Суд за домашние роды: «Нам не дали возможности узнать обстоятельства дела из первых уст»

Основательница проекта «Радзіны», юрист, мама двоих детей Вероника Завьялова — о резонансном уголовном деле — суде над матерью за смерть ребенка после родов дома.

Ольга Степанова

7 сентября суд Железнодорожного района Витебска приговорил Ольгу Степанову, которая вызвала скорую помощь к ребенку, рожденному ею дома, к шести месяцам исправительных работ, четыре из которых отбыто в СИЗО.

Вероника Завьялова рассматривает историю матери, осужденной за смерть ребенка, со стороны закона, общественного резонанса и личного опыта.

Вероника Завьялова

Справка «Салідарнасці»: Проект «Радзіны» — инициатива о правах и потребностях женщин в родах. Эту кампанию поддерживают мамы и специалисты.

Закон. «По обстоятельствам дела, доступным нам и по закону Ольга невиновна»

— Нам не дали возможности узнать обстоятельства дела из первых уст. Мы по-прежнему говорим только о пересказе событий разными лицами. Суд был закрытым. Судебный процесс должен быть открытым и гласным. Это основа всего уголовного судопроизводства.

Но в начале процесса по ходатайству органов опеки, которые по неизвестной причине оказались потерпевшими, процесс был закрыт. Обвиняемая требовала открытого процесса. В конце процесса потерпевшим был только муж.  Где первое потерпевшее лицо и права обвиняемой и общества на открытое и гласное судопроизводство?

Были ли это «домашние роды»? Или стремительные роды? По обстоятельствам дела, доступным нам и по закону Ольга невиновна. У нее была только одна обязанность как законного представителя своего рожденного ребенка: вызвать скорую помощь, когда увидела, что помощь ребенку нужна. Она это сделала. Остальное — или невиновное причинение вреда (казус), или в случае стремительных родов Ольга только пострадавшая.

Общество. 35 000 человек подписали петицию с требованием освободить Ольгу

— В рамках проекта «Радзіны» мы писали длинные тексты и пытались сформулировать на понятном языке для многих — о правах и потребностях женщин в родах, а в ответ слышали: «О чем вы вообще говорите?»

Правоохранительные органы присоединились и помогли объяснить.  Благодаря 35 000 людей, подписавшим петицию с требованием освободить Ольгу, благодаря сотням и тысячам, увидевшим женщину в ее горе и проявленной к ней несправедливости, проявившим сочувствие, внимание и человечность.

Журналисты и правозащитники, эксперты, мужчины и женщины, которые говорили и давали комментарии  — это не «ажиотаж в интернете». Это был суд присяжных. Самоорганизованный. Новые высокие социальные технологии и человечность, а не «ажиотаж в интернете». Суд присяжных требовал оправдать и восстановить справедливость.

Суд не решился совершить чудо — оправдать. Смягчили меру пресечения и добавили два месяца лишения свободы. Ольга может вернуться к своей двухлетней дочке, которую еще четыре месяца назад кормила грудью.

О личном. «Гинеколог грозила мне милицией, если не получит сведения о том, что я родила в роддоме»

Из комментария Следственного комитета:

— Вы говорите, что мать после родов не предприняла меры. Какие именно?

— Нужно было становиться на учет и госпитализироваться. К сожалению, она не прислушалась к рекомендациям медиков.

Вероника вспоминает последний визит к врачу во время своей второй беременности:

— …Помню, прихожу в пятницу на 39-й неделе беременности в женскую консультацию, перед уходом говорю гинекологу: «До свидания. Наверное, уже не увидимся» (имея в виду, что рожу ребенка раньше следующего посещения).

А врач мне в ответ: «Учтите, если такого-то числа вы не будете на приеме, и у меня не будет сведений о том, что вы родили из роддома, я вызову на вас милицию».

На меня — милицию?!

Я не говорила ей о том, что собираюсь рожать дома. Накануне принесла договор на платные роды во 2-м роддоме и сертификаты для партнерских родов. Но в течение беременности я отказывалась от лишних осмотров (протокольных, без потребности), от протокольной амниотомии, представляющей угрозу, а не пользу, отказывалась четыре раза сдавать кровь на ВИЧ и сифилис, потому что не вхожу в группу риска.

Однажды я пропустила прием — старший ребенок заболел. Они не дозвонились до меня, позвонили мужу. Он был в шоке: «Кто они такие? Почему они так разговаривают со мной?!!».  Наконец и он смог прочувствовать атмосферу учета, надзора и контроля, в которой часто оказываются беременные женщины. Об этом учете говорит Следственный комитет?

Итак, где женщина должна рожать?

«Больничные и домашние роды являются равными альтернативами, и информированный выбор будущей матери между ними должен уважаться», — говорят ВОЗ и Европейский суд по правам человека. И в любом случае женщина имеет право пользоваться медицинскими услугами — скорой помощи или акушерской. Где наши акушерки?

Оцените статью

1 2 3 4 5

Средний балл 0(0)