«Почему в программах «Бородино» есть, а «Пахне чабор» нет?»

Анна Северинец, учитель русского языка и литературы из Смолевич (Минская обл.), направила открытое письмо, в котором рассказывает о катастрофической ситуации с изучением белорусской литературы в средней школе. Из программ незаметно исчезают лучшие произведения, которые должен знать и которыми должен гордиться каждый белорус.

Министр образования Игорь Карпенко.Фото Сергея Гудзилина, «Наша Ніва»

Анна Северинец обращается в Министерство образования, Национальный институт образования, к составителям программ по белорусской литературе, доктору педагогических наук Ольге Проскалович (в августе 2017 она разъясняла изменения, внесенные в школьную программу по белорусскому языку и литературе), заведующим кафедр белорусской литературы университетов, исследователям, преподавателям, учителям, сообщает «Наша Ніва».

«Уважаемые коллеги!

Обращаюсь к Вам от своего имени, а также от имени других учителей, исследователей, родителей, от имени учеников, от имени всех тех, кто живет, учится и работает в Беларуси.

В последнее время сложилась катастрофическая ситуация с учебными программами по белорусской литературе. Правильнее будет сказать, что эта ситуация складывалась и развивалась десятилетиями — но сегодня приобрела совершенно необъяснимый и непрогнозируемый характер.

Предмет «Белорусская литература» в школе наряду с белорусским языком и историей Беларуси — нациетворческий. Невозможно переоценить его важность в обучении и воспитании белорусской молодежи. Благодаря этому предмету, благодаря единой, общепринятой программе по нему, у нас есть возможность создавать и записывать общенациональный культурный код: тот набор смыслов, формулировок, образов, культурологических феноменов, которые обеспечивают, с одной стороны, единство нации, с другой — передачу краеугольных понятий национального менталитета, национального культурного достояния, национального исторического наследия от поколения к поколению.

Каждая нация, каждое государство преподаванию национальной литературы, составлению единой программы по ней отводит самое серьезное место. Люди, одаренные чувством слова, призванные своим народом к писательской трибуне, формулируют и озвучивают те проблемы, которыми живет народ, нация, проблем, которые своим трудом и страданиями решают люди, живущие и работающие на этой земле.

Национальная литература и национальная культура вообще — тот голос, который выделяет нас среди других наций и народов, тот голос, который дает нам право «людзьмі звацца» в мировом сообществе.

В белорусской школе национальная литература изучается параллельно с литературой русской. Отдельный вопрос — почему мы ограничиваем своих детей литературой одного только народа, имея соседями не только Россию, но и Украину, и Польшу, вообще, имея целью интеграцию в общеевропейское пространство.

Но сейчас о том, что мы имеем сегодня: обе изучаемые параллельно литературы имеют одинаковое количество часов, в отдельные периоды совпадают при изучении хронологически и, разумеется, звучат на уроках рядом в рамках применения методик межпредметных связей.

Невозможно игнорировать тот факт, что учащиеся в любом случае сравнивают обе эти литературы.

Программа по русской литературе, при всех ее недостатках, состоит из выдающихся произведений, имеющих исключительное художественное значение и неоспоримую эстетическую ценность. Над этой программой десятилетиями работают лучшие ученые, лучшие школьные учителя, исследователи и преподаватели.

Списки обязательных для прочтения произведений по русской литературе широко дискутируются и обсуждаются на самом высоком уровне.

То, что читают белорусские школьники на уроках русской литературы, — это действительно блестящие произведения высокоразвитой литературы.

И в таких условиях составление программ по белорусской литературе — дело особенно важное, ведь наша литература не должна выглядеть вторичной, бедной и лишь бы как, — какой сегодня она выглядит в программах и учебниках.

В 2017 году из базовой программы по белорусской литературе были исключены произведения, блестящие по своим поэтическим достоинствам, произведения, которые действительно составляют наш культурный код, которые знают наизусть родители нынешних детей, произведения знаковые: стихотворение Петруся Бровки «Пахне чабор», стихотворение Рыгора Бородулина «Бацьку», роман в стихах Нила Гилевича «Родныя дзеці».

Вместо легендарного «Чабора» теперь дети читают «Будзем сеяць, беларусы» — стихотворение сомнительное с эстетической стороны, совершенно несовременное по тематике и проблематике, неинтересное ученикам старших классов.

В это же время по русской литературе они читают Евгения Евтушенко, Роберта Рождественского, Беллу Ахмадулину: как же выглядят рядом с этими мастерами баллада «Надзя-Надзейка» или упомянутое уже «Будзем сеяць, беларусы»?

Ранее из программы был исключен выдающийся роман Кузьмы Чорного «Пошукі будучыні». Вопросы, которые решают в своих «школьных» романах Лев Толстой и Федор Достоевский, емко и досконально решаются и нашим Кузьмой Чорным, причем — на нашей, национальной почве.

