Бывшие политузники в окружении счастливых родственников

Васькович, Дедок, Рубцов, Прокопенко и другие уже бывшие политузники — на свободе.

Политзаключенный Игорь Олиневич накануне вернулся домой. На снимке он вместе с мамой, Валентиной Олиневич, которая неустанно боролась за его освобождение, отмечает «Наша Ніва».

В интервью Еврорадио он рассказал, как узнал об освобождении.

— Я лежал на нарах, читал Эрика Бёрна. Это книга по психоанализу. Тогда сказали, что пришли оперативники и хотят срочно меня видеть. До этого несколько дней я ждал, что меня через два-три месяца увезут в ПКТ (помещение камерного типа, внутренняя тюрьма зоны для нарушителей, — прим.), а потом в крытую тюрьму. На фоне новых арестов по политическим мотивам я ожидал, что никакого освобождения не будет, а будет только пополнение списка политзаключённых. За несколько лет в лагере уже выработалась привычка не надеяться.

— Хоть каким-то образом об освобождении сообщили?

— Не было никакого оповещения. На все вопросы отвечали молчанием. Никто не знал, куда меня ведут. Вариантов было много: помимо ПКТ могли перевести в другой лагерь из-за последней статьи, которую я написал о пенитенциарной системе. До последнего момента пока меня не вывели и не озвучили акт о помиловании, я не знал, куда направляюсь.

— Накануне, может, предлагали подписать какую-то бумагу о помиловании?

— В последний раз написать о помиловании предлагали осенью прошлого года, и то намёком. Я отказался, и больше не предлагали.

— Как тебя везли?

— Меня довезли до автовокзала, не выпускали, пока не пришёл автобус. Там ещё были сотрудники ДИН (департамент исполнения наказаний, — прим.), они пересадили меня в автобус Минск-Витебск и он поехал в Минск.

— Чем ты займёшься в первые дни на свободе?

— Прежде всего я проведу время со своей семьёй и близкими людьми, которые все эти годы поддерживали мою семью и стали фактически её частью.

Также опубликовано первое фото политзаключенного Евгения Васьковича на свободе.

Фото Алексея Колчина

Фото Дмитрий Растаева

Политзаключенный Евгений Васькович приехал в Бобруйск. Его встречали родные и близкие. На снимке он с мамой и бабушкой.

Освобожденный политзаключенный Артем Прокопенко приехал в Минск. «Жыве Беларусь!» — проскандировал он.

Известно, что из бобруйской колонии в Гомель прибыл бывший политзаключенный Юрий Рубцов. Он уже дома в кругу семьи. Об этом, как пишет БелаПАН, сообщила его супруга Ядвига.

По словам Рубцова, из 14 дней пребывания в бобруйской колонии 13 он провел в ШИЗО. Он должен был выйти оттуда 23 августа в 16.20, 22-го после ужина его вызвали к начальству и велели собрать вещи, ничего не объясняя. Затем Рубцова вывели за контрольно-пропускной пункт, вынесли его чемодан и предложили переодеться в свою одежду. Только после этого активисту сообщили, что он помилован решение президента.

Сильно похудевший освобожденный активист

Рубцов очень удивлен и недоволен тем, что его помиловали, так как, по словам активиста, его должны были оправдать.

— Лукашенко сделал очередной финт, освободил людей, которых взял в заложники, — сказал бывший политзаключенный.

По словам Рубцова, в исправительных учреждениях с людьми обращаются грубо, как с животными, «разговаривают только криком», принимать пищу люди вынуждены там же, где ходят в туалет.

Активист также заявил, что со стороны администрации колонии к нему применялись различные репрессии, но это его не сломило.

Рубцов рассказал, что до перевода в бобруйскую колонию, когда он еще находился в следственном изоляторе в Барановичах, он сделал себе вышивку на рубашке специально для работников СИЗО. На спине было вышито: «Осудив меня, вас лишили права возмущаться нищенской зарплатой», на груди — «Называйте вещи своими именами».

Рубцов убежден, что ни одна политическая сила не должна участвовать в нынешних президентских выборах, потому что «это фарс». Говоря о своих ближайших планах, гомельский активист заявил, что будет «бороться дальше».

Политзаключенный Николай Дедок добрался до Минска. На вокзале его встретили соратники. В интервью «Нашай Нiве» он рассказал о том, как встретил новость об освобождении.

— Як сёння даведаліся пра вызваленне?

— Даведаўся, калі падводзілі да варотаў і аддалі ўсе рэчы. Калі выводзілі з камеры, гэта было пад сакрэтам.

— Апошнім часам не прапаноўвалі прашэнне аб памілаванні пісаць?

— Не. Прашэнне прапаноўвалі пісаць толькі адзін раз у 2011 годзе. З таго часу — ні разу. Стаўленне адміністрацыі не змянялася. Як сядзеў, так і сядзеў. Вызваленне стала нечаканасцю.

— Пасля прэс-канферэнцыі Лукашэнкі чакалі вызвалення?

— Такіх абяцанняў і намёкаў было вельмі шмат, таму намагаўся асабліва не даваць сабе надзею. Я падрыхтаваўся, хутчэй, да працягу тэрміну.

— Што было самым цяжкім?

— Калі адкажу, на гэта будуць ціснуць астатнім. Таму лепш не скажу (смяецца). Калі ёсць падтрымка, няма асабліва нічога цяжкага. Адчувалася каласальная падтрымка з першага дня да апошняга. У апошні дзень я атрымаў з дзясятак лістоў з віншаваннямі з днём нараджэння, нават не паспеў іх прачытаць!

— Вы цяпер так добра размаўляеце па-беларуску!

— Да турмы я пераважна размаўляў па-руску. Але цяпер чытаў пераважна беларускамоўную прэсу. Неяк яно так і атрымалася (смяецца).

— Якое галоўнае жаданне?

— Каб гэта не аказалася сном.