Алесь Михалевич отпущен под подписку о невыезде

После пересечения белорусской границы он был задержан и спустя несколько часов отпущен, хотя и не дал подписки. Об этом сообщила жена политика.

Фото Lesha Franc, facebook

Утром экс-кандидат в президенты Алесь Михалевич был задержан на границе в поезде Вильнюс-Минск.

— Михалевич задержан как лицо, находящееся в розыске. Он будет передан сотрудникам МВД, — сообщил официальный представитель Госпогранкомитета Беларуси Александр Тищенко.

— Алеся адпусцілі без змены меры стрымання (пад падпіску аб нявыездзе), пры тым што падпіскі ён не даваў, — написала на своей странице в Фейсбуке в 15.00 жена политика Милана Михалевич. — Юрась едзе яго забіраць.

Ранее Михалевич разместил на своей странице в Фейсбуке сообщение о решении вернуться домой. В этой записи он предупредил читателей о вероятном задержании: «Вяртаюся ў Беларусь. Шмат разоў казаў, што вярнуся ў Беларусь адразу, як выпусцяць асноўных палітзняволеных (думаў пра Бяляцкага і Статкевіча). Яны на свабодзе. Перасякаю мяжу Беларусі, ведаю, што мяне арыштуюць, бо застаюся апошнім абвінавачваемым па справе аб «масавых беспарадках» 2010 года, якую следчы камітэт адмаўляецца зачыняць».

«Я был готов ехать в тюрьму КГБ»

В интервью ««Нашай Ніве»» политэмигрант объяснил причины своего возвращения:

— Почему я вернулся? Потому что хочу быть со своей семьей, хочу жить в единственной для меня родной стране. Это абсолютно естественные желания. ...Сейчас я нахожусь под подпиской о невыезде, хотя саму подписку я не подписал. Это какой-то нонсенс. Выходит, что раньше я не мог въехать на территорию Беларуси, а теперь не могу выехать. Сегодня я был готов ко всему. Был готов ехать в тюрьму КГБ, так называемую американку. Беларусь — это непредсказуемая страна, здесь можно ожидать чего угодно.

Алесь Михалевич в роли привидения из Вазастана

«Міхалевіч падаў суайчыньнікам добры знак»

Напомним, Михалевич является обвиняемым по делу о массовых беспорядках в Минске 19 декабря 2010 года (ст. 293 Уголовного кодекса). Как и большинство других кандидатов в президенты, он был задержан в ночь на 20 декабря. 19 февраля 2011 года его отпустили из следственного изолятора КГБ под подписку о невыезде, а 28-го он организовал пресс-конференцию, на которой рассказал о пытках в СИЗО.

В марте 2011 года Михалевич тайно выехал из Беларуси, объяснив это грозящей ему «реальной физической расправой», и спустя несколько недель получил политическое убежище в Чехии. Уже за границей политэмигранта несколько раз задерживали как лицо, объявленное в международный розыск по линии Интерпола.

В июле 2012 года оппозиционный политик получил официальное уведомление о том, что он исключен из центральной базы данных Интерпола как находящийся в розыске.

Возвращению на родину препятствовало открытое в отношении политика уголовное дело о массовых беспорядках в Минске 19 декабря 2010 года. В январе 2014-го 8 января Михалевич направил жалобу в Следственный комитет, в которой попросил прекратить уголовное дело или дать ознакомиться с мотивировочным постановлением об отказе в прекращении расследования.

В СК политику ответили следующее: «Немедленное принятие решения по существу поданных вами жалоб невозможно, так как вопрос о процессуальном решении по уголовному делу может быть рассмотрен после вашей явки в следственное подразделение и проведения с вашим участием необходимых следственных действий».

Фото со страницы Юрася Губаревича в Facebook

Следственный комитет: решение в отношении Алеся Михалевича будет приниматься в соответствии с УПК

Как заявил БелаПАН начальник управления информации и связи с общественностью Следственного комитета Беларуси Сергей Кабакович, решение в отношении Алеся Михалевича будет приниматься в соответствии с действующим уголовно-процессуальным законодательством.

По его словам, в настоящее время в производстве управления СК по Минску находится уголовное дело в отношении Михалевича по ч. 1 ст. 293 УК (организация массовых беспорядков, сопровождавшихся насилием над личностью, погромами, поджогами, уничтожением имущества или вооруженным сопротивлением представителям власти).

Его расследование было приостановлено в соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 246 УПК по причине того, что фигурант скрылся от органа уголовного преследования.