Почему наши дети должны читать про Бородино и Кутузова — и не должны читать о Первой мировой и белорусском беженстве? По художественным достоинствам проза Кузьмы Чорного не уступает прозе Толстого и Достоевского — почему она исключена из обязательной программы?

Тогда же из программы исчез и блестящий сатирический роман Андрея Мрыя «Записки Самсона Самасуя» — при этом значительно более тяжелый для восприятия учащимися Михаил Салтыков-Щедрин хорошо чувствует себя в курсе русской литературе.

Что из нынешней программы по белорусской литературе может быть противопоставлено сатирической традиции литературы русской — Николаю Гоголю, Михаилу Зощенко, Михаилу Булгакову? Почему белорусская литература потеряла в школьной программе и эту свою привлекательность — самобытный, тонкий юмор, хлесткую общественную сатиру?

И Чорный, и Бородулин, и Гилевич, и Мрый — это авторы, которые по художественным достоинствам своего наследия стоят рядом с самыми знаменитыми русскими и европейскими писателями. Лучшие стихи Петруся Бровки ничем не хуже стихов русских шестидесятников. Почему же одних вообще исключают из программы, а других презентуют плохими стихами?

Почему нашему выдающемуся автору Владимиру Дубовке, который по своим жизненным принципам, по личным достоинствам, по сложности пройденного им пути мог бы стать настоящим героем для белорусской молодежи, отведено полторы страницы неинтересно изложенной биографии в новом учебнике?

В программе по русской литературе предусмотрено отдельное изучение периодов творчества Пушкина (южная ссылка, Михайловское, Болдинская осень) — и не предусмотрено отдельного изучения периодов творчества Дубовки, каждый из которых является примером самопожертвования во имя человеческого достоинства и ради своей страны? Почему так? Почему в белорусских детях сформировано подробное, за несколько лет полученное, представление о жизненном и творческом пути Пушкина, Лермонтова, Некрасова — и нет того же о жизненном пути Франтишка Богушевича или Владимира Дубовки?

Почему наши дети и по сей день не читают произведений межвоенного времени, произведений блестящих белорусских поэтов европейского уровня — Алеся Дудара, Владимира Жилки, Тодора Кляшторного, Юлия Таубина, при том что они глубоко и разнообразно изучают большое количество русских авторов того же самого периода?

Почему они не знают замечательного критика Адама Бабареко, при том что они хорошо знают русских Виссариона Белинского и Дмитрия Писарева?

Почему из творческого наследия Янки Купалы, Якуба Коласа, Владимира Дубовки, Петруся Бровки выбираются произведения неинтересные, тематически однообразные, не соответствующие настроениям и интересам школьников?

В отличие от программы по русской литературе, программа по литературе белорусской перенасыщена неинтересными, несовершенными с эстетической стороны произведениями. У учащихся неизбежно складывается негативное впечатление, мол, их национальная литература тематически бедная, эстетически убогая, содержательно неинтересна. Но ведь это не так.

Беларусь имеет блестящую литературу. У этой литературы есть всё, чтобы быть учениками востребованной: напряженные, драматические сюжеты, острые, ребром поставленные вопросы, разнообразная, на любой вкус тематика, высоко эмоциональный пафос, глубокая философская насыщенность.

Почему это никак не отражено в школьной программе? Почему вообще у учеников остается впечатление о белорусской литературе как о литературе, написанной бедными и необразованными крестьянами, причем преимущественно о Великой Отечественной войне?

Нам всем — стране, народу, ученикам и учителям — остро необходимо сегодня:

- Провести широкую открытую общественную дискуссию с участием экспертов по содержанию школьной программы по белорусской литературе.

- Составить в результате этой дискуссии широкий и разнообразный список обязательных для общенационального знания и изучения классических произведений белорусской литературы.

- Пересмотреть принципы составления школьной программы по белорусской литературе от кулуарного обсуждения к общенациональному делу, в направлении формирования и поддержания национального культурного кода.

­- Согласовывать изменения в программе с самым широким кругом учителей, исследователей, родителей.

- Вернуть в базовую школьную программу «Пахне чабор» Петруся Бровки, «Бацьку» Рыгора Бородулина, «Родныя дзеці» Нила Гилевича, «Пошукі будучыні» Кузьмы Чорного, «Запіскі Самсона Самасуя» Андрея Мрыя.

- Включить в программу по белорусской литературе отдельные произведения из творческого наследия Адама Бабареко, Алеся Дудара, Владимира Жилки, Тодора Кляшторного, Юлия Таубина.

Преподавание и изучение белорусской литературы должно стать нашей общенациональной заботой, а не заботой узкого круга заинтересованных в личных творческих выгодах людей. Только тогда будем жить как народ».

***

Анна Северинец, учитель русского языка и литературы, лауреат конкурса «Учитель года Минской области — 2017», писательница, исследовательница белорусской литературы, мать троих детей, которые учатся в белорусских учреждениях образования.