Суд за домашние роды: «Нам не дали возможности узнать обстоятельства дела из первых уст»
Основательница проекта «Радзіны», юрист, мама двоих детей Вероника Завьялова — о резонансном уголовном деле — суде над матерью за смерть ребенка после родов дома.
Ольга Степанова
7 сентября суд Железнодорожного района Витебска приговорил Ольгу Степанову, которая вызвала скорую помощь к ребенку, рожденному ею дома, к шести месяцам исправительных работ, четыре из которых отбыто в СИЗО.
Вероника Завьялова рассматривает историю матери, осужденной за смерть ребенка, со стороны закона, общественного резонанса и личного опыта.
Вероника Завьялова
Справка «Салідарнасці»: Проект «Радзіны» — инициатива о правах и потребностях женщин в родах. Эту кампанию поддерживают мамы и специалисты.
Закон. «По обстоятельствам дела, доступным нам и по закону Ольга невиновна»
— Нам не дали возможности узнать обстоятельства дела из первых уст. Мы по-прежнему говорим только о пересказе событий разными лицами. Суд был закрытым. Судебный процесс должен быть открытым и гласным. Это основа всего уголовного судопроизводства.
Но в начале процесса по ходатайству органов опеки, которые по неизвестной причине оказались потерпевшими, процесс был закрыт. Обвиняемая требовала открытого процесса. В конце процесса потерпевшим был только муж. Где первое потерпевшее лицо и права обвиняемой и общества на открытое и гласное судопроизводство?
Были ли это «домашние роды»? Или стремительные роды? По обстоятельствам дела, доступным нам и по закону Ольга невиновна. У нее была только одна обязанность как законного представителя своего рожденного ребенка: вызвать скорую помощь, когда увидела, что помощь ребенку нужна. Она это сделала. Остальное — или невиновное причинение вреда (казус), или в случае стремительных родов Ольга только пострадавшая.
Общество. 35 000 человек подписали петицию с требованием освободить Ольгу
— В рамках проекта «Радзіны» мы писали длинные тексты и пытались сформулировать на понятном языке для многих — о правах и потребностях женщин в родах, а в ответ слышали: «О чем вы вообще говорите?»
Правоохранительные органы присоединились и помогли объяснить. Благодаря 35 000 людей, подписавшим петицию с требованием освободить Ольгу, благодаря сотням и тысячам, увидевшим женщину в ее горе и проявленной к ней несправедливости, проявившим сочувствие, внимание и человечность.
Журналисты и правозащитники, эксперты, мужчины и женщины, которые говорили и давали комментарии — это не «ажиотаж в интернете». Это был суд присяжных. Самоорганизованный. Новые высокие социальные технологии и человечность, а не «ажиотаж в интернете». Суд присяжных требовал оправдать и восстановить справедливость.
Суд не решился совершить чудо — оправдать. Смягчили меру пресечения и добавили два месяца лишения свободы. Ольга может вернуться к своей двухлетней дочке, которую еще четыре месяца назад кормила грудью.
О личном. «Гинеколог грозила мне милицией, если не получит сведения о том, что я родила в роддоме»
Из комментария Следственного комитета:
— Вы говорите, что мать после родов не предприняла меры. Какие именно?
— Нужно было становиться на учет и госпитализироваться. К сожалению, она не прислушалась к рекомендациям медиков.
Вероника вспоминает последний визит к врачу во время своей второй беременности:
— …Помню, прихожу в пятницу на 39-й неделе беременности в женскую консультацию, перед уходом говорю гинекологу: «До свидания. Наверное, уже не увидимся» (имея в виду, что рожу ребенка раньше следующего посещения).
А врач мне в ответ: «Учтите, если такого-то числа вы не будете на приеме, и у меня не будет сведений о том, что вы родили из роддома, я вызову на вас милицию».
На меня — милицию?!
Я не говорила ей о том, что собираюсь рожать дома. Накануне принесла договор на платные роды во 2-м роддоме и сертификаты для партнерских родов. Но в течение беременности я отказывалась от лишних осмотров (протокольных, без потребности), от протокольной амниотомии, представляющей угрозу, а не пользу, отказывалась четыре раза сдавать кровь на ВИЧ и сифилис, потому что не вхожу в группу риска.
Однажды я пропустила прием — старший ребенок заболел. Они не дозвонились до меня, позвонили мужу. Он был в шоке: «Кто они такие? Почему они так разговаривают со мной?!!». Наконец и он смог прочувствовать атмосферу учета, надзора и контроля, в которой часто оказываются беременные женщины. Об этом учете говорит Следственный комитет?
Итак, где женщина должна рожать?
«Больничные и домашние роды являются равными альтернативами, и информированный выбор будущей матери между ними должен уважаться», — говорят ВОЗ и Европейский суд по правам человека. И в любом случае женщина имеет право пользоваться медицинскими услугами — скорой помощи или акушерской. Где наши акушерки?
Оцените статью
1 2 3 4 5Читайте еще
Избранное