«Вряд ли Путин хочет кровавой мясорубки. Но вопрос, сможет ли он ее предотвратить, сохранив лицо»

– Прелюдия Апокалипсиса явно затянулась. Трагедия превращается в фарс, – пишет Пастухов на Эхе Москвы. – Кремль демонстративно наслаждается производимым эффектом. Он так долго держит пистолет у виска Украины, что она устала ждать, когда он нажмет уже на этот чертов курок, ведь лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Зато в Европе и Америке ажиотаж. Там приняли кремлевские правила игры и с удовольствием держат «паузу напряжения», не облегчая этим жизнь украинцев.

Никогда, ни до, ни после, Кремлю не было и не будет уже так хорошо, как сейчас. Никогда еще со времен перестройки слово «русского Царя» не стоило в Европе так дорого (в прямом и переносном смыслах). Но как только это слово будет наконец произнесено, рынок ожиданий обрушится, случится естественная девальвация страха и барочная кремлевская карета превратится в увесистую тыкву.

Вывод из этого простой – была б на то их воля, в Кремле мечтали бы заморозить это мгновение невиданной силы политического оргазма и остановить время.

Цель Кремля – не война, а напряжение, создаваемое угрозой войны. Перефразируя Михаила Жванецкого – у людей в Кремле проблемы и они хотят поторговаться. Торговаться же сподручней всего, когда ты держишь покупателя за горло.

В этом и есть смысл «синдрома швейцара» — пока Кремль угрожает, его замечают, о нем говорят и с ним говорят, что-то суют в карман и заискивающе смотрят в глаза. А, если он никому не угрожает, то его вроде как и не существует вовсе.

Но есть во всей этой конструкции одна неустранимая уязвимость. Чтобы качественно блефовать, надо самому верить в свой блеф. Как говорил главный герой британского кинохита «Джентльмены»: «Чтобы стать Царём зверей, мало вести себя по-царски, надо быть Царём! Нельзя сомневаться. Сомнения порождают хаос и ведут тебя к гибели…». То есть, если ты хочешь, чтобы другие поверили, что ты готов воевать, мало делать вид, что ты готовишься к войне, надо хотеть войны.

Сомнения в том, готов ли ты воевать в такой ситуации ведут к хаосу и гибели. Кремль не может себе позволить сомневаться в том, что он готов воевать, потому что любое сомнение разрушит с таким трудом созданный образ.

Это психологическая дилемма и есть сегодня главная угроза. У Кремля нет никаких рациональных целей в войне с Украиной. Ни правительство ему там свое не нужно, ни Донбасс, ни Одесса с Херсоном. И вообще ему весь этот геморрой не нужен. Ему нужно ощущение вечной войны, ее атмосфера.

Но, чтобы создать и сохранить эту атмосферу, ему рано или поздно придется начать реальную войну, не имеющую для него никакого смысла, не дающую ответа ни на один, мучающий его вызов и уничтожающую абсолютно все приобретенные до этого бонусы страха.

Нельзя поддерживать вечное состояние психоза, самому, не впадая в психоз. Поэтому основной сценарий русско-украинской войны – запрограммированный сбой программы. Война случится не в соответствии с планом, а как эксцесс. Расставляя фигуры по шахматной доске, гроссмейстер в какой-то момент подставится под пешку. Это будет русская классическая партия – война бессмысленная и беспощадная к победителям.

Чем выше ставки в кремлевской игре, тем выше риск фатальной политической ошибки, которая приведет к обнулению того капитала, который кремлевский швейцар успел сколотить на чаевых от обеспокоенных европейцев, пытавшихся забронировать себе столик в путинском казино. В горящем казино уже никто ничего бронировать не будет, из него будут выносить мебель.

Любопытно, что Запад в своей игре как будто не замечает этой интриги и ставит на повышение психоза. Эвакуация дипмиссий из Киева, как будто речь идет о Кабуле, заявления о том, что война точно начнется, что она начнется чуть ли не завтра, а, если начнется завтра, то уже послезавтра русские танки будут уже в Киеве, выглядят скорее провокационно, чем реалистично.

Тем более, что вероятность втягивания России в длительный изнурительный военный конфликт с существенными потерями для российской армии сегодня выше, чем вероятность повторения крымского блицкрига. Такое впечатление, что Запад желает помочь гроссмейстеру подставиться под украинскую вилку.

Если это война все-таки случится, то она станет для России как снег зимой, которого все ждут, но к которому каждый раз никто оказывается не готов. Нас ждет самая бестолковая и от этого еще более кровавая мясорубка, которая превратит в фарш большинство иллюзий и идеологем путинской эпохи. Вряд ли Путин этого хочет, вопрос в том, сможет ли он уже это предотвратить, сохранив лицо.