Цитаты, которыми суд перечеркивает надежду человека на то, что его голос что-то весит

Более 900 белорусов стали в марте жертвами преследования за то, что выходили на мирные собрания. Протестующих хватали и судили в разных городах. Яркая черта таких процессов: обвинение базируется исключительно на показаниях сотрудников милиции.

Суд Центрального района Минска. Задержанного во время Дня Воли ведут на заседание.

Председатель Верховного суда Валентин Сукало не видит в таком правосудии ничего удивительного.

— В законе нет ограничений для свидетельств по делу. Работники милиции могут быть такими же свидетелями, как и другие граждане, — заявляет он журналистам.

Но судя по тому, что мы видим в судебных постановлениях, все наоборот. Это не милиционерам надо доказывать суду, что их нужно выслушать и поверить, а «другим гражданам» из высказывания Валентина Сукало!

Здесь и далее: фото постановлений, составленных по итогам судов над участниками мартовских акций протеста. Фото: Еврорадио.

Мы изучили более 50 судебных постановлений, составленных белорусскими судами после мартовских акций протеста. Вот типичные цитаты, которыми суд перечеркивает надежду человека на то, что его голос хотя бы что-то весит:

«Доводы <...> в том, что нецензурными словами он не выражался, не кричал и общественный порядок не нарушал, суд признает недостоверными, так как они опровергаются последовательными пояснениями свидетелей (сотрудников милиции), которые между собой не противоречивы, и их следует признать достоверными, не доверять которым у суда оснований не имеется».

И так в каждом протоколе. В каждом минском суде. Иногда слово в слово с тем, что вы только что услышали, иногда с небольшими отличиями. Вот такое «копи-пейст» правосудие.

Иногда люди, задержанные во время акций, сами приводят в суд свидетелей. У бывшего скрипача «Крамбамбули» Александра Хавкина их, например, было сразу двое. Оба свидетеля рассказали в суде, что Хавкин ни в чем не виноват. 25 марта музыкант вместе с друзьями шел к машине, запаркованной рядом с площадью Калинина. Но суд в ответ на их показания заявил следующее:

«Пояснения Хавкина А.В., свидетелей Марковец Е.П., Бартлова В.Л. о том, что Хавкин А.В. правонарушений не совершал, судья считает несостоятельными, поскольку они противоречат пояснениям сотрудников милиции, в правдивости которых сомневаться нет оснований, поскольку они даны в связи с осуществлением их профессиональной деятельности. Сотрудники милиции являются незаинтересованным в исходе дела лицами, ранее с лицом, в отношении которого ведется административный процесс, знакомы не были, в связи с чем неприязненных отношения к последнему не имеют».

Доходит и до такого, что вне судебной системы выглядит абсурдным. Суд не хочет принимать во внимание слова человека, обвиняемого в хулиганстве, так как оценивает их «как средство защиты». Ну да, то, что человек говорит в свою защиту в суде, и есть «средство защиты». Но почему это является основанием игнорировать чьи-то слова?

«Доводы лица, в отношении которого ведется административный процесс — <...>, в той части, что он участия в проведении демонстрации не принимал и лозунги не выкрикивал, <...> суд признает недостоверными и оценивает как способ защиты».

При таком раскладе в суде лучше вообще ничего не говорить. Не потому, что каждое ваше слово может быть использовано против вас, а потому, что никто не поверит тому, что вы говорите. Так как есть презумпция доверия, и не к вам, а к милиционерам.

Оценить ситуацию мы попросили правозащитника из центра «Весна» Владимира Лабковича:

«Очень трудно убедить суд в необходимости вызвать свидетеля не из числа сотрудников милиции, а, так сказать, от защиты. Но даже если это получается, очень часто эти показания «суд оценивает критически» — так пишут в судебных постановлениях. Ведь у нас действует презумпция доверия к сотрудникам милиции — будто бы они не заангажированы и не имеют мотивов лжесвидетельствовать на человека. Хотя на самом деле они представляют орган, ведущий административный процесс, и поэтому изначально заинтересованы в обвинительном уклоне. Ведь они этого человека задержали».

Такого понятия, как «презумпция доверия к сотрудникам органов внутренних дел» вы в белорусском законодательстве не найдете. Тем не менее, судьи руководствуются им, рассматривая дела задержанных в ходе массовых акций.