Николай Статкевич: «Ня думаю, што мерай стрыманьня будзе зьняволеньне»

Бывший политзаключенный, экс-кандидат в президенты на выборах 2010 года Николай Статкевич в интервью Радыё Свабода заявил, что с большим уважением относится к Алесю Михалевичу и приветствует его мужественный шаг— возвращение на родину.

«Я лічу, што больш за ўсё ў «амэрыканцы» пасьля падзеяў 19 сьнежня 2010 году ціснулі менавіта на Алеся, зь ім абыходзіліся надзвычай жорстка. І прычына, як ні дзіўна, была ў ягонай больш памяркоўнай пазыцыі сярод усіх апазыцыйных кандыдатаў, якія ў тых выбарах удзельнічалі. Яго палічылі слабым зьвяном. Я калі чытаў справу, спытаўся ў супрацоўнікаў КДБ, якія былі ў кабінэце: «А што ж так цісьнеце на гэтага хлопца? Мабыць, палічылі, што ён самы слабы, што ён трымае памяркоўную пазыцыю, на плошчу ня кліча?» Яны пасьмяяліся і далі зразумець, што гэта сапраўды так. За Плошчу прад’явіць яму няма чаго, ён наагул быў не пры справах.

Алесь у гэтай сытуацыі пайшоў на пэўныя саступкі, ён падпісаў паперы. Але далей ён дзейнічаў, я лічу, вельмі эфэктыўна, годна, мужна. Ён зрабіў адразу ж заяву аб тым, што ён падпісаў паперу. Ён пайшоў на вымушаны крок. Нехта можа пайсьці на такі крок, нехта — не. У кожнага свая тактыка, у кожнага сваё ўяўленьне, што можна, а што ня можна. Але для мяне важна, што ён потым адкрыта заявіў пра катаваньні і тым самым уратаваў шмат каго ад гэтых катаваньняў. Менавіта пасьля ягонай заявы катаваньні ў «амэрыканцы» спыніліся. Ён у той сытуацыі выйшаў, як здолеў, але ягоныя паводзіны былі прадуманыя. Алесь выбраў найбольш, скажам так, хітрую тактыку на выбарах і хітрую тактыку вызваленьня. Пасьля гэтага Алесь вымушаны быў зьехаць за мяжу.

І цяпер мы можам гарантаваць у любым выпадку — у нас жа прынята адзін аднаго прызначаць супрацоўнікамі — што Алесь ня ў іх ліку. Гэта ўжо дакладна. У мяне нават у Шклоўскай калёніі бралі тлумачэньні па яго заяве пра катаваньні. Я пацьвярджаў, што чуў і бачыў, што там адбывалася, бо сапраўды ў турме КДБ ужываліся катаваньні. Там пастаянна чуліся крыкі, лямант. Ад мяне хутка адчапіліся — я ж на галадоўцы быў. А людзі ж расказвалі... Мяне пасадзілі потым у камэру, дзе раней сядзеў Някляеў, і былі пастаянныя вобшукі, людзей ганялі з рэчамі па лесьвіцах, ставілі на расьцяжкі...

І ўжо потым, калі нам сталі прыносіць газэты і мы даведаліся, што Алесь выйшаў і зрабіў заяву, спыніліся гэтыя крыкі, спыніліся маскі-шоў. Спынілася ўсё менавіта пасьля заявы Алеся, я перакананы. Але калі я даведаўся пра гэтую заяву, падумаў: «Хлопец, што яны з табой зробяць?» Бо ў спэцслужбаў, калі хтосьці даў падпіску аб супрацы, а потым публічна заявіў пра гэта, такое лічыцца правалам. У іх потым праблемы ўзьнікаюць, і яны пачынаюць помсьціць. Таму яго ад’езд з краіны быў вымушаны.

Цяпер ён ідзе на рызыку, але ён хоча быць у Беларусі, хоча працягваць сваю дзейнасьць. І, я думаю, ніхто не папракне яго, калі ён вернецца ў беларускую палітыку на адну зь першых роляў. Я лічу, што да яго ніякіх папрокаў быць ня можа.

Я ня думаю, што мерай стрыманьня будзе зьняволеньне. Цяпер проста ідзе рэакцыя, таму што фармальна ён у вышуку. Я думаю, будзе падпіска аб нявыезьдзе, а потым гэтую справу будуць неяк спускаць на тармазах. Праўда, ёсьць рызыка, калі гэтага ня здарыцца да выбараў, то могуць прыдумаць што-небудзь горшае. Але я вітаю Алеся ў Беларусі і гатовы паціснуць яму руку».