлагает тебе роль, отказать почти невозможно.

— Вас обычно снимают в ролях суперменов, и неожиданно приятно было увидеть в вас слабого и нервного персонажа. Ведь Кирилл — мямля и плакса, который только притворяется крутым бандитом.

— Любой актер вам скажет, что неинтересно играть только сильных или только слабых героев. Интересно показать в одном персонаже и сильные, и слабые стороны. Кирилл для меня — идеальный пример. Я для себя давно решил так: если персонаж слишком чист — я его запачкаю, если слишком грязен — я его очищу.

— Съемки в каком фильме запомнились вам как самые сложные?

— На сегодняшний день это работа над «Врагом общества № 1». Мне никогда не доводилось играть одного и того же героя на всех этапах его жизни, от двадцати до сорока лет. Чисто физически нелегко набрать вес, потом его сбросить… Ведь мы сначала снимали вторую часть, а потом только первую.

Я набрал двадцать килограммов, а потом снова похудел. Кажется, постарел на десять лет. Все, конечно, было научно: я консультировался каждую неделю с врачом, обследовался, сдавал кровь… Но сути это не меняет: ежедневно я жрал кучи жирной дряни.

— Это было самым тяжелым?

— Не только. Съемки перестрелок, когда меня чуть не взорвали по-настоящему. Сцена побега из тюрьмы, когда я слезал по веревке из окна без страховки и чуть не сорвался — едва не грохнулся об асфальт с высоты в десять метров. Меня чудом подхватили. Отделался тем, что кожу с рук содрал.

Еще тяжкой была сцена пыток. Но это уже было трудно не физически, а психологически. На съемках присутствовал человек, которого Жак Месрин пытал на самом деле. Журналист, кстати. Голый парень связан, он кричит от ужаса, а я на него ору, колочу его…

Даже учитывая, что все это понарошку, мне было не по себе. Кстати, на этом Месрин и засыпался. Он же был жутко популярен в прессе, у него периодически брали интервью, и общественное мнение его поддерживало.

А однажды он разозлился не на шутку и пытал одного журналиста. Пустил ему три пули в голову! Тот, как ни странно, выжил и рассказал о случившемся. С тех пор Месрина перестали называть Робин Гудом.

У нас, во Франции, любят гангстеров, но свободную прессу любят еще сильнее. Только после этого полиция решилась на убийство Месрина. Урок всем бандитам: не трогайте журналистов! Вам же будет хуже.