«В Беларуси жертвы домашнего насилия обращаются за помощью, когда оказались на краю пропасти»

Достаточно ли в нашей стране кризисных центров для людей, которые сталкиваются с агрессией в семье, и почему жертвы терпят насилие до последнего?

Об этом в интервью «Салідарнасці» рассказала Анна Коршун, руководитель общенациональной горячей линии для пострадавших от домашнего насилия 8 801 100 8 801 (Международное общественное объединение «Гендерные перспективы»).

Анна Коршун, фото из личного архива

— За 7 лет работы нашей  горячей линии мы получили 12 777 звонков. Мы считаем, что людей, страдающих от домашнего насилия, намного больше. Это только верхушка айсберга. В нашей стране люди обращаются за помощью, когда оказались на краю пропасти, когда жизни женщины и ее детей угрожает опасность. Как правило, до этого она терпела насилие продолжительное время.

А сколько людей, которые никуда не обращаются... К сожалению, у нас часто не принято обращаться к психологу, чтобы он помог разрешить трудную жизненную ситуацию.

Случается,  нам на линию звонят люди с глубокой степенью травматизации — им нужна экстренная психологическая помощь. И нередко мы слышим: «Зачем мне психолог? С головой у меня все в порядке».

Люди ошибочно полагают, что между психологом и психиатром стоит знак равно. Объясняем, что психологическая помощь у нас бесплатна и доступна. Консультацию психолога можно получить и по телефону.

—  Возможно, женщины, пострадавшие от насилия, боятся обращаться за помощью. Кому-то стыдно «выносить сор из избы», кто-то переживает, что подумают люди. А некоторые винят во всем себя.

—  Да, так бывает. Чувство вины жертве внушает агрессор. Он говорит: «Ты такая, поэтому я был вынужден тебя избить».  Пострадавшие винят себя в том, что происходит.

Хейтерские комментарии под статьями о домашнем насилии показывают, что общество скорее обвинит пострадавшую. Ей задают вопросы: «Ты страдаешь, а почему ты тогда не уходишь?»

При этом авторы комментариев абсолютно игнорируют позицию виновника насилия. Никто не задает ему вопрос: «Если она такая плохая жена и мать, почему же ты тогда не ушел, не развелся с ней, а принял решение избивать ее?»

Ответственность за насилие —  на том, кто применяет его. У человека всегда есть выбор — бить или не бить. Женщина, которая терпит насилие, думает, что это она виновата, что если бы она себя по-другому вела, то с ней это не произошло бы.

— Слышала, что на собраниях в школах и детских садах родителям говорят: если у вас в семье произошло насилие, не вздумайте вызывать милицию, потому что будут проблемы у учебного заведения.

— Запрета на обращение в милицию нет, но, к сожалению, некоторые специалисты транслируют это родителям. Подобные заявления можно расценивать как неправомерные действия органов образования. Звонки о таких случаях поступают и нам на горячую линию.

Была история, когда обратилась женщина, которую избил муж. Она вызвала милицию. К ним домой пришла комиссия для того, чтобы обследовать бытовые условия проживания двоих несовершеннолетних детей. Когда женщина сообщила о том, что намерена покинуть общее с агрессором жилье и уехать к своим родителям, представители органов образования ей сказали: вы не имеете права переезжать, мы ставим ваших детей в социально опасное положение, будем их наблюдать.

Это вопиющее нарушение законодательства. Мы порекомендовали женщине, куда она может обратиться за защитой своих прав, и ситуация разрешилась в ее пользу.

Безнаказанность порождает новые витки домашнего насилия. Несмотря на то, что у нас нет специального закона о домашнем насилии, существуют меры наказания для домашних агрессоров — например, защитные предписания. Если в течение календарного года агрессор совершает два акта насилия и дважды привлекается к ответственности за административное правонарушение, женщина имеет право писать заявление о вынесении защитного предписания. По решению суда агрессор должен покинуть общее жилое помещение с пострадавшей  на срок от 3 до 30 суток.

Кроме того, защитное предписание предполагает запрет на выяснение местоположения пострадавшей, а также на попытки установление контакта с ней. Эта мера работает.

Но это не действует как срочная мера, когда женщина позвонила в милицию, сообщила о насилии и агрессора тут же выселили.

—  30 дней женщина живет без насилия, а потом муж возвращается домой...

— На протяжении этих 30 дней женщина получает возможность подумать, как ей жить дальше. За это время она может обратиться за помощью к психологам, специалистам по социальной работе, которые помогут ей составить планы на будущее, найти варианты выхода из трудной жизненной ситуации. Кроме того, она может получить юридическую консультацию.

Все это время она будет жить без насилия. У женщины появится время для того, чтобы подумать, как ей жить дальше и принять решение: хочет ли она развестись, продать имущество или продолжать жить с агрессором?

Есть женщины, которые не готовы разойтись с мужем, который применяет насилие. Должна быть последняя капля, которая переполнит сосуд.

—  Какую помощь могут оказать жертвам домашнего насилия в регионах?  Достаточно ли кризисных центров для тех, кто живет в райцентрах?

— В Беларуси работает 132 кризисные комнаты (по состоянию на 1 января 2019 года) при территориальных центрах социального обслуживания населения,.

Не все комнаты работают по принципу шелтера или убежища, как, например, организовано в территориальном центре Ленинского района Минска. В прошлом году у них было 78 заселений. Эта кризисная комната работает с 2014 года. Раньше принимали только минчанок, время пребывания было ограниченным — до 10 суток. Сейчас территориальный принцип отменен, сроки проживания не ограничены. В кризисную комнату в Минске человек может приехать из любого города Беларуси.

Хорошие специалисты работают в кризисных комнатах в Кобрине и Волковыске. В Кобрине специалисты территориального центра взаимодействуют с судами и подключают адвокатов.

Женщинам, которые хотят получить приют в кризисной комнате, гарантируют конфиденциальность. Анонимность не гарантируется. По такому же принципу работают и шелтеры общественных организаций.

Там также необходимо предоставить документы, удостоверяющие личность. Это связано с безопасностью других проживающих в шелтере.

В маленьких городах, где все друг друга знают, иногда происходит рассекречивание кризисных комнат. В таких случаях женщины не хотят пользоваться их услугами, поскольку сложно сохранить конфиденциальность, и агрессору будет легко выследить место пребывания.

Когда женщина попадает в приют с детьми, мы рекомендуем ей обратиться в милицию и написать заявление о том, что она является пострадавшей от домашнего насилия и вынуждена вместе с детьми уехать в приют. Потому что когда есть дети, часто встает вопрос о том, что папа имеет законные права на общение с детьми, и до суда, пока не определен порядок воспитания и общения с детьми, он может обратиться в милицию с заявлением о розыске детей. Женщина имеет право не сообщать милиции адрес кризисной комнаты или убежища.

У нас есть база адресов и телефонов партнерских организаций —государственных и неправительственных организаций. Если мы предоставляем номер телефона, мы уверены, что женщина получит адекватную помощь.

— Нужны ли негосударственные убежища как альтернатива государственным?

— Конечно, нужны. Они есть и в районах, но их немного. Работает приют для пострадавших от домашнего насилия в структуре общественного объединения «Радислава». Есть приюты для жертв домашнего насилия в «SOS Детская деревня» — их пять: в Минске «Счастливый малыш», в Боровлянах, два приюта в Марьиной Горке и один в Могилеве.

По европейским стандартам, в стране должно быть организовано одно спальное место для жертвы насилия на 10 тысяч населения. 

Чем шире система оказания помощи пострадавшим от домашнего насилия, тем она эффективнее. Государственные организации не настолько оперативны, как общественные. В Беларуси на базе общественных организаций работают приюты, созданные почти 20 лет назад. За это время они накопили большой опыт в сфере оказания помощи пострадавшим от домашнего насилия.

Часто государственные организации не имеют возможности оказывать полный комплекс услуг. Не все кризисные комнаты могут кроме психологической помощи оказывать юридическую защиту или оплачивать услуги адвоката. В то время, как некоторые общественные организации, на базе которых функционирует убежище или приют, такими возможностями располагают.

Помимо этого, всегда человек должен иметь право выбора. Если женщина не хочет, чтобы дети были признаны находящимися в социально опасном положении, у нее должен быть выбор: обращаться в госструктуру или в общественную организацию.

— Почему не появляется новых негосударственных убежищ для жертв домашнего насилия в регионах?

— Это очень дорогая услуга. Для того, чтобы общественная организация могла содержать приют, убежище, нужно располагать большими средствами. Людям в приюте нужно обеспечить достойные условия. Нужно позаботиться об их содержании. Поэтому, я думаю, мало организаций могут  позволить себе содержание кризисных комнат.

В Австрии, Германии и Великобритании есть шелтеры, которые функционируют не только за счет грантов ЕС. Их финансирует муниципальный бюджет. При этом у них есть как государственные приюты, так и убежища общественных организаций. Во многих странах эти убежища получают дотации, например, выделяется жилье из госфонда, и таким образом организации не нужно платить за аренду дома или квартиры.

Во многих странах Европы работает закон о противодействии домашнему насилию, который действует не один десяток лет и доказал свою эффективность. Этот закон предусматривает наличие коррекционных программ для агрессоров.

Мы видим много примеров, когда агрессор после расставания с женой находит новых жертв и продолжает совершать насилие над другими женщинами. На горячей линии мы получаем звонки от женщин, которые говорят, что нынешний брак у их супругов второй, и они знают, что первый распался по причине домашнего насилия. Но когда они выходили замуж, агрессор их уверял, что в тех отношениях конфликты провоцировала на это жена — «она плохая мама и хозяйка, с тобой такого не будет». Тем не менее, ситуация повторялась, и женщина также столкнулась с насилием.

В Беларуси самый распространенный вид наказания за административное правонарушение, к которым относится домашнее насилие, — это штраф. Часто его выплачивают жертвы насилия — чтобы не лишиться общего нажитого имущества. На мой взгляд, эта мера неэффективна, потому что не исправляет агрессора и не гарантирует, что не произойдет рецидив насилия.

Куда звонить, если вы или ваши близкие стали жертвой домашнего насилия

Общенациональная горячая линия для пострадавших от домашнего насилия, администрируемая МОО «Гендерные перспективы». Работает ежедневно с 8.00 до 20.00. Без выходных и праздничных дней.

8 801 100 8 801

Телефон экстренной помощи для размещения в убежище ОО «Радислава» для женщин и их детей, пострадавших от насилия. Круглосуточно.

8 029 610 83 55

ОО «Белорусская ассоциация молодых христианских женщин»

8 033 603 20 32

Что можно сделать, чтобы изменить ситуацию

В тот самый день, когда Концепция закона о противодействии домашнему насилию была раскритикована Александром Лукашенко и автоматически задвинута в дальний ящик, самоорганизовалась инициативная группа неравнодушных белорусок и белорусов. Она  выступает за разработку и принятие в нашей стране эффективного, универсального законопроекта по противодействию домашнему насилию.

Одной из акций группы «Маршируй, детка» стала петиция, которую планируется направить в президентскую администрацию, правительство и другие органы власти. В тексте обращения, в частности, говорится:

«Ежегодно в органы МВД на линию 102 поступает около 150 тысяч звонков по причине семейно-бытового скандала. Ежегодно 50 тысяч агрессоров привлекается к административной ответственности. Вывод: пострадавшие в 100 тысячах ситуаций домашнего насилия остаются без должной защиты.

По исследованиям 2014 года (ЮНФПА, Институт социально-политических исследований БГУ) каждая третья белоруска была в ситуации домашнего насилия.

Действующее законодательство может наказать агрессора, когда трагедия уже произошла. Но мы все, как представители общества, заинтересованы в предотвращении таких тяжких последствий домашнего насилия, как убийство, самоубийство, истязание, увечья и т.д.

Мировая практика в области борьбы с насилием в семье доказала, что специальный закон о противодействии насилию в семье более эффективен, чем отдельные статьи уголовного, гражданского и административного законодательства. Подобный закон принят в 127 странах мира, в том числе в Украине, Казахстане, Киргизии, Грузии, Литве, Латвии, Эстонии и т.д.

Опыт этих стран показывает, что случаи внутрисемейного насилия сокращаются от 20 до 40% после принятия подобных законов. На постсоветском пространстве такого закона нет только в Республике Беларусь и в Российской Федерации».

Авторы петиции обращаются к Александру Лукашенко с просьбой пересмотреть свою позицию по поводу данного закона с целью защитить женщин, детей и пожилых граждан, страдающих от насилия со стороны близких. Совмину и палате представителей Национального собрания предлагается инициировать принятие такого закона и обеспечить всестороннее и реальное участие в его разработке наряду с профильными министерствами и ведомствами негосударственных организаций, имеющих многолетний практический опыт.

На момент публикации этой статьи петицию поддержали 3845 человек. Подписать её можно здесь